21
Таня металась и ворочалась среди сырых простыней. В такую влажную ночь трудно уснуть. Окно было открыто, в спальню проникало благоухание летних цветов, что обычно доставляло ей удовольствие; однако сегодня этот аромат, казалось, душил ее. Она никак не могла выбросить из головы гибель обитателя водостока.
Постепенно, однако, воздух стал прохладнее, и девушку наконец сморила дремота. Но только она начала засыпать, как послышался безошибочно узнаваемый шелест крыльев, рассекающих воздух. Слишком поздно она осознала, что веки у нее подрагивают; заметь она это несколько минут назад, может, и успела бы принять меры предосторожности.
По подоконнику царапнули когти. Занавески вздрогнули, разошлись, и хорошо знакомая черная птица медленно спланировала к Тане. За ней следовали еще три крошечные фигурки. Прямо в воздухе облик птицы изменился, но она продолжала двигаться и в конце концов опустилась на Танину подушку. Нахлынул сильный запах леса, Ворона посмотрела на нее, схватила прядь Таниных волос, злобно дернула и отскочила к своим спутникам, расположившимся в ногах постели.
Обвиняющие взгляды были прикованы к Тане, и она с трудом подавила желание отвернуться. Только Мизхог вел себя как обычно. Отсвечивая в лунном свете, из его рта свисало что-то влажное, блестящее. Слизняк, поняла Таня, еще полуживой. Обреченный, он тем не менее слабо извивался, но потом Мизхог целиком втянул его в рот и облизнулся. Таня оторвала от него взгляд и заставила себя сосредоточиться на остальных.
- Что случилось? - спросила она, не сумев скрыть нотки страха в голосе.
- Полагаю, ты знаешь, - ответил Гредин.
Он схватил подушку и бросил ее через всю комнату. Она задела стул около туалетного столика, тот перевернулся и с грохотом упал на пол.
Таня состроила гримасу. Шляпа-с-Пером тут же вперил в нее ледяной взгляд.
- Сегодня вечером из-за твоего вмешательства погиб один из наших, - сказал он.
- Ни во что я не вмешивалась. Он украл у меня кое-что, и я погналась за ним.
- Нет, ты погнала его! - рявкнул Шляпа-с-Пером, мгновенно оказавшись прямо перед ней, так близко, что она могла разглядеть крошки в его усах. - Прямо навстречу смерти!
- Если бы он не взял то, что принадлежало мне, я не погналась бы за ним! - возразила Таня.
Шляпа-с-Пером усмехнулся.
- Обитатели водостоков не отличаются ни честностью, ни умом. Для такого тупого создания соблазн тринадцати сокровищ непреодолим. Нужно было прятать получше.
- Тринадцать сокровищ? - Таня недоуменно покачала головой. - Не понимаю.
- Ни слова больше, Шляпа-с-Пером, - предупредила его Ворона.
Таня в недоумении перевела взгляд сначала на нее, потом на Гредина. На физиономиях обоих застыло одинаковое выражение гнева и беспокойства.
Шляпа-с-Пером набросился на них.
- Это всего лишь вопрос времени! Она и сама сообразила бы! - Он повернулся к Тане. - Ты дразнила его! Искушала его!
- Как? - воскликнула Таня, забыв о том, что надо соблюдать тишину.
- Ты отдала ему один брелок!
- Она же не знала, - сказала Ворона.
- И потом, эта девушка… - Шляпа-с-Пером в ярости придвинулся еще ближе, хотя это казалось почти невозможным. - О да, не сомневайся, твоя болтовня с ней не прошла незамеченной!
Таня стиснула под одеялом кулаки.
- Я помогала ей вернуть ребенка. Ребенка фэйри. Не понимаю, что вы имеете против этого, разве что вам нравится, когда наши миры сталкиваются и возникают хаос и разрушения. Хотя, может, именно этого вы и добиваетесь. Я знаю, что такое Неблагий Двор. Рэд рассказала мне.
- Ты понятия не имеешь, чего мы добиваемся, - сказал Гредин. - И кто мы такие - тоже. Что касается девушки, может, она и рассказала тебе то, что знает, но, уверяю, она знает далеко не все. То есть почти ничего не знает.
Он замолчал, потому что на Мизхога напала жуткая икота. Таня с отвращением наблюдала за ним. Мизхог, как создание нервное, всегда тяжело переносил ссоры. Икота обернулась рвотой. Спустя несколько мгновений, как и опасалась Таня, из него вывалилось то, что осталось от слизняка. Икнув напоследок, Мизхог поймал на животе блоху.
Взгляд Шляпы-с-Пером был устремлен на старую картину, висящую над камином. Его лицо омрачилось.
- Эхо и Нарцисс, - пробормотал он. - Интересно. - Оторвавшись от созерцания, он посмотрел на Таню. - Тебе знакома эта история?
Таня настороженно кивнула.
- Напомни-ка, в чем там дело, - сказал Шляпа-с-Пером, но в его тоне звучала насмешка.
- Волшебница прокляла Эхо, - сказала Таня, - так что она могла лишь повторять последние слова фраз, сказанных другими. Нарцисс был тщеславный юноша, который влюбился в собственное отражение в пруду и зачах. Эхо сохла по нему, и в конце концов все, что осталось от нее, - это голос.
- Подумать только! - сказал Шляпа-с-Пером. - Быть способной лишь повторять последние слова фраз, сказанных другими.
Таня почувствовала, что внутри все скрутилось в тугой ком.
- Ты мне угрожаешь?
Шляпа-с-Пером улыбнулся, поднял руку и сделал движение, как будто стучит. Со стороны гардероба послышался резкий стук костяшек пальцев по дереву - хотя Шляпа-с-Пером не только не коснулся его, но даже и рядом не находился.
- Тук-тук, - сказал он. - Кто там?
Тишина. Потом внимание Тани привлек негромкий звук, похожий на жалобный вой. Звук, исходящий из гардероба.
- Что это? - Таня притянула к себе одеяло. - Что ты делаешь?
Вой продолжался, потом послышалось царапанье, негромкое, но настойчивое, постепенно становящееся все более неистовым. Дверь гардероба задрожала, как будто кто-то изнутри с воем бросался на нее. Звук был поистине дьявольский.
Обмотавшись простыней, Таня соскочила с постели и добежала до середины комнаты, когда дверца гардероба распахнулась и оттуда с визгом вырвался Оберон, совершенно сбитый с толку и ужасно испуганный. Таню мгновенно осенило: Оберон в шкафу - это только начало. Настоящие неприятности начнутся, когда он разбудит весь дом, что неизбежно.
- Сюда, мальчик! - в отчаянии позвала она и протянула к нему руки. - Успокойся… все в порядке.
Однако ошеломленный Оберон не поддавался на уговоры. Он дико метался по комнате, сшиб стол и кресло в углу. Книги взлетели в воздух и рухнули на пол. Спустя несколько мгновений у пса в голове, похоже, слегка прояснилось, и он набросился на фэйри, рыча и лая. Ворона и Гредин с легкостью увернулись от него, взмыв к потолку. Мизхог взвизгнул и последовал за ними.
Шляпа-с-Пером вспрыгнул на подоконник, чудом избежав когтей Оберона, и ткнул толстым пальцем в Таню.
- Это тебе за обитателя водостока.
Сноп искр вырвался из кончика его пальца, и нижняя половина Таниного лица заледенела. Она коснулась пальцами рта; он был расслабленно открыт, губы ужасно онемели.
На лестничной площадке послышались торопливые шаги.
- Что тут происходит? - спросила бабушка.
- …тут происходит… - сказала Таня, причем губы двигались помимо ее воли.
Дверь распахнулась, спальню залил свет. В комнату ворвалась Флоренс, ее лицо выглядело как мрачная белая маска. За ней следовал Уорик. Его рука лежала на охотничьем ноже, который он носил на поясе; Таня и бабушка заметили это одновременно. Флоренс и Уорик обменялись взглядами, и он быстро опустил руку.
Со странным выражением на лице Флоренс подняла взгляд к потолку; Таня непроизвольно вскинула голову. Казалось, бабушка смотрит прямо на фэйри, но потом до Тани дошло, что электрическая лампочка неистово раскачивается. Наверное, один из фэйри - скорее всего, Мизхог - задел ее.
Наверху в своей комнате зашевелился Амос. Послышалась непристойная брань, а потом громкие удары, как будто он то открывал, то захлопывал дверь. Когда Флоренс оглядела всю сцену, ее губы поджались в тонкую ниточку: перевернутые кресло и стол, беспорядочно разбросанные книги и Оберон, продолжавший яростно облаивать подоконник.
- Черт побери, прекрати этот шум! - выбранил его Уорик.
Оберон, подвывая, спрятался за Таню.
- …этот шум… - повторила она, глядя на окно.
Шляпа-с-Пером в последний раз удовлетворенно ухмыльнулся, и все фэйри исчезли.
- Объясни, пожалуйста, что этот пес делает здесь? - холодно спросила Флоренс.
- …делает здесь… - эхом откликнулась Таня.
- Что ты вытворяешь?
- …ты вытворяешь…
- Такое у тебя представление о шутке? - спросил Уорик.
- …о шутке…
Таня зажала рот руками.
- Уорик! - взорвалась Флоренс. - Забери этого пса отсюда и запри его в кухне!
- …в кухне… - пробормотала Таня через прикрывающие рот руки.
Уорик поджал губы и вышел в сопровождении покорного Оберона. Флоренс осталась стоять, прямая, как палка, сверля Таню взглядом синевато-серых глаз.
- Больше никаких глупостей! Никаких шатаний неизвестно где по ночам! Если я еще раз обнаружу Оберона здесь, то отправлю его домой, не успеешь ты и глазом моргнуть. Ты меня поняла?
Таня закивала, но слов удержать не смогла.
- …меня поняла…
Она опустила взгляд, не в силах больше смотреть в глаза бабушке.
- Прекрати повторять все, что я говорю!
- …что я говорю…
- Такой наглости я от тебя не ожидала. Ты слишком много времени проводишь в компании Фабиана. Ничего удивительного!
- …ничего удивительного…
- В постель - немедленно! - Бабушка поджала губы. - И чтобы я от тебя больше ни звука не слышала.
Она резко развернулась и захлопнула за собой дверь.
- …не слышала… - прошептала Таня в пустую комнату.
Жаркая слеза ярости и огорчения заскользила по щеке.