- Видите ли, детектив, мы его вовсе не знали, - проговорил мистер Эйванс, намазывая на тост слой золотистого абрикосового джема.
Он сидел за столом в шелковом халате, накинутом поверх льняных домашних брюк и футболки, но его волосы были тщательно уложены и от него шел запах немного резковатого одеколона. Рядом с его прибором лежала газета, сложенная на колонке с биржевыми новостями.
Мистер Эйванс как-то не вписывался в викторианскую обстановку гостиной, стены которой украшали помпезные портреты в тяжелых позолоченных рамах. Кресла и диван заменяла кушетка, обитая гобеленом с купами роз. Покрытый завитушками камин с мраморной полкой, уставленной статуэтками пастуха и пастушки. Атласные обои, светильники в виде свеч, тяжелые бархатные шторы, фикус у кушетки, фигурный столик с серебряным подносом для корреспонденции - все создавало обстановку гостиной девятнадцатого века.
Нетрудно было догадаться кто с такой тщательностью воссоздавал ее, так как сама миссис Эйванс полностью соответствовала ей со своей блузкой в воздушных рюшах, мелких кудряшках, тщательно подведенными бровями и глазами. И все же, молодящаяся миссис Эйванс каким-то непостижимым образом казалась старше своего мужа.
- Грейс захотелось приобрести нечто необычное, и одна знакомая порекомендовала нам некоего Стоуна.
- Очень приличный молодой человек, - заметила миссис Эйванс, - со вкусом и хорошими манерами. Он сказал, что, якобы, с помощью этого щита шаман общался с духами умерших, и поэтому щит приобрел некую силу, которую невозможно не почувствовать. Правда мило?
- Он именно так вам и сказал или рассказал об этом подробнее?
- Нет, примерно так он об этом и сказал.
- Он заявил, что подробности расскажет, тогда, когда мы соизволим купить щит, - пренебрежительно хмыкнул мистер Эйванс. - Довольно дешевый трюк, но действует.
- Меня он ужасно заинтриговал этим своим обещанием, - улыбнулась его жена.
- Но может быть это действительно был только трюк, чтобы заставить вас купить старую вещь? - предположила Эшли.
- Я не такой простак, детектив, - холодно отрезал Эйванс. - И никогда не покупаю кота в мешке.
- Вы знаете, муж тут же поинтересовался откуда молодому человеку известна эта история? Неужели от самого шамана? Мистер Стоун ответил, что сделал запрос в архиве конгресса, и они переслали информацию в архив Детройта. Он сказал, что приложит все справки к нашей покупке.
- Он делал запрос только о щите?
- Я так поняла, что речь шла именно о нем.
- Вы интересуетесь культурой коренных индейцев? - спросила у нее Эшли.
- О боже, нет, конечно… - манерно передернула плечами под шелковой блузкой миссис Эйванс. - Но этот щит меня заинтересовал, мне захотелось посмотреть на него. Мистер Стоун сказал, что позвонит мне и назначит встречу, но так и не позвонил. Он пропал, и я уже забыла о нем, как вдруг объявился некий Фрискин. Он позвонил мне и заявил, что желает узнать по прежнему ли я желаю приобрести щит. Если нет, то он продаст его другому клиенту.
- Ты мягкотелая, Грейс, я не раз говорил тебе это. Уговорить тебя не составляет никакого труда, - видимо по привычке, сухо заметил мистер Эванс.
- Я согласилась взглянуть на этот щит и на другие вещи, которые пообещал показать мне этот Фрискин, - не обратила на это никакого внимания миссис Эванс.
- Вы договаривались с ним по телефону?
- Нет, - резко произнес мистер Эванс, якобы перехватывая у жены, а скорее всего у Эшли инициативу в разговоре. - Он заявился сюда. Все шнырял глазами по сторонам и выспрашивал нет ли у нас антиквариата, от которого мы желали бы избавиться.
- Но, дорогой, он запросил сущие пустяки за этот древний щит, каких нибудь пятьсот долларов!
- Может быть и так, - мистер Эванс бросил скомканную салфетку на стол, раздражаясь все больше. - Это мелкий делец - все боялся продешевить, и это при том, что норовил побыстрее избавиться от своего товара.
Надо сказать, что Эшли больше прислушивалась к мистеру Эйвансу, чем к его жене, склонной к некой экзальтации. А потому, когда мистер Эйванс уткнулся в газету, поняла, что разговор закончен и здесь ей больше ничего не скажут. Эйвансы просто не позволят втянуть себя в это дело. Эшли попрощалась и поехала в участок.
Получив разрешение, она заехала в криминалистический отдел за щитом, ритуальной трубкой и ножом, после чего отвезла их в галерею Фрискина.
Софи выглядела опустошенной и подавленной, и, кажется, даже не очень обрадовалась возвращению в коллекцию потерянных было для нее экспонатов.
- О, конечно, вы можете посмотреть его бумаги, - говорила она, когда провожала Эшли через три ярко освещенных зала, где суетились рабочие, устанавливавшие столы и лампы. Официанты гремели посудой и переносили упаковки с закусками поближе к столам, готовясь к предстоящему фуршету.
- Как видите, мне придется в полном одиночестве проводить этот вернисаж, отменять что-либо уже поздно. Спасибо, что вы вернули эти предметы, хотя ума не приложу куда бы их пристроить…
- У вас все получится, - подбодрила ее Эшли.
Они вошли в кабинет Фрискина, и Софи включила свет. Эшли не верилось, что еще вчера он принимал ее здесь: в кабинете что-то неуловимо изменилось. Не было самого Фрискина.
- Располагайтесь, Эшли. Здесь вас никто не потревожит, разве что только я забегу на минутку, взять тайм-аут. Надеюсь, не помешаю вам.
- Вы меня не побеспокоите, наоборот, у меня, возможно, возникнут вопросы и вы мне понадобитесь. Понимаю, сейчас вам необходимо сохранить связи Фрискина и вам не до меня, но все же загляните сюда на минутку.
Софи пошла было к двери, но остановилась, повернулась к Эшли и отведя с лица рыжую прядь, спросила:
- Вы же не думаете, что это я… всех троих..? - в ее голосе чувствовалось напряжение.
- Думаю, что это не вы, но все же до окончания следствия вам лучше не уезжать из города.
- Я понимаю, но… если вы что-то обнаружите, скажите мне? Я не к тому, чтобы выведать, просто, я… я боюсь. Мне иногда кажется, что это подбирается ко мне, понимаете?
- Думаю, смерть Боба, Арчи, а потом и Фрискина повлияла так на вас. Вы слишком впечатлительны.
- Да, наверное… я пойду, не буду вам мешать.
Когда дверь за Софи закрылась, Эшли села за письменный стол и положила руки на огромную пустую столешницу. Из-за дверей сюда едва доходил шум вернисажа - там собирались посетители. От того тишина в кабинете становилась еще ощутимей и глубже. Она наугад выдвинула верхний ящик стола и вскоре весь он был завален бумагами. Эшли рассортировала их: счета отдельно, налоговая декларация, платежные ведомости, контракты, аренда, отчеты и переписка ложились в разные стороны, буклеты летели в корзину для мусора.
Лишь после этого она изучила каждую бумажку. К тому времени, когда официант, постучавшись в дверь, внес поднос с кофе, для нее что-то стало проясняться. Отпивая крепкий кофе, Эшли подытожила то, что ей удалось узнать: из оплаченных счетов стало ясно, что Боб съездил в Канаду, в Саскачеван, пробыл там, как и говорила Софи, недели две. Но по тем чекам, которые он приложил, не считая авиабилетов, его расходы оказались не так уж и велики, в основном на бензин для машины, взятой на прокат. Боб много ездил, но чека на крупную покупку не было, как не было и записок Стоуна, на которые ей намекала Софи. Из прайс-листов и буклетов, привезенных из Канады, не было ничего, что заслуживало бы внимания - все они были посвящены культуре сиу и их религии.
Попались несколько невразумительных рисунков, изображающих небрежно заштрихованные круги - их Эшли отложила в сторону. Меньше всего ей дала переписка Фрискина: в письмах, отпечатанных Софи, Фрискин приглашал, обещал, просил и предлагал. Вопрос, что же привез с собой Боб из Саскачевана, оставался открытым.
Допив свой кофе, Эшли сложила бумаги обратно в ящики стола, уложила рисунок с неоплаченными чеками Боба в портфель и покинула кабинет. Это было все, что ей удалось раздобыть, бумаг, которые она рассчитывала найти, не было. Но Софи видела их, и Эшли решила поговорить с ней о них.
По выставочным залам бродила разномастная публика: несколько интеллектуалов общались между собой у витрины с раритетными книгами конца девятнадцатого века, стоя тесной группкой с бокалами шампанского в руках. Большинство посетителей просто ходили, разглядывали экспонаты и приценивались.
Один чудаковатый тип восторженно и громко восхищался какой-то ярко раскрашенной дешевой статуэткой, кто-то вслух внимательно читал пояснение или краткую историю к какой-нибудь вещице. Встречались просто случайно забредшие сюда люди. Эшли надеялась, что в своем строгом сером костюме она не слишком выделяется из разношерстной публики, и никто не угадает в ней полицейского. Стоя в сторонке, она искала глазами Софи.
Та стояла у стенда только что изданного научного фолианта, его представлял сам, довольно молодой, автор, сидевший за столом, на котором высились стопы его монументального труда. Женщина разговаривала с тремя джентльменами. Ожидая, когда Софи заметит ее, Эшли разглядывала ее собеседников.