Город давно проснулся, улицы кишели людьми и нелюдями; экипажи, паланкины и одинокие конники торили дорогу в шумной многоликой толпе. Простучала по камням раззолоченная гербовая карета синдика Абри Оча, надзирающего за игорными домами Харашты. Карета катила резво, синдик куда-то торопился. Герб, однако, не мешало бы заново позолотить или как минимум протереть от пыли (желательно - языком самого синдика). Немного погодя нам встретился дорожный рыдван Нороса Тикинна, из крыши которого торчала дымящая печная труба. Усатый толстогузый синдик перемещался с комфортом даже на малые расстояния и путешествовал обычно в компании двух-трех наложниц лет, эдак, семнадцати.
-Не спится всякой швали, - процедил Олник.
-Ты просто не любишь тех, кто много работает и хорошо зарабатывает, а после - правильно отдыхает! - де-журной цитатой ответил я.
Мы вышли на бульвар Озабоченных Вдов, направляясь к набережной. Мои ноги, обутые в чужие сапоги, двигались с удивительной резвостью. В боку жгло, но при вдохе я не испытывал режущей боли - верный признак того, что ребра целехоньки и не трутся отломками. В плаще Милашки-Очаровашки я чувствовал себя полным идиотом - он малость волочился по булыжникам и был свободен в плечах; впрочем, на улицах города хватало типов, одетых куда более экзотично. Зато под плащом я спрятал два гхашшевых клинка и другие штучки, а еще он здорово спасал от мороси. Ну а в его кармане болтался кошелек привратника.
-В сторону! В сторону!
Мимо, раскачиваясь на рессорах, пронеслась узкая карета с гербом Торгару Дрима - синдика, что заправлял рыбными промыслами.
Олник проводил карету взглядом:
-Что-то происходит... Никак, у них общий сбор?
-Не исключено, - сказал я. - Вдруг да пересилят жадность и выплатят пиратам выкуп за снятие блокады... Слыхал последнюю шутку?
- А?
-Встретить трезвого гнома - не к добру!
Мой напарник сплюнул, а я хмыкнул. Этой шутке было примерно тысяча лет.
Тучи разошлись, выглянуло солнце. И как эти Гхашш не варятся в своих плащах, а?
Постепенно мостовая стала щербатой, бугристой и замусоренной, дома вокруг - обшарпанными и низкими, а у горожан появились заплаты на одежде. Потянулись кварталы дешевых меблирашек и сомнительных лавок, мы миновали полупустой рыбный рынок и вышли на набережную возле портовых складов.
Раньше это место называлось Морской Биржей, тут кипела особенная, энергичная жизнь, крутились большие деньги. Ныне морская торговля умерла: корабли стояли на приколе, лес мачт с зачехленными парусами вызывал уныние. Обнищавшие моряки, грузчики и судовые маклеры, ожидая снятия блокады, постепенно превращались в бродяг и торговцев краденым барахлом. Биржа теперь называлась Поющая Помойка.
За сторожевыми башнями гавани серебрился водный простор. Там, на траверзе Харашты, виднелись пять черных точек: пираты Кроубского Архипелага надежно блокировали наш город. Пираты - люди и орки из союза Ледяных племен. Орки таскали на головах рогатые шлемы, за что их называли "рогачами". Людей Кроуба называли просто - ублюдками. Гнусная братия под водительством Хартмера Ренго - лидера Вольного Братства Кроуба и, конечно же, человека.
Сейчас покидать гавань отваживались лишь малые каботажные суда вроде почтового бота коротышек, и то - по ночам.
Мы начали проталкиваться в толпе, и тут же какой-то малый проорал мне в ухо:
-Вкурите благовонную смесь заморских дымов! - и ткнул мне под нос коробочку, забитую прошлогодним прелым сеном.
Другой, расхлюстанный небритый тип, вцепился в рукав моего плаща с нутряным воплем:
-Дай деньгу, а то поцелую!
Я замахнулся на него, и он отстал.
-Женщины! Женщины! Лучшие женщины! - увидав нас, закричал сутенер. - Гоблинские шлюхи, троллихи по вкусу!
Я погрозил ему пальцем и словно невзначай приоткрыл иолу плаща, чтобы он узрел рукояти мечей.
Из галдящей толпы вынырнул еще один человек - молодой оборвыш с блестящими глазами безумца. В разорванной мочке его левого уха когда-то качалась серьга моряка.
-Бог этого мира мертв! Мертв! - провыл он мне в лицо.
"Какой из пятидесяти?" - хотел спросить я. Придумают тоже - мертв. Если посмотреть на дерьмо кругом, сразу становится ясно, что ни один из пятидесяти официально разрешенных богов Харашты никогда не оживал.
Я отстранил юродивого, сдвинул с пути, но он увязался за нами, полоща мои уши возгласами:
-Мертвый! Мертв! Бог этого мира умер!.. Зато она - жива!
Хм. Кто такая - она?
-Отстань, друг, добром прошу, - сказал я.
Но он не отстал, он пошел сбоку, сверля безумным взглядом и обдавая волнами перегара.
-Черная тьма грядет!
Надо же. Очень черная тьма? В каких краях тебя так перекособочило, приятель?
-А ты! Ты-ы-ы! - Он показал на меня грязной трясущейся рукой.
Я остановился, взглянул на него в упор. Обычно этого хватает, чтобы дурачки отвязались.
Не сработало. Он перекосил рот и крикнул:
-Над твоей головой крылья тьмы и смерти! Ты понесешь в своем поясе погибель всего мира! Близок час распада и гибели! Ты сожжешь белую смерть и сбросишь ее в пропасть!
Я шагнул к нему и двинул под ложечку. Он упал, стукнулся скулой о булыжник и затих, слабо дергая ногами.
-Жить будет, - уверенно сказал Олник, обошел страдальца и отвесил ему назидательного пинка. - А-а-апч-хи-и-и!
Гритт!
Я быстро оглянулся кругом. Мне показалось, в пестрой толпе мелькнуло что-то золотистое.
-Олник?
- А?
-Хочется чихнуть?
Мой напарник шмыгнул носом.
-Не-а.
Проклятие!
На нас не особенно глазели: подумаешь, оттузили юродивого. Я еще раз осмотрелся: хитро, нагнувшись якобы для того, чтобы стряхнуть пыль с сапог. Черт, ни одного эльфа в толпе... Не становлюсь ли я параноиком? Ну на кой ляд я сдался эльфам, а?
* * *
Священник какого-то мелкого божка в одном зеленом подряснике исполнял Танец-моей-трезвости у дверей харчевни Лысого Арти. Явно, был на тризне по почившему богу, а может, праздновал смерть конкурента своего божества.
Не сговариваясь, мы перешагнули его и протиснулись в двери, миновали питейные комнаты и прошли в обеденный зал, место в полуподвале настолько темное, что на каждом столе горело по свече. Завсегдатаи шутили, что полумрак - это специально - дескать, толком не разглядишь, из чего приготовлены блюда, которыми тебя потчуют. Но на самом деле кормили в харчевне прилично - исключительно по той причине, что в ней любили собираться члены Ночной Гильдии, которых Арти боялся как огня.
Даже сейчас, когда бывшая Морская Биржа переживала не лучшие времена, у Арти хватало посетителей.
Мы сели в самом темном месте - под заляпанным сажей окном и заказали аперитив в виде пяти кружек эля. За соседним столиком трепались бывшие морские купцы.
-Слыхали? Полный конец торговли!...
-Синдикат не хочет выплачивать выкуп...
-Нам крышка...
-А Синдикату? Придут северяне, подомнут Харашту и все берега...
-Да пусть приходит хоть кто, лишь бы навел тут порядок! Воры на ворье, ворами погоняют!
-Вортиген и Кроуб...
Дальше можно не слушать, все и так ясно. Выкупа еще нет и, наверное, не будет, город блокирован. Из торговли - только сухопутные перевозки. Проклятая жадность Синдиката!
Когда тарелка с жареным мясом опустела, я отхлебнул эля и позволил себе немного расслабиться. Сразу ощутил, как сводит мускулы, пальцы рук ноют и дергает отбитый бок.
Дав волю эмоциям, я слегка выругался. Олник оторвал взгляд от блюда (гномы, знаете, любят приналечь на еду) с остатками жаркого:
-Горюшко-горе! Они оставили моего дедушку без квартиры!
-Угу.
-Я вот думаю, ты зря не прикончил Митризена и всю его челядь. Через час каждая собака в этом городе будет вынюхивать наш след.
-Пусть он сначала приведет в порядок своих псов и себя заодно, - буркнул я.
Напарник протер блюдо корочкой хлеба.
-Вот чего он нам никогда не простит - это Малютку Бетси. Эркешш махандарр!
-Ага, заметет нас в совок и выбросит на помойку. А вдогонку нашлет проклятия Вечного Насморка и Сумрачного Лупоглазия. Черт подери, Ол, расписки! Что ты сделал с нашими расписками? Помнишь, я крикнул тебе...
-Съел. - Он похлопал себя по животу. - Так надежнее, чем рвать на кусочки. И чихнул - гляди! - всего один раз!
-А сейчас, - я повел взглядом из стороны в сторону, - сейчас в носу не свербит?
-Не-е. Вот разве что я насыплю в нос хлебных крошек... - Его глаза сверкнули в полутьме. - Слушай, а ведь это выходит, теперь вся Долина Харашты для нас опасна?
Я кивнул:
-Выходит, да. Правда, не знаю, как Митризен захочет расправиться с нами... Вариантов больно много: Гильдия Убийц, Правдивые Маги, Свободные Охотники да свои же подручные...
За столом повисла тоскливая пауза. Купцы ушли, зато компания неподалеку что-то шумно праздновала, сотрясая харчевню взрывами хохота.
Олник вздохнул:
-Если бы только эти панталоны хорошо продавались!
-Ты забыл про бракованные корсеты, из-за которых вся наша репутация осыпалась, как осенние листья.
Он посмотрел на меня взглядом побитой собаки:
-Но кремы-то были хорошие!