Вязнет в болоте омерзительно теплого времени, никак не может собрать детали окружающего безумия воедино, все кажется мешаниной из рук, ног, огней, бочек, юбок, разинутых ртов, ломтей мяса… Но что все это и зачем? Мысли ускользают… Только девушка в морском платье всплывает ясно, но лишь в памяти…
Эгорд ползет по течению праздника смиренно: восхваляют - кивает, пьют за его здоровье - поднимает кубок, уговаривают испробовать очередной кулинарный шедевр - откусывает кроху…
Обнаруживает себя танцующим с Милитой, даже не напрягается, тело помнит размеренные движения, обучал годы назад "младшую сестренку". Милита притворяется пьяной, но иногда, в неуловимые мгновения, очень даже трезво подмигивает Эгорду. Разумеется, никакие зелья, в том числе туманящие голову, не действуют на нежить.
- Скорее бы этот цирк закончился. - Милита кружится в толпе таких же кружащихся. - Когда уже все перепьются?
- Уговаривать тебя смысла нет. - Эгорд перехватывает за талию, девушка изгибается к земле.
- Жду не дождусь, когда эти болваны посмеют напасть. Так и хочется кровавой заварушки! Томлюсь в предвкушении, но, представь себе, не злюсь. Понятно, чем кончится, всех перебью, можно не волноваться.
Эгорда успокаивает лишь то, что на теле верная чешуя доспехов, у пояса готов нырнуть в ладонь еще более верный меч, а голова помнит череду безотказных заклинаний.
- Деймус, - обращается Эгорд спустя пару танцев, два недоеденных блюда и созерцание жалкого вида Тимориса, - пожалуй, отправлюсь спать. Вполне насытился, а завтра визит к магам и тяжелый путь…
- Твоя правда, гость, - почтенно кивает староста. - Героям нужно много сил, а их подарит лишь долгий и крепкий сон. Ступай, гость. Покои прибраны и натоплены.
- Передай Луфу, этот пир - лучший в жизни. - Эгорд заходит на крыльцо.
- Твоя хвала дороже бриллиантов. - Деймус кланяется до пояса. - Сейчас же передам. Доброго сна, гость!
Какое-то время наблюдает за пиром из окна третьего этажа в коридоре. Жители не притворяются, и впрямь несказанно рады героям, девушки липнут к Тиморису не по заданию магов или Деймуса - привыкшие к своим островитянки искренне жадны до историй и ласк чужака, в нем столько нового, невиданного. Просто никто не говорит, что будет завтра. Стараются об этом не думать. Многие даже убедят себя, что герои в самом деле уплыли к демонам совершать подвиги, а не сгинули в крепости магов…
Эгорд бродит по комнате из угла в угол, о том, чтобы снять доспехи, речи быть может. Не спать! Вот-вот нагрянут… И как будут пленить? Просто вломятся и свалят парализующими лучами? Или зачарованные простыни скрутят по рукам и ногам? Или магическая ловушка телепортирует прямо в крепость?
Откуда ждать нападения?
И все же ощущается усталость, еще бы, день насыщенный, да и вино заползает в извилины, половина линий размыта. Придется потерпеть, бывало, трое суток махал мечом и ничего, живой…
Поток воспоминаний обрывается осознанием: лежит на кровати. Вот же предательское тело! Вскакивает как ужаленный, в торбах должно быть зелье бодрости, где же… ведь хорошо запасся… А, вот!
Глоток - и флакончик пуст. Линии вновь четкие, мысли не путаются.
Выходит на широкий полумесяц балкона. За белым мраморным парапетом убегает в скалу тропинка, исчезает где-то у вершины - у замаскированной крепости. Пейзаж напоминает о грядущей передряге.
Слева из-за скал - кусочек океана. Докатывается плеск волн, гнутся черные силуэты щупалец, но можно привыкнуть их не замечать, сосредоточиться на луне, россыпи звезд, водных просторах…
Тревога с каждой минутой проникает глубже, в сердце.
- Голосов не слышно, пир закончился, - бормочет Эгорд неугомонной тревоге. - Значит, Милита и Тиморис в комнатах. Я все знаю, готов к атаке… Как только нападут, пробиваюсь к Тиморису, привожу в чувство, Милита наверняка тоже готова, бежим к яхте… тьфу, к дракону… Улетаем.
Эгорд в мрачной задумчивости. Милита не улетит, пока не проникнет к магам. Что делать?.. Но в любом случае доберемся до дракона, не будет же она штурмовать крепость пешим ходом… А там по ситуации.
- Ладно, - громко выдыхает Эгорд, - справились с армией демонов, справимся и с… чем, неизвестно, но это наверняка проще армии демонов.
- Открытой вражде ответить легче, - знакомый женский голос, - а когда вьют западню и приглашают в нее зайти…
Эгорд оборачивается.
Наяда у краешка балкона, под тенью занавески, в лунном свете платье переливается не менее чарующе, чем на солнце. Волосы так же парят, как мерцающие на дне океана водоросли. Глаза… как же уютно в их глубине.
- Как ты здесь оказалась? - спрашивает Эгорд осторожно, словно боится спугнуть привидение.
- Пропустили, - пожимает плечами наяда. - Сказала, ты хотел меня видеть ночью в своей комнате. Пришлось врать, но…
- Нет. - Эгорд делает шаг навстречу. - Это правда, только и мечтаю тебя увидеть… в перерывах между ожиданием беды.
Девушка подплывает к Эгорду, шелковое полотно лица можно разглядывать всю жизнь, блуждать в этих волшебных линиях…
- Эгорд, почему вы не улетели?
- Друзья не хотят. Причины слишком уж сомнительные, но я не могу бросить. И еще…
- Что?
- Жители и маги узнают, кто нас предупредил, и… Я…
Девушка берет лицо Эгорда в ладони, вновь ощущение теплой воды, морской колыбели на окраине мира.
- Так хорошо… Забываю узнать твое имя…
- Ой… - Девушка смущенно подносит пальцы к губам, впервые улыбка не печальная, а самая девчоночья. - Точно, и я забываю назваться…
Миг, и вновь печаль. Улыбчивая, но все же печаль.
- Не нужно, - качает головой девушка. - Ведь ты как-то меня называл, когда вспоминал, верно? Пусть это имя и останется. Чистое отражение меня.
- Наяда…
- Прекрасно. Спасибо, Эгорд… Ты подарил мне меня.
Девушка порывом бриза к Эгорду, воин-маг нежно прижимает к себе теплую прохладу, или прохладную теплоту, гладит воздушные волосы, те легко звенят, как стайки крошечных пузырьков.
- Что будешь делать, - спрашивает Наяда, - когда ворвутся?
- Сражаться.
- Верно… Сражаться надо.
- Ты говорила, что страдаешь предчувствиями. Они еще с тобой?
- Всегда. Они по-прежнему говорят, что эта ночь для меня последняя.
- Нет…
- Предчувствия меня не обманывают. - Девушка поднимает глаза, блестят дорожки слез, но еще сильнее - улыбка. - Не страшно. Предчувствия шепчут, что с тобой все будет хорошо. Ты выберешься, это главное!
- Наяда! - В горле соленый ком.
- Не нужно, Эгорд. - Лицо девушки ближе. - Пусть эта ночь будет самой прекрасной в моей жизни.
Какая же она легкая, думает Эгорд, поднимая Наяду, мир теряется, глаза становятся ненужными, закрываются. Эгорд и сам обретает невероятную легкость, словно стальная чешуя превращается в настоящую, вырастают плавники, и он с Наядой кружит в синих глубинах, среди китов и медуз, в жидком свете кораллов, жемчужин, прозрачных рыб.
Лежат на балконе, под звездным небом, на ворохе мягких тканей. Так можно себя чувствовать на берегу, когда теплая волна накрывает тело, но не растекается, а дремлет как одеяло. Девушка обнимает, пальчики водят по лицу и шее…
- Не жалею ни о чем, - шепчет она. - Было немало мгновений, ради которых стоит пройти через мрак. Это - лучшее из всех.
- Наяда, мы улетим вместе, - с боевой дрожью говорит Эгорд, - никому не позволю…
- Эгорд… - Рука девушки застывает на амулете спрута. - Что это?..
- Староста сказал, с этими оберегами спруты нас не тронут…
- О боги, Эгорд! - Рука Наяды отдергивается как от пираньи. - Сними немедленно!
Повторять дважды не приходится, кому-кому, но только не Наяде, Эгорд вскакивает, рывок - и цепочка со спрутом исчезает меж ножек парапета, во тьме ночи.
В мозг бьет муть, Эгорд заваливается вперед, Наяда подхватывает, закидывает его руку себе на плечи, осторожно сажает на колено.
- Эгорд, что случилось? - испуганный голос. - Ты меня слышишь?
Воин-маг кивает.
Голова опять ясная, даже яснее, чем весь минувший день. Дурак… Бесы, какой же дурак!
Все из-за этой жалкой погремушки! А он гадал, что за меланхолия с утра до ночи, опасности раскрывались одна за другой, подтверждались, а он смирился, дескать, пусть идет как идет, все равно сделать ничего не в силах… Убить мало этого Деймуса! Хотя он и прочие жители - напуганные игрушки магов. Всему виной эти индюки в крепости!
Вот же бесово болото, а ведь желание Милиты разгромить магов и жажда Тимориса до простых человеческих радостей - тоже из-за амулетов! Чтобы никто не покинул остров! Надо срочно сорвать эту мерзость с их шей…
- Одевайся, - быстро говорит Эгорд. - Мы улетаем.
Спешно ныряет в штаны и рубаху, заматывается в кожаные подкладки, щелкают застежки доспехов и ремней. А ведь останься разум чистым, уже давно бы сообразил, чем дело пахнет, Наяду в охапку, Милиту и Тимориса за шиворот, на дракона и поминайте, как звали.
- Эгорд, меня все равно… - обреченно начинает Наяда.
Воин-маг затыкает ей рот крепким, но нежным поцелуем.
- Прорвемся. - Хватает за руку, бегут к двери.
Пальцы обрастают иголками инея, заклинание сорвется на всякого, кто не захочет проявить дружелюбие.
Открывает дверь.