- О, Арагорн, друг мой, - печально произнес Эйомер. - Я надеялся, что мы с тобой бок о бок сразимся с нашими недругами, но коли ты избрал Стезю Мертвецов, нам суждено распроститься, и едва ли мы свидимся под этим солнцем.
- Я сделал свой выбор, - твердо заявил Арагорн. - Но верь мне, Эйомер, нам еще доведется побывать вместе в бою, пусть даже между нами встанут все полчища Мордора.
- Ты волен поступать по-своему, Арагорн, - сказал Тейоден. - Быть может, тебе и вправду дано пройти неведомыми, недоступными для других путями. Не стану скрывать, разлука меня печалит, тем паче что без тебя и твоей славной дружины силы наши уменьшатся. Но коли так, я тем более должен поспешить. Прощай!
- Прощай, государь, - поклонился Арагорн, - да увенчает твой путь великая слава! Прощай, Мерри! Мы оставляем тебя в надежных руках, о лучшем и мечтать не приходится. Леголас и Гимли отправляются со мной, но мы будем о тебе помнить. Прощай.
- До свидания! - только и смог пролепетать Мерри.
Других слов у него не нашлось. К горлу подступил ком, он чувствовал себя маленьким и одиноким. Ему было жаль расставаться с друзьями, мрачные, загадочные слова нагоняли страх, а всегда умевшего приободрить и разогнать тоску Пиппина рядом не было. Роханские кони нетерпеливо перебирали копытами, и хоббиту хотелось покончить с тягостным прощанием и поскорее пуститься в дорогу.
Впрочем, дожидаться пришлось недолго. Тейоден отдал приказ, Эйомер взмахнул рукой, и королевский отряд двинулся вперед. Выехав за вал, конники поскакали по дороге, забиравшей к востоку. Около лиги она тянулась вдоль подножий холмов, потом свернула на юг.
Арагорн долго глядел вслед королю.
- Я расстался с дорогими моему сердцу друзьями, Хальбарад, - промолвил он, - и самый маленький из них значит для меня не меньше других. Ему неведомо, что ждет его впереди, но знай он самое страшное, все равно не повернул бы назад.
- Мне ли не знать славный народец из Хоббитании? - кивнул Хальбарад. - Про таких, как они, и говорят: "Мал золотник да дорог". Я немало потрудился, охраняя рубежи Хоббитании, и не их вина, что им это неведомо.
- Судьбы наши сплетены воедино, - задумчиво произнес Арагорн, - но делать общее дело приходится порознь. Ладно, нам тоже не мешает поторопиться. Я только перекушу, и в дорогу. Леголас, Гимли - мне надо с вами поговорить.
Они вернулись в Горнбург, сели за стол, однако Арагорн долго не начинал обещанного разговора. Наконец Леголас прервал затянувшееся молчание.
- Успокойся, Арагорн, прогони омрачающую тебя тень, - молвил эльф. - Что с тобой? Мы вернулись в крепость перед рассветом, так что же случилось за это время?
- Мне довелось выдержать битву пострашнее, чем у Хельмовых Врат, - отвечал Арагорн. - Я заглянул в камень Ортханка, друзья мои.
- Как?! - со страхом и изумлением воскликнул Гимли. - Заглянул в этот проклятый камень! Да ведь даже Гэндальф, сам Гэндальф опасался этого! Ты сказал что-нибудь… Ему?
- Ты забываешь, с кем говоришь! - глаза Арагорна сверкнули. - Разве я уже не провозгласил открыто свой титул? Что я мог сказать Ему?! - он помолчал и продолжил уже мягче. - Нет, друг Гимли, я не выдал никаких тайн. Камень принадлежит мне, и я решил, что имею право и силу его использовать. Насчет права спора быть не может, а вот сил… сил мне едва достало, - Арагорн глубоко вздохнул и покачал головой. - Борьба была страшной, я не скоро оправлюсь, но Он не услышал от меня ни слова, и более того, мне удалось подчинить камень своей воле. Уже одно это для Него удар. И еще - Он видел меня. Да, Гимли, видел, но не в том обличье, которое знаешь ты. Было ли это моей ошибкой… не думаю. Узнать, что я существую, что хожу по земле - это второй удар, пожалуй, тяжелее первого. В глазах Сарумана в Ортханке я был всего лишь одним из воинов в роханских доспехах, но Саурон не забыл ни Исилдура, ни меча Элендила. И вот ныне, в тот час, когда он приступил к исполнению своих гнусных замыслов, перед ним предстает наследник Исилдура и показывает ему заново откованный, слишком памятный для него клинок. Могущество его велико, однако еще не настолько, чтобы ему стал неведом страх. И его беспрестанно терзают сомнения.
- Но все же он очень силен, - заметил Гимли, - и теперь, конечно же, поспешит нанести свой удар.
- Поспешный удар часто проходит мимо цели, - указал Арагорн. - К тому же мы не станем ждать, а постараемся опередить его. Дело в том, что, подчинив камень своей воле, я многое узнал. Гондору грозит новая опасность: с юга надвигаются Вражьи рати, а это неизбежно отвлечет силы от обороны города. Если не предотвратить угрозу, Минас-Тирит не продержится и десяти дней.
- Значит, все пропало, - вздохнул Гимли. - Нам некого послать на подмогу, да и какая помощь поспела бы туда вовремя?
- Послать некого, - согласился Арагорн. - Значит, я должен отправиться туда сам. Что же до времени… Есть только один путь, которым можно добраться до побережья, прежде чем все будет кончено. И этот путь - Стезя Мертвецов.
- Стезя Мертвецов, - угрюмо повторил гном. - Звучит не очень-то обнадеживающе, вот и роханцам, как я приметил, эти слова пришлись не по вкусу. Под силу ли смертному пройти этой дорогой? А если ты все же пройдешь и проведешь нас, как сможем мы столь малыми силами сдержать натиск Мордора?
- Смертные не ступали на этот путь со времен прихода рохирримов, - промолвил Арагорн, - для них он закрыт. Но в темный роковой час наследник Исилдура может одолеть его… если ему достанет решимости. Послушайте, вот что передал мне через своих сыновей Элронд из Разлога, превыше всех искушенный в премудрости: "Пусть Арагорн помнит о словах Провидца и Стезе Мертвецов".
- А ты знаешь, что это за слова? - спросил Леголас.
- Да. Малбет-Провидец во дни Арведуи, последнего короля Форноста, изрек:
Злая мгла облегла всю землю -
Тьмой крылатой объята от заката и до восхода.
Врата града рухнут; враг попирает
Королей могилы. Сила Мертвых восстанет
Во искупление клятвопреступления:
Эхом у камня Эреха всех созывает
Рог, трубящий в отрогах горных.
Кто же трубит, призывая забытых
В сумраке сером, всех умерших?
Тому королю наследник, кому они присягали.
Ибо судьба неизбежна - он к Морю пробьется
По Стезе Мертвецов отсюда…
- По мне, так смысл этого пророчества еще темнее, чем путь, о котором там говорится, - проворчал Гимли.
- Хочешь постигнуть его, так пойдем со мной, - сказал Арагорн. - Я избрал этот путь, хотя и без радости, по суровой нужде. И с собой могу взять лишь тех, кто последует за мной по доброй воле, ибо их ждут тяжкие труды и великий страх, а может, и нечто худшее.
- Если надо, я пойду Стезей Мертвецов, куда бы она ни привела, - заверил Гимли.
- Я тоже пойду, - спокойно сказал Леголас. - Меня не страшат мертвые.
- Надеюсь, эти забытые не позабыли, как сражаться, - буркнул гном. - Иначе непонятно, чего ради их беспокоить.
- Это мы узнаем, если доберемся до Эреха, - промолвил Арагорн. - Некогда эти люди поклялись сражаться против Саурона, и им придется сражаться, чтобы исполнить нарушенную клятву. На вершине Эреха и по сей день стоит Черный камень, доставленный Исилдуром, как говорят, из Нуменора. Когда создавалось королевство Гондор, на этом камне король горцев принес обет верности моему предку. Саурон вернулся, мощь его возросла, и Исилдур призвал горцев на помощь. Но они не откликнулись, ибо уже поддались Вражьим чарам и склонились к Тьме. И тогда Исилдур сказал королю: "Ты последний король своего народа. Запад сильнее Темного Властелина, а на тебя и твоих подданных я налагаю великое проклятие - не знать вам покоя отныне и до того дня, когда клятва ваша будет исполнена. Ибо война эта продлится несчетные годы и в конце ее вы будете призваны снова".
Устрашась гнева Исилдура, горцы не осмеливались выступить на стороне Саурона. Они укрылись в далеких тайных убежищах, где медленно хирели и угасали, пока вовсе не исчезли с лица земли. Другие народы более их не видели. Но проклятие Исилдура не утратило своей силы. Ужас Бессонных Мертвецов и поныне лежит на холме Эрех, где некогда обитало племя изменников. И я должен пройти дорогой ужаса, ибо нуждаюсь в помощи и не могу получить ее от живущих.
Арагорн выхватил меч, и в полумраке трапезной Горнбурга обнаженный клинок сверкнул, словно молния.
- К камню Эреха! - воскликнул воитель. - Я пройду Стезей Мертвецов! Хотите - так следуйте за мной.
Ничего не ответив, эльф и гном встали из-за стола и вышли за Арагорном на луг, где уже дожидалась молчаливая Серая Дружина. Леголас сел верхом и помог взобраться на коня Гимли. Арагорн вскочил на Рогерина. Хальбарад протрубил в большой рог, по Хельмовой расщелине прокатилось гулкое эхо, и кони Следопытов понеслись вскачь, провожаемые взглядами остававшихся в крепости роханцев.
Пока воинство Тейодена неспешно двигалось по горным дорогам, Серая Дружина вихрем пронеслась по долине, и к полудню следующего дня Следопыты уже прибыли в Эдорас. После недолгого отдыха продолжили путь и, прежде чем пала тьма, добрались до роханских горных убежищ.
Эйовин радостно приветствовала гостей. Дунадэйны и сыны Элронда восхищали всех своей мужественной статью, но сама дева почти не отрывала взгляда от Арагорна. За ужином он поведал ей обо всем случившемся после отъезда Тейодена: о победе у Хельмовых Врат, полном разгроме Сарумана и намечавшемся великом сборе роханского ополчения. Глаза Эйовин светились от радости.
- Вы все устали, - сказала наконец Эйовин. - Я не ждала вас и не подготовила приема, достойного столь славных воителей. На отдых придется разместиться наспех, но завтра я исправлю свою оплошность и воздам должную честь героям.