Завтрашнему.
– Ага, – сказал он. – Ладно.
– Ты и у других кредит уничтожал? – спросил я.
– Я...
– Отвечай ему, – сказал Бубба, не отрывая взгляда от своих ботинок.
– Да.
– У тех, кто пытался оставить Церковь Истины и Откровения? – спросила Энджи.
– Эй, погодите‑ка, – вмешался Мэнни.
– У кого есть спички? – спросил Бубба.
– Молчу, – сказал Мэнни. – Молчу.
– Нам известно все относительно «Утешения в скорби» и Церкви, – сказала Энджи. – Один из способов расправиться с непокорными, который вы практиковали, – это лишение их денег. Правильно?
– Иногда, – сказал Джон, надувшись точно мальчишка, которого застукали за подглядыванием в девчачьей раздевалке.
– У вас всюду имеются свои люди, не правда ли, Джон, – сказал я, – в солидных компаниях, в налоговой инспекции, в полиции, в банках, в медиа‑группах. Где еще?
Он хотел пожать плечами, но они были стянуты веревками.
– Вы все их назвали.
– Как мило, – сказал я.
Он фыркнул:
– Когда католики работают в тех же самых организациях, никто не жалуется. Или если евреи.
– Или адвентисты седьмого дня, – добавил Бубба.
Я бросил на него взгляд.
– О, – он поднял руку, – прошу прощения.
Присев перед Джоном на корточки, я оперся локтями на его колени и вперил взгляд в его лицо.
– Ладно, Джон... А сейчас очень важный вопрос. И не вздумай мне врать.
– Не то плохо будет, – добавил Бубба.
Джон опасливо покосился на него, потом опять перевел взгляд на меня.
– Джон, – сказал я, – что произошло с Дезире Стоун?
– Дезире Стоун, – эхом откликнулась Энджи. – Давай, Джон. Нам известно, что она была клиенткой «Утешения в скорби».
Джон облизнул губы, моргнул. Он молчал больше минуты, и Бубба стал проявлять нетерпение.
– Джон, – сказал я.
– Помнится, был у меня здесь где‑то огонек... – С озабоченным видом Бубба похлопал себя по карманам, потом вдруг щелкнул пальцами: – Так я же его внизу оставил! Вот в чем дело! Я мигом!
Джон и Мэнни глядели, как он рысью ринулся к лестнице в дальнем углу чердака, громыхая своими солдатскими бутсами, от чего даже балки сотрясались.
Когда Бубба исчез внизу, я сказал:
– Ну вот, сами виноваты.
Джон и Мэнни переглянулись.
– С ним ведь как бывает, – сказала Энджи, – никогда не знаешь, что он учудит. Большой выдумщик.
Глаза у Джона стали большие, как блюдца, и едва не вылезли из орбит.
– Вели ему меня не трогать!
– Да что я сделать‑то могу, если ты о Дезире Стоун не рассказываешь?
– Я ничего не знаю о Дезире Стоун!
– Наверняка знаешь, – сказал я.
– Вот Мэнни, тот знает. Мэнни был ее первым консультантом.
Мы с Энджи как по команде медленно повернули головы к Мэнни, обратив взгляды на него.
Мэнни покачал головой.
Энджи с улыбкой подошла к нему.
– Ах, Мэнни, Мэнни! – пропела она. – Ну и скрытный же ты парень. – Она задрала ему подбородок, заставив смотреть прямо ей в глаза. – Ну же, выкладывай, качок!
– Если мне еще приходится терпеть этого прохвоста, то какая‑то девка мне не указ.