– Да?
Она улыбнулась, вскинула на плечо сумку.
– Ага. Джей взял с меня это обещание. Первого апреля «Аварийная безопасность».
– "Аварийная безопасность", – повторил я, и температура у меня в эту удушающую жару упала градусов на двадцать.
Она кивнула, щурясь от солнца.
– Он сказал, что если с ним что‑нибудь случится, то на этот раз составить вам компанию предстоит мне. Сосиски, «Будвайзер» и Генри Фонда. Это что, традиция такая?
– Да, традиция.
– Ну, значит, договорились. Так и будет.
– Если Джей велел, – сказал я.
– Он взял с меня обещание. – Она улыбнулась, и на меня пахнуло легким ветерком, когда за ней раскрылась автоматическая дверь. – Свидание назначено?
– Назначено, – ответил я, в свою очередь обдав ее легким ветерком и одарив лучезарнейшей из моих улыбок.
– Ну, до завтра.
Она прошла в здание аэровокзала, и я сквозь стекло смотрел на ее чуть колышущийся зад, когда она протиснулась сквозь толпу мальчиков‑студентов, а затем свернула в коридор и исчезла.
Студенты, остолбенев, все еще глядели в пространство, которое она занимала всего лишь три секунды, так, словно его осветило божье благословение, и я смотрел туда же и точно так же.
«Смотрите, мальчики, – думал я, – смотрите хорошенько. Потому что вряд ли вы еще раз увидите в своей жизни существо, столь близко подходящее к понятию идеала». Наверное, никогда еще ни одна смертная не имела внешности, так соответствующей душе, исполненной беспорочной и беспощадной, почти идеальной красоты.
Дезире. Само это имя ввергало сердце в трепет.
Я стоял возле машины, улыбаясь во весь рот, и, наверное, вид у меня был совершенно идиотский, потому что проходивший мимо носильщик остановился передо мной со словами:
– Все нормально, парень?
– Прекрасно, – сказал я.
– Потерял что‑нибудь?
Я покачал головой:
– Наоборот. Нашел.
– Ну, повезло, – сказал он, отходя.
Мне повезло. Да. А вот Дезире не повезло.
Вы были так близко к цели, леди. А потом вдруг все пустили под откос. Окончательно и бесповоротно.
Примерно через год после того, как завершилась моя стажировка у Джея Бекера, его вышвырнула из его собственной квартиры кубинская танцовщица, исполнительница фламенко по имени Эсмеральда Васкес. Эсмеральда гастролировала вместе с разъездной труппой «Трехгрошовой оперы» и познакомилась с Джеем на второй вечер ее пребывания в городе. Первые три недели гастролей Эсмеральда плотно романилась с Джеем, но, видимо, Джей смотрел на их отношения иначе. Как оказалось, к несчастью для себя, ибо она ужасно взъелась, когда застала Джея в постели с другой танцовщицей той же труппы. Эсмеральда немедленно потянулась к ножу, а Джей – к дверной ручке, после чего он и другая женщина задали жару «доджу», колеся на нем чуть ли не до утра. Потом танцовщица вернулась на квартиру, которую делила со своим бойфрендом, Джей же постучался ко мне.
– Ты так взбесил исполнительницу фламенко? – сказал я.
– Наверное, – сказал он, ставя в мой холодильник ящик пива «Бек» и бутылку виски «Чивас».
– Ну, разумно ли это?
– Наверное, нет.
– А может быть, это даже следует расценить как глупость?
– Послушай, ты долго еще собираешься меня изводить или проявишь гостеприимство и покажешь мне, где у тебя чипсы?
Таким образом, мы переместились в гостиную, где, расположившись на диване, принялись за «Бек» и «Чивас», сопровождая выпивку рассуждениями о презренных женщинах, готовых из‑за ерунды тебя кастрировать, разрывах со скандалом, ревнивых мужчинах и бойфрендах и прочем в том же духе – тема не столь забавная, не сдабривай мы ее спиртным и нашей теплой компанией.