Во чреве этого бегемота обнаружилось много милой сердцу всякого советского ребёнка трухи: целый выводок щербатых шариков из мутного технического стекла, а также - стальных легированных из раскуроченных подшипников; рота оловянных солдатиков; десяток гуттаперчевых ирокезов; несколько единиц боевой игрушечной техники; моделька синий "копейки" с выломанным капотом; круглая коробочка из-под мятного зубного порошка, хранящая горсть изумрудов из бабушкиной броши; два рулона пистонов; стопка "переводок" с любимыми дембелями гэдээровскими красотками; обёртки от первых советских жвачек "Калевала"; бронзовая медаль "За оборону Сталинграда" и алюминиевая памятная "Пуск Саяно-Шушенской ГЭС"; толстенький кляссер с марками на оригинальную тему "Флора и Фауна"; пионерский значок с картаво-кудрявым мальчиком; театральный номерок "ТЮЗ - г. Челябинск - 1254"; засушенный майский жук в пожелтевшей спичечной коробке производственного объединения "Гомельдрев"; пассик от магнитофонной домовины "Днепр"; офицерский крылатый значок "Специалист 1 класса", открытка с Гойко Митичем в роли Большого Змея; почётная грамота "Победителю второго этапа Всесоюзного пионерского марша "Мой труд вливается в труд моей республики""; и самопальный свинцовый кастет; и пара подклеенных эпоксидной бобин; и девятнадцать пулек для "мелькашки" в распечатанной коробке; и лента от бескозырки с надписью "Отважный"; и зелёная кокарда с отцовской полевой фуражки; и отцовский же жёлтый парадный ремень с золотой овальной пряжкой; и пуговица от фирменных штанов "Ли Купер", и несколько монеток номиналом в пять злотых; - и много чего ещё, - и помимо того: "чижик", с выжженными на его гранях рунами, и теннисная ракетка с выщипанными по незамысловатому узору шипами; и разнокалиберные игральные кубики, и - ура! - искомые фишки.
Фишек набралось с десяток. Только не было среди них золотой. На что Виктор вслух и посетовал. И тут его Гришковец удивил, - взял и, не мудрствуя лукаво, обернул жёлтую фишку в золотистую конфетную фольгу, которую со дна всё того же чемодана пятернёй-драгой намыл. Получилась в аккурат себе такая вполне золотая фишка. Фикса девятьсот девяносто девятой пробы из тульского самоварного лома подпольной стоматологической выработки.
Виктор руки свои к ней алчно протянул, но не тут было. Гришковец её быстро за спиной спрятал. Потребовал чего-нибудь в обмен. Виктор предложил денег, но Гришковец отрицательно мотнул головой - не катит. Виктор начал лихорадочно рыться в карманах и - о, радость! - укололся в глубине своих шаровар о заколку нагрудного знака "Почётный железнодорожник".
- Где взял, - удивился Гришковец.
- Путин вручил, - не стал Виктор лукавить и колесить турусы, самолично.
- В Георгиевском зале?
- На Киевском вокзале.
И ченч благополучно состоялся.
10
Всё шло по плану.
В двадцать три сорок восемь, имея в запасе минут пять ефрейторского зазора, Виктор уже выстукивал спартаковские позывные об гулкую служебную дверь Первого И Последнего Столичного Театра Теней.
Долго долбиться не пришлось. Предупреждённый Асмодей, местный страж-хранитель ночной, человек слова, инвалид и в обоих смыслах кавалер, которого Японский Городовой как-то потом назвал "кагемуся" - "тенью воина", уже поджидал их. И открыл без промедленья.
Поучив в качестве пропуска обещанный билет на Киркойровроева и пакет с бухлом и жоревом в качестве поощрительного бонуса, а также - это обязательно - деньги за ту мебель, которая всенепременно вскоре будет навсегда театром утрачена, чувак обрадовано встрепенулся и, весело прихрамывая на обе ноги, повёл вооружённый до зубов отряд на второй этаж, как и было ранее высокими договаривающимися сторонами запротоколировано, - в общую артистическую гримёрку.
Когда бойцы - сначала с разведкой пёс, а следом и все остальные - вошли в густо пропахшее трудовым сценическим потом, водочно-табачным перегаром и театральным гримом помещение, хромой бес осторожно закрыл за ними дверь и двинул, шурша гуманитарной помощью, к себе в кандейку. На цыпочках, прикрывать отход. Ну, и за их отъезд, да благополучный дела исход пропустить первую-вторую. И третью. Эту уже, - как заведено меж служивыми людьми, - за тех, кто, как и он, волею судьбы-индейки зябнет на боевом посту. Или, наоборот, - на стрёме.
Ну, а тем временем в гримёрке полным ходом началось развёртывание навигационного оборудования. Безо всякого промедления. И слажено.
Японский Городовой и Испанский Лётчик, не произнеся ни слова, дружно подхватили и вынесли на середину ветхую тумбу с заляпанным непонятно чем зеркалом. На поверхности этого трюмо, смахнув на пол какие-то пыльные коробочки, пустые флаконы, а следом и засохший букет свекольно-бордовых роз, торчащий из литровой, наполненной болотной жижей с плавающими в ней бычками, вульгарной банки, Виктор расстелил карту одигония, поставил на исходный кружок золотую фишку, достал из мешочка каменный кубик и негромко, но уверенно скомандовал стоящим полукругом Воинам Света:
- Господа партизаны, прошу внимания! Всем слушать сюда! Зачитываю приказ на Путешествие.
Убедившись, что все ему внимают, за исключением пса, который, не чувствуя всей важности момента, недисциплинированно рылся в театральных костюмах, кучей сваленных на драном диване, - и бог с ним, - Виктор начал:
- Первое. Сведений о противнике не имею. Второе. Во исполнение Директивы Совета Командоров номер такой-то от такого-то числа приказываю: отрядом в составе - семьсот седьмой - отправляюсь лично, сто первый Испанский Лётчик, сто двадцать первый - Климова Мария, шестьдесят девятый Японский Городовой, юнга - Уркина Н. Ч., воин-пёс - доберман Дюк - в кратчайшие сроки совершить рейд по маршруту: Театр Теней - Последняя Пещера с промежуточными остановками в соответствии с местоуказаниями одигония с целью… - Виктор ещё раз оглядел всех присутствующих и продолжил: - С целю: в любых условиях обстановки завладеть сакральным объектом Золотая Пуля. Третье. В период прохождения маршрута при переходе на радиосвязь пользоваться условно-кодовой таблицей. Открытый текст использовать в случае внезапного нападения, а также опасности, угрожающей жизни члена отряда или жизни гражданских лиц. Четвёртое. Огонь на поражение открывать, согласуясь с пунктами четыре, пять, девять статьи тридцать восемь Общего Устава Воинов Света с поправками на голос собственной совести. Пятое. В случае моей гибели командование отрядом принять на себя Испанскому Лётчику. Шестое. Поименованный личный состав поставить на все виды довольствия. Седьмое. Об исполнении миссии немедленно доложить Дежурному Командору. Всё. Где-то во Вселенной. Город Москва. Дата. Подпись. Майор Африка. Это я. Вопросы есть? Вопросов нет. Прошу всех подойти и расписаться за доведение.
После чего вытащил он свой верный "Мон-Бланк", и все двуногие этой его знатной ручкой по очереди в приложении к приказу расписались. Для Истории. Молча.
Только Йоо - что взять, ребёнок - спросила у него тихо:
- А почему это я вдруг юнгой?
- Не хочешь быть юнгой, будь фрейдой, - предложил ей Виктор на выбор.
- Фрейдой? - переспросила Йоо, скосившись на Мурку, и покачала головой: - Не-а, тогда лучше юнгой.
- Как знаешь, - пожал плечами Виктор.
Йоо расписалась. Потом подошла к Виктору вплотную, вытянулась на цыпочках и прошептала ему прямо в ухо:
- Шесть часов назад я говорила, что пойду с тобой хоть на край света. Знаешь, что с тех пор изменилось?
- Что?
- Ничего.
- Точно ничего?
- Точно.
- Что ж, ничего никогда не меняется, только это ничего почему-то не меняется всегда очень быстро, - прокомментировал Виктор, отстранился от неё аккуратно, забрал перо и поставил крестик за Дюка, а потом взглянул на свои отнюдь не золотые, но зато точные, и объявил: - Всё, господа, тютелька в тютельку. Ноль-ноль. Пора.
Осмотрел ещё раз кубик со всех сторон, трясанул его в неплотно сжатом кулаке и - Бог нам щит! - несильно швырнул на стол.
Выпала неосновательная "тройка".
И едва только кубик прекратил катиться и замер, свет в гримёрной сразу начал густеть, - густеть и распадаться на куски. На какие-то совершенные обрывки.
У Йоо от удивления округлились глаза.
Но опытные бойцы - им не впервой - были в курсе, что эти его лохмотья ещё не являются конечным продуктом распада. И то: словно подкисшее молоко при нагревании, принялся мгновеньем позже рваный свет сворачиваться в комочки. И каждый этот световой катышек, вращаясь, вытягивался и принимал затем форму миниатюрного веретена, а общее их круговое движение образовывало мощный энергетический вихрь, в центре которого золотился конус фишки.
Дуалистические веретёна фотоновых сгустков с каждым мигом ускоряли своё вращение. Тонкие световые нити-лучи, которые легко отматывались от них, стали сплетаться между собой в единое, становившееся всё более и более плотным, полотно. Вот как раз эту-то, - накрывшую Воинов растревоженного Света лёгким покрывалом, - мерцающую ткань и предстояло Виктору, сделав ход фишкой, пересечь или прорубить. Это уж в зависимости от силы поля - всегда разной - что-нибудь одно: либо пересечь, либо прорубить. Но именно так, двинув фишку, - надлежало ему прорвать единую ткань времени и пространства, открыв, тем самым, своему отряду трафик в пределы и дали иной реальности.
Каких-нибудь пару-тройку тысяч лет назад умел это делать всякий неумытый книжник, - делов-то! Сейчас же люди за ненадобностью позабыли это своё умение. И только обиходный язык, потеряв первоначальный сакральный смысл и несколько исказив, сохранил в выражениях "рубить фишку", "прорубать фишку", "сечь фишку" и "просекать фишку" память об этой немудрёном навыке.
Виктор огляделся, - все ли готовы.