* * *
Алли проснулась в 7:45 утра.
К несчастью, мальчик, которого она скинджекила, проснулся в 7:41. Невероятно, что может произойти в течение каких-то четырёх минут.
- Не волнуйся, малыш, с тобой всё будет в порядке. Мы отведём тебя домой!
Это был голос её мамы. Мамины руки обнимали её. Они бережно покачивали её взад-вперёд. Алли задыхалась, в глазах стоял туман, грудь судорожно вздымалась и - о Господи! - из неё вырывался надрывный рёв. Всё тело Алли вздрагивало от всхлипываний. Да что тут творится? Где она? Кто она?
- Хочу домо-о-ой! - услышала она детский голос - гнусавый, как при простуде, так что получалось: "Хочу добо-о-ой!"
И тут Алли поняла, что эти слова произносит её собственный рот. И сразу всё вспомнилось: она в теле мальчика, в доме её родителей, в своей собственной комнате. Её мама обнимает её, рядом стоит папа с телефоном в руке.
- Хочу добо-ой! - снова разревелся мальчик - он не имел понятия, как он здесь очутился.
О Боже! Алли вдруг сообразила, что больше не прячется в закоулках сознания ребёнка, что её вынесло прямо на середину его разума. Теперь, когда она проснулась, мальчик понял, что у него в голове находится кто-то чужой, и заорал от ужаса.
- Кто ты? - вопил мальчик. - Уходи! Уходи! Пошла вон отсюда! - мама отступила, подумав, что он кричит на неё. - Убирайся! Пошла вон!
Плохи дела! И становились ещё хуже. Единственное, что могла сейчас предпринять Алли - это постараться не нанести ещё больше вреда. Она попыталась вернуть себе контроль над мальчиком и снова отправить его в страну грёз, но это было не так просто - теперь, когда он сознавал её присутствие. Мальчик упал на пол, принялся биться, лягаться и орать во всю мочь, пока, наконец, разум его не уступил давлению Алли и не отключился.
Алли теперь получила контроль, но тело мальца по-прежнему было полно страха и содрогалось от рыданий. Девушка взглянула на отца - в одной руке тот держал телефон, а в другой... в другой...
...у него не было другой руки.
Правая рука отца заканчивалась чуть ниже локтя. Пока Алли пыталась уложить эту картину в своём сознании, глаза её следили за отцом - тот передвинул телефон на левой ладони так, чтобы можно было нажимать на кнопки большим пальцем. Палец завис над кнопкой 9.
Ой, нет! 911 уж точно в планы Алли не входило.
- Ты звонишь в полицию? - завопила она, беззастенчиво пользуясь бессознательным состоянием своего хозяина. - Не хочу полицию! Не хочу, не хочу, не хочу-у-у!
Она орала во всю мочь. Папа растерялся.
- Убери телефон, Адам! - потребовала мама.
- Хорошо-хорошо! - Он уронил телефон на стол так, будто тот грозил взорваться у него в руке. - Вот, смотри, я его положил!
Алли перестала орать, взяла минутку, чтобы успокоить своего хозяина, и позволила маме обнять её... его. Алли тоже обняла маму и ощутила невероятное блаженство, а её мать об этом даже не догадывалась. Судорожные рыдания утихли, перешли в еле слышное хныканье.
- Ты не мог бы сказать нам, как тебя зовут? - спросил папа.
Алли знала имя парнишки, потому что самосознание у маленьких детей развито чрезвычайно сильно - их имя присутствует чуть ли не в каждой их мысли.
- Дэнни, - ответила она. - Дэнни Розелли.
- Хорошо, Дэнни, - проговорила мама, - я думаю, ты сегодня ночью немножко погулял во сне.
- Ага, - подтвердила Алли, - погулял, да.
Она восхитилась способностью своей матери уметь логически объяснить всё, что, казалось, не поддаётся логическому объяснению.
- А ты не мог бы сказать нам, где живешь? - допытывался папа.
Алли знала, но пока не собиралась делиться этой информацией. Поэтому она потрясла головой:
- На улице... не помню.
Родители в унисон вздохнули.
Алли не отрывала глаз от отцовской культи. На коже были видны углубления - следы от протеза; но, конечно, у папы не было времени надеть его, когда они обнаружили маленького Дэнни Розелли, заходящегося от крика в кровати их погибшей дочери.
- А что это? - спросила Алли, сообразив, что отсутствие такта у семилетнего ребёнка можно тоже использовать ради своей выгоды.
Отец мгновение колебался, потом ответил:
- Автомобильная авария.
- Ой.
- Точно. Ой.
У отца были ещё и шрамы - на лбу и на щеке. Значит, катастрофа забрала у папы правую руку, а взамен оставила шрамы. Всё это довольно неприятно, но могло быть гораздо хуже. Собственно, хуже и было, потому что они потеряли дочь.
Алли умирала от желания сказать им, что они не потеряли её, что она здесь, в этой комнате, рядом с ними... Но ей не удалось найти способа, как это сделать, когда она была под личиной Кэтвумен, и вряд ли удастся теперь - в теле маленького Дэнни.
- А номер своего телефона ты случаем не помнишь? - спросила мама. - Нам очень нужно сообщить кому-нибудь о том, что ты здесь - твои родители, наверно, уже извелись.
Алли не испытывала особой жалости к родителям мальчика - они-то получат своего ребёнка обратно! Да и номера она не знала, так что ладно. Она наконец вместе со своими мамой и папой, они ласковы с ней, они пытаются утешить её... Может, это единственный шанс побыть в кругу своих близких, другого ей не представится...
- Кушать хочется, - заныла она. - Можно мне чего-нибудь покушать?
Родители переглянулись, мама указала глазами на телефон, отец кивнул и вышел из спальни. Не надо быть гением, чтобы понять: он позвонит в полицию с другого телефона. Алли подумывала, а не устроить ли очередную истерику, но осознала, что не может оттягивать неизбежное до бесконечности. Надо просто получше использовать отпущенное ей время.
- У вас есть хрустики - яблочные колечки? - спросила она. - Я люблю их с земляничным молоком.
Она могла бы поклясться, что мама страшно побледнела - такой бледной Алли её никогда раньше не видела.
- Ладно, не надо, - сказала Алли. - Всё равно их у вас, наверно, нет.
- Вообще-то, - проговорила мама, - они у нас есть.
На кухне к ним присоединился папа, незаметно кивнув своей жене. Должно быть, позвонил куда надо. Алли прикинула, что до приезда полиции у них есть ещё минут пять.
Она наслаждалась каждой ложкой смеси для завтрака, сидя со своими родителями за кухонным столом. Пыталась обмануть себя, заставить поверить, что это обычный домашний завтрак...
- Ты прости, если они немного старые, - сказала мама.
- Не, - отозвалась Алли. - То, что надо.
- Их любила наша дочка, - сказал папа. - И тоже с земляничным молоком.
- А что - многие дети любят! - сказала Алли, хотя на самом деле больше не знала никого, кто любил бы эту смесь в таком сочетании. Она зачерпнула розовое молоко - в ложку вплыло последнее яблочное колечко, словно одинокий спасательный круг.
- А ещё можно?
Мама опять наполнила мисочку. Алли ложкой утопила в молоке круглые оранжевые пухлики.
- Комната, где я был - это вашей дочки, да?
Мама кивнула, избегая смотреть мальчику в глаза.
- С нею что-то случилось, да?
- Да, Дэнни, с нею что-то случилось, - ответил папа.
- Может, не надо об этом говорить... - сказала Алли, поняв, что далековато зашла.
- Нет, всё в порядке, - отозвался папа. - Это произошло так давно.
"Не так уж и давно!" - хотела воскликнуть Алли, но вместо этого произнесла:
- Наверно, она вас очень любила.
На этом, пожалуй, следовало и закончить, но она увидела - к тротуару подъезжает полицейская машина, а за ней - другая. Если она собирается это сделать, то должна сделать это сейчас!
- Иногда люди уходят, - сказала Алли своим родителям. - Они не хотят, но не могут иначе. В этом никто не виноват. Я уверен - если бы она могла, она сказала бы вам, что всё в порядке - что с нею всё хорошо. То есть, я имею в виду, люди умирают, но это не всегда значит, что их больше нет.
Но тут её мама с папой переглянулись, а потом посмотрели на Дэнни. В их глазах стояли слёзы. Мама сказала:
- Алли не умерла.
Алли улыбнулась. Как это похоже на её родителей - воспринимать происходящее таким вот образом!
- Конечно, нет. До тех пор, пока вы помните её, она будет жить.
- Нет, - возразил папа. - Мы имеем в виду, что она действительно жива.
Алли медленно опустила ложку в миску, не сводя глаз с родителей.
- То есть как?
- Она просто спит, Дэнни, - ответил папа. - Она спит - уже очень, очень долго.
Глава 28
Спящая мёртвым сном
Коматозный.
Не реагирующий на раздражители.
Находящийся в вегетативном состоянии.
Вот какие сложные слова придуманы медиками для пациента, лежащего без сознания. Думаешь, эти ярлыки что-то значат - например, будто доктора знают, что происходит в мозгу коматозного больного? Ничего подобного. Никто ничего не знает. Кома - так могут называть всё что угодно, но по сути под этим словом подразумевают, что пациент просто-напросто не желает приходить в себя.