Он сел сам, оставляя приличное пространство между ними. Ромий посмотрел на свою госпожу, и его взгляд немедленно попал в плен её сияющих глаз. Как это он раньше считал их голубыми, смутно подумалось ему. Не мог же он так ошибиться…
- Ромий… После меня ты был ближе всех к Ульдиссиану.
Ему потребовалась пара мгновений, чтобы сообразить, что сказано это было в прошедшем времени.
- Мы найдём его, госпожа, найдём! Не беспокойся на этот счёт!
Она покачала головой.
- Нет, дорогой, преданный Ромий… Хотя и я сказала так людям, я не думаю, что мы найдём его. Боюсь, что, как и его брат, Ульдиссиан потерян для нас навсегда!
Это не укладывалось в голове. Мастер одолевал ужасных демонов и полчища воинов! Ничто не могло взять его так легко… И всё же…
- Кое-кто говорит… Госпожа… Кое-кто говорит, что видел его брата рядом с ним прямо перед тем, как он исчез… Быть может…
- Маскировка, вроде той, что была на двух монстрах, которые напали на меня, - Серентия задрожала, и Ромию захотелось утешить её в своих руках. - Нет, демон забрал Ульдиссиана, в этом я уверена, - он всё больше утопал во взгляде её зелёных глаз. - Один чуть не забрал даже меня. Перед Хаширом.
Он был в ужасе.
- Госпожа! Когда?
- В джунглях. Когда Ульдиссиан приказал нам переходить через реку. Помнишь?
- Да… - Ромий стиснул зубы. В некотором смысле то, что её чуть не похитили, беспокоило даже больше, чем то, что Ульдиссиана теперь не было. Он осознал, что не может себе представить эдиремов без неё.
- Ульдиссиан… И даже Мендельн… защитили меня тогда. С тех пор, как они исчезли, я прикладываю все усилия, чтобы защитить всех остальных, но… Я должна кое-что сказать тебе, только тебе одному, дорогой Ромий.
- Что? Что? - сам не заметив этого, он придвинулся к ней ближе, так что они чуть не касались друг друга.
- Я боюсь. Боюсь. Я могу защитить остальных, но кто теперь защитит меня?
Ответ сорвался с его губ прежде чем он понял, как это будет звучать:
- Я! Я всегда буду рядом, чтобы защитить тебя, госпожа!
Ещё до того как его лицо слишком раскраснелось от стыда, Серентия вдруг приложила ладонь к его щеке. Она улыбалась.
- Ты будешь? Нет, ты правда будешь рядом, Ромий?
Чувства начали прорываться наружу.
- Я душу и жизнь отдам за тебя, госпожа! Я готов противостоять всем силам Триединого! Я никогда не позволю, чтобы что-нибудь случилось с тобой!
Он ждал, что она вышвырнет его за такие слова, ведь всем было известно, как много мастер значил для неё.
Однако…
- Ромий… - прошептала Серентия, её губы были так близко от него, что он готов был пожертвовать своей жизнью только для того, чтобы один раз поцеловать их. - Ромий… Ты не представляешь, как много это значит для меня…
Она ещё раз погладила его щеку, а потом, словно с неохотой, отстранилась. Бывший разбойник не смог удержаться от резкого выдоха.
- Если ты говоришь искренне… А я очень надеюсь, что это так… То у меня появилась новая идея…
Ещё не совсем отойдя от последнего, Ромий смог только мыкнуть, выказывая любопытство.
- Тебе известно, как Ульдиссиан показывал дар остальным. Но со мной он занимался упорнее… Я думаю, именно поэтому мои способности развились быстрее, чем у остальных.
- Очень даже может быть, - ответил он, довольный тем, что разговор перетёк в безопасное русло.
- Я думаю… Нет… Я знаю… Как он сделал это. У нас были минуты, когда мы уединялись и он мог сосредотачиваться только на мне одной. Ты ведь заметил, что мы с ним порой пропадали целыми часами?
Ромий припомнил несколько таких случаев и в первый раз позавидовал мастеру, тому, что он в это время мог находиться рядом с женщиной, сидящей теперь перед ним.
- Да… Госпожа…
- Хорошо! - её глаза, казалось, засияли ярче, чем позволял свет факелов в комнате. - Ты окажешь мне честь, позволишь мне проделать с тобой то же, что Ульдиссиан проделывал со мной? Это означает целые часы, проведённые со мной, и приношу извинения за это, но теперь, когда он и Мендельн ушли, кто-то должен выступить вперёд… И я считаю, что ты сможешь лучше защищать меня, пока я защищаю тебя…
Он не мог поспорить с этим.
- Я весь твой, госпожа. Всей душой твой. Учи меня, если считаешь меня пригодным…
- Я считаю тебя весьма пригодным, - ответила Серентия, что в устах любой другой женщины прозвучало бы притворно. Но не в устах госпожи. Только не в её.
Беря себя в руки, разбойник, наконец, оторвал от неё взгляд. Она хотела, чтобы он был её боевым товарищем и не более того. Всё, что она предложила ему, было преисполнено смысла; Ромий уже за одно это должен был быть польщён. Если мастер и вправду никогда уже не вернётся, как она, очевидно, считала, самым меньшим, что мог сделать его преданный последователь, было проследить, что его наследие продолжает жить.
Упокоив себя этим, Ромий наклонил голову:
- Когда мы начнём, госпожа?
Её улыбка стала шире:
- Почему не сейчас?
- Сейчас? - он усиленно соображал. - Нужно предупредить Сарона и кое-кого ещё, госпожа, чтобы они могли обойтись без меня…
- Они уже могут. Тебе не нужно ничего им говорить… Даже до завтрашнего утра…
Её ладони потянулись к его ладоням и, когда коснулись их, буря чувств нахлынула на Ромия. Пытаясь оправиться, он посмотрел на двери и только теперь заметил, что они плотно закрыты.
- Я хочу, чтобы мы оставались одни… так легче сосредоточиться, - объяснила Серентия. - Ты ведь понимаешь необходимость уединения, не так ли?
- Да… Да, госпожа.
Она хихикнула, из-за чего он вновь вспыхнул.
- И ещё одно, дорогой Ромий… - их пальцы переплелись. - Тебе больше никогда не нужно звать меня "госпожой"…
Глава тринадцатая
Ульдиссиану казалось, что дышит что-то огромное.
Пещера, в которой стояли они с Ратмой, так сильно простиралась ввысь, что сталактиты, образовавшиеся наверху, достигали нескольких ростов человека. Сталагмиты тоже выросли немалые и возвышались над поверхностью подобно сидящим на корточках великанам.
Ульдиссиану казалось, что он стоит в пасти голодного чудища. "Дыхание" только усиливало это выбивающее из колеи ощущение.
Сталактиты и сталагмиты служили также источником освещения в огромной зале, потому что из глубины каждого из них исходило призрачное алое свечение, об источнике которого оставалось только догадываться. Хотя он был и благодарен им за освещение, они тоже вносили свою лепту в ощущение тревоги, подавляющее Ульдиссиана.
- Только досюда я рискнул вести нас нефизическими средствами, - заметил Ратма со своей обычной отстранённостью. - Думаю, ты можешь ощутить, почему.
Но теперь, когда удалось преодолеть ошеломление от места, где материализовались он и его незваный спутник, Ульдиссиана больше занимало то, что́ Ратма объявил ему как раз до прибытия.
Лилит захватила контроль над эдиремами…
Снова охваченный яростью, он схватил Ратму за воротник плаща.
- Что ты подразумевал под тем, что сказал до этого? - рявкнул Ульдиссиан, тряся сына демонессы. - Как это случилось? Как она это сделала?
- Ты говоришь о моей матери и об её присвоении твоих последователей, - без нужды ответил тот. - Она хитра и поддерживает прочную защиту, но я постепенно пришёл к заключению, что она, должно быть, вселилась в женщину по имени Серентия в миг, когда та была вне поля твоего зрения. Добившись этого, было совсем нетрудно…
В голове у Ульдиссиана застучало, он резко выпустил сына Лилит и стал думать над тем, когда демонесса могла захватить дочь торговца. Один случай тут же пришёл на ум. Серентия пошла за водой и короткое время он не использовал свои способности, чтобы отслеживать её. Прикрытая густой листвой, она нагнулась и… И спустя миг резко вздохнула.
А он, дурак, принял её ответ за чистую монету. Он забыл, на что способна Лилит…
- Серентия… - прошептал он. - Этого не может быть… Она не может быть мертва.
- Она не мертва.
Замешательство, надежда и недоверие боролись друг с другом внутри Ульдиссиана.
- Что ты имеешь в виду? Повторилась история с мастером Этоном и его сыном! Эта грязная ведьма носит кожу Серентии, как треклятое платье! Она убила её, а затем содрала с неё кожу!
Ратма покачал головой.
- Нет… Для игры, которую избрала моя мать, она не может прикрыть себя так. Такая техника, хотя и имеет демоническую природу, даёт доступ только к ограниченному набору возможностей. Их достаточно, чтобы некоторое время держать в дураках нескольких жрецов или домашнюю прислугу, но не хватит на длительное время и расширенные нужды. Для этого Лилит понадобилось использовать более осторожный, тонкий приём. Ей пришлось буквально слиться с этой женщиной. Моя мать выступает как вселившийся дух, который руководит теперь каждым движением тела, и всё же твоя Серентия всё ещё внутри, только в очень, очень глубоком сне.
Сердце Ульдиссиана, за миг до этого словно остановившееся, забилось с новой силой.
- Так с ней всё в порядке? Если мы сможем изгнать Лилит, Серентия снова станет собой?
- Я не могу обещать этого, сын Диомеда. Должно быть, она спит очень крепко, ведь Лилит также понадобился доступ к её воспоминаниям, чтобы дольше поддерживать ложь. Даже если моя мать будет изгнана, я не могу с полной искренностью обещать, что твоя подруга придёт в норму.
- Не нужно было забирать меня из Хашира! Тогда я должен был немедленно пойти к ней! Отправь меня из этого места или покажи, как мне самому это сделать!
Но Ратма был непреклонен: