- Пефебьётефь. Кфофки фотом фобивёте, - добавил я, и снова надкусил по очереди три "билета в райские кущи".
На мордочках зверьков мелькнуло лёгкое разочарование. Видимо они начали сомневаться, что им хоть что-то перепадёт от того, кто с таким аппетитом уминает жратву.
- Ланфо, нафе, - я отломил от хлеба кусочек размером с самих зверьков и подбросил "навесом". Зверьки заметались из стороны в стороны, раскинув передние лапки, и сбивая друг друга. Самый стойкий из них принял моё угощение "на грудь", и борясь с инерцией, шустро засеменил назад. Но ствол неожиданно кончился, и он шмякнулся вниз. За деревом тут же всё забегало, заверещало, зашелестело, зашебуршало, а я от такой картинки не смог сдержаться и загоготал, фонтанируя крошками. С полдюжины самых смелых зверьков тут же рванули под этот дождь изобилия.
- Кыш! - закричал я, резко перестав смеяться, и торопливо пряча остатки еды обратно в сидор. - Ну вы и наглецы.
Не рискнув оставлять мешочек без присмотра, уместил его у себя на коленках и потянулся к кувшину. Если в начале трапезы слюны было хоть отбавляй, то теперь её начинало не хватать. Я не стал мучаться с тесёмочкой перевязанной вокруг горлышка и просто срезал ножом кусок бычьего пузыря. Приподнял кувшин, принюхался. Так и знал! По запаху та дрянь, которую Вирон каждый день выдаёт Альтору. Сам же он пил более дорогое вино. Да и с чего бы покупать рабу, пусть даже бывшему магистру магии, хорошее пойло? И на том, как говорится, спасибо. Хотя, сдаётся мне, Вирону льстит, что среди его рабов есть бывший маг-магистр. Думаю, он даже не раз хвастался этим фактом перед своими классовыми братьями, то бишь - олт-бронами, бронами, фрезами, лурдами, цезами и прочими благородными лицами Ольджурии.
Сделав пару глотков, я поморщился. Дрянь дрянью, но альтернативы нет. Я бы сейчас, конечно, с огромным удовольствием попил молока, но где взять крогу, которая в этом мире исполняет роль Земной коровы?
Доев отрезанное, изредка прикладываясь к вину, я вытер рот рукавом куртки, накинул сидор на плечо и поднялся. Зверьки уже прежним составом восседали на бревне, отчего то было похоже на спину мохнатого чудовища, и смотрели на меня с искренним вниманием.
- Ладно, уговорили, - бросил я с недовольством и стянул сидор с плеча. - Но вина не оставлю. Напьётесь ещё и передерётесь. Вы вон и трезвые горазды из-за куска жратвы друг друга мутузить.
Я положил на траву половину оставшегося хлеба, половину сыра, и развернувшись, зашагал прочь, неся в руке кувшин. Таскать его с собой желания не было, довольно тяжёлый, литра на четыре, но и оставлять зверькам не хотелось. Какие-то они шебутные ребята, могут и правда с перепою бед натворить. Да и вообще, спаивать малышей нельзя.
Кувшин я оставил в полуриге от места трапезы, отпив от него на посошок пару глотков. Пьянеть не хотелось, всё равно через часик-другой начнутся отходняки, а мне и без них не по себе.
Хотя, Великая Эри пока вроде бы и помогает мне, но тем не менее основные проблемы ещё впереди. Может это вообще последние кайфные часы в моей жизни. Да и не особо я "поднялся" благодаря случайному воровству. Одно радует - наелся от пуза.
Я довольно постучал ладонью по животу, негромко отрыгнулся, и полез в карман. Цепочка холодной змейкой коснулась руки, я ухватил её и вытащил наружу. Так, что тут у нас.
Но мина заинтересованности довольно быстро сменилась фугасом разочарования. Цепочка максимум весила грамм десять и никакой художественной ценности не представляла. Простенькие звенья в виде самых обычных колечек, замок если даже был, то каким-то образом умудрился исчезнуть. Видимо она оборвалась сразу в двух местах, когда я дёрнул. На всякий случай, пошарил в кармане. Замка не было.
Ну и ладно. Значит, у меня примерно два-три кирама. Местные серебряные монеты весом по пять грамм, десяток в одном золотом того же веса. Стало быть, на ещё одну более-менее приличную трапезу хватит.
Бросив цепочку обратно в карман, я в который уже раз остановился и огляделся, медленно обернувшись на триста шестьдесят градусов. Ну и куда я шлёпаю? Ни тропинки, ни ориентиров, ни вообще. И главное, взять негде. То, что мох растёт с северной стороны - в этом я уверен не на все сто. Ещё с какой-то стороны крона должна быть погуще - тоже не помню с какой. А солнца не видно, потому как небо затянули белоснежные кучерявые облака.
Значит, нужно подождать, когда эти небесные барашки либо сдриснут в направлении горизонта, либо рассосутся, а пока восстановить запас магической энергии. Благо, калорий во мне теперь достаточно, плюс ещё есть запас в мешочке.
Справа было как раз удобное место. Крохотная полянка, даже не полянка, а маленький пятачок диаметром метров шесть-семь. Там я и уселся в позу "лотоса", предварительно расстелив куртку. Можно было, конечно, войти в нужное состояние и лёжа, особенной разницы нет, но я побоялся, что едва улягусь, как тут же задремлю. Свежий лесной воздух и обильная вкусная еда, работая в паре, неплохо морили. Даже на ходу глаза так и норовили слипнуться, а по затылку приятно растекалась ватная нега.
Итак, приступим. Я уложил руки на колени ладонями вверх и медленно опустил веки. Почувствовал лёгкое покалывание, потом тело словно погрузилось в тёплую воду и перед глазами замелькали яркие замысловатые узоры. Следом вспышка, провал тела в бездну, снова узоры. И вдруг пустота, в которой только слышно, как где-то далеко идёт дождь. Его шум успокоил. Хотя, я знал, что это вовсе не дождь, а шум телевизора, под который я любил засыпать. Не знаю почему, но он меня здорово успокаивал. Я просто выдёргивал антенну и ложился на кровать…
- Каждый видит своё в этот момент. Каждый маг, - огорчёно говорил Альтор, теребя свою куцую бородку. - Совсем я навыки растерял из-за хорского, раздери его чревл! И зачем только тебе рассказал, как я это вижу? Эх, давно уже этот старый маг, в теле которого поселился пьяница, никого не обучал. Ант, ты должен увидеть своё, смекаешь? Иначе не получится.
Из-за того, что маг рассказал мне о своей картинке, мне долго не удавалось слиться с магическим полем. Первую каплю магической энергии я смог втянуть в себя лишь спустя полтора месяца с начала занятий. Но ни разу за эти полтора месяца не подумал о том, чтобы прекратить их. Когда ты вдруг становишься рабом, хватаешься за любую возможность изменить своё положение.
Минут через десять восстановился полностью. К сожалению, за почти два года занятий я не смог достаточно хорошо развить магический узел, в котором и хранилась энергия. Если бы не изнуряющий труд, естественно без выходных и отпусков, то возможно я бы раскачался до гораздо лучших результатов. Пока же мне хватало ровно на два плетения "молния" третьего круга. Заклинаний попроще я мог применить, конечно, больше, но и эффективность у них соответствующая.
Появившееся желание заняться магическим узлом я с сожалением отверг. На работу с ним тоже уходила обычная физическая энергия, и в гораздо больших количествах, чем на восстановление, а она мне ещё понадобится. Поэтому я просто продолжил свои скитания по лесу, решив уже не особенно мудрить с ориентирами. Куда выйду, туда и выйду. Разве мне не всё равно?
Так и пролетело время до вечера, шаги, шаги, хруст веток внизу, шёпот листьев вверху. Когда начало темнеть, я уже привычно отыскал подходящее место, развёл костёр и развалился рядом с ним на куртке, не особенно радостно думая о завтрашнем дне. Ведь с самого его начала я уже мог считать себя вне закона.
Глава седьмая
Ольджурия, северный Доргон, замок Вир’Сторов
Едва диск дневного светила коснулся горизонта, Вирон’Стор, стоявший посреди мощеной площадки перед невысоким донжоном, взревел бешеным крогом.
- Этот чревлов сын всё-таки обманул меня!
- Не надо было его вообще отпускать, - меланхолично ответил ему брат, и махнув рукой, подозвал стоявшего шагах в двадцати раба. Тот замельтешил вперёд, оставаясь при этом в глубоком поклоне. - Что там у нас на вечернюю трапезу? - спросил Вирог’Стор и ту же прикрикнул. - Ниже сгибайся, шельма!
Раб покорно пригнулся с пущим подобострастием и залепетал список блюд приготовленных на ужин.
- Заткнись! - проревел на него Вирон, и подойдя, отвесил оплеуху. Раб замолк, а Вирог хохотнул и добавил несчастному с другой стороны.
- Как ты можешь думать о жратве? - Вирон покачал головой. Обратившись к брату, он продолжал смотреть на схватившегося за щёку раба. Тот держался за ту, куда прилетела именно его оплеуха. Хороший раб, знает кто хозяин. - Ты понимаешь, этот ублюдок надул нас. Светило уже заходит, а его нет.
- Может Гары убили?
- Сдаётся мне, он вообще не был в Лиорде, - Вирон на секунду задумался, потом звонко щёлкнул себя ладонью по лбу. - Чревл! Нужно было послать с ним кого-нибудь из надсмотрщиков. Да Рихтуса того же. Ну а ты? - он вдруг недобро посмотрел на брата. - Ты не мог подсказать?
- Я тебе вообще говорил, что не нужно его посылать. Нанял бы убийцу и отомстил чревловым Гарам за оскорбление. Может, всё же сначала отужинаем? А за столом и решим, что делать.
- Да что делать-то понятно, - Вирон кивнул и зашагал к входу в донжон. Дворовые, занимающиеся работой, тут же отложили её в сторону и замерли в глубоких поклонах.
Вирон окинул их грозным взглядом, поднялся по широким ступеням и вошёл в открытую прислужником дверь. Гулкие шаги взметнулись к высоким потолкам, наполнили башню эхом, а следом за ними вознёсся горе властный хозяйский голос. Наполнен он был такой злобой, что казалось, даже стены тут же сжались в ожидании наказания.
- Гермино! - проорал он в неистовстве, не сбавляя шага. - Гермино, твою шелудивую мать!