- Ты лжешь! Его ударили по голове после того, как он сказал, что убийство его светлости графа Сейкурского было подстроено!
- Тебе показалось, мальчик. И твой отец испугался и упал от страха в обморок. Он был трус.
- Ты лжешь! Мой отец самый храбрый! И я отомщу за него!
- Вот как? Гм. Что ж, я приму это к сведению. Отведите их обратно.
Когда за арестованными захлопнулась дверь, граф Тарен повернулся к Моэрту и сказал:
- Я вношу изменение в план. По-прежнему тайно ты вывозишь их к моему замку и продаешь большую часть хаммийцам. Не жадничай. Двух старух, которые им не нужны, отдаешь храмовникам. Пусть ими подавятся, - граф усмехнулся своей шутке. - А старших мальчишек отдашь не хаммийцам, а тоже храмовникам. Отдашь двух сыновей барона Фрастера, им шестнадцать и четырнадцать лет. Это сопляка Венсана, ему четырнадцать. И…, пожалуй, сына виконта Чавила.
- Но тому всего двенадцать лет.
- Зато он сын виконта.
- Но хаммийцы за сына виконта могут дать пять золотых. Да и за этих трех хорошо заплатят. Они же баронеты.
- Нет. Отдашь храмовникам. Эти уже большие. Остальных хаммийцы сумеют укротить. А этих… Особенно этого Венсана. Я не хочу рисковать. Они могут вернуться. Мне мстители не нужны. А от храмовников не возвращаются.
Глава 7
1000 год эры Лоэрна
На следующее утро после неудачного налета на склад мясника, Сашка отказался идти с ватагой Ловкача, задержавшись в притоне. Когда безрукий (Сашка упорно не хотел его звать Обрубком) поплелся к котлу с остатками еды, Сашка его остановил, принялся рукой доставать из котла маленькие остатки подгорелого мяса - разве такой мелочью наешься? - и стал кормить мальчика с рук. Безрукий ел и хмурился. Когда со скудным завтраком было покончено, тот, взглянув в Сашкины глаза, спросил:
- Почему?
Сашка не стал уточнять вопрос, он его понял.
- Если сейчас у тебя появилась возможность вернуться в прошлое, пошел в рабы или снова бы?.. - Сашка посмотрел на обрубки рук.
Мальчишка скосил глаза в сторону и задумался.
- Не знаю… Я так устал… Мне часто снятся сны, когда я с руками… - Глаза у мальчишки заблестели. - Не знаю… Нет! - уже жестче ответил он. - Не пошел бы!
- А я бы не смог. Не смог бы так, как ты. Мне ведь предлагали пойти в рабы. В домашние рабы. Те, кто предлагал, хорошие люди, мне было бы хорошо, но… я отказался, а потом долго жалел. Но и у тебя не жизнь. Я бы повесился. А… без рук… Значит, утопился бы.
- Зачем я тебе? Такой вонючий.
- Да, пахнет от тебя…
- Я полгода не мылся. Как мыться? Моюсь только летом в городской речке. Прямо в одежде.
- А как ты… ну, это самое… без рук?
- Наловчился, спустить штаны еще можно, а вот одеть. Бывает, по часу натягиваю и культями затягиваю.
- А если пропустить веревку, которую натягивать на крючок?
- Какой крючок?
- Его можно приделать на уровне груди, а веревку из штанов на нее натягивать.
- Интересно…
- А остальные как моются?
- К прачке Магье ходят. Она берет по медянке с двух человек. А если воду не менять, то и с трех.
- А ты почему не ходишь? Денег нет?
- И денег тоже. Я ведь прошу милостыню. Кидают по одной-две монетки в день, бывает и вовсе прихожу с пустом. Но если и были деньги, кто со мной пойдет? Да и раздеться надо и одежду простирать.
Сашка посмотрел на угол, где спал мальчик.
- На полу, наверное, холодно?
- Я привык. Хоть там разрешают спать.
- А как тебя зовут?
- Обрубок.
- Нет, не эта кличка, а настоящее имя.
- Зачем тебе?
- Не хочу я так тебя называть.
Мальчик задумался, закусил губу и сказал:
- Ну, можешь, если хочешь, называй меня Дар.
- Что за дар?
- Меня так в детстве родители называли.
- А где они?
Серые глаза мальчишки потемнели.
- Умерли.
- Прости.
- За что? - удивился мальчик.
- Ну, напомнил тебе.
- Странный ты, Сашка. А сам-то откуда?
- Издалека.
- Это и понятно по твоему говору. А что за местность?
- Россия.
- Не слышал. Наверное, очень далеко?
Сашка кивнул головой.
- Не стоит тебе со мной связываться. Я здесь пария. Ведь если бы вчера ты на стреме не отличился, тебя снова бы избили. Я до сих пор понять не могу, почему вчера Ржавый не приказал. Ты же пошел против него. Сегодня вечером ты меня не корми. Второй раз добрым он не будет. Изобьют.
- Ну это посмотрим. Ты сейчас куда?
- Как обычно, чашку в зубы и милостыню просить.
- А другие мальчишки, ну, из других удач или просто мальчишки, тебя не грабят? Не отбирают деньги?
- Вначале было. Мне ведь лет пять назад руки отрубили. Тогда я был совсем маленьким, лет десять было…
- А сейчас тебе сколько?
- Пятнадцать.
- Пятнадцать? Мне всего тринадцать, а ты, извини, не выглядишь на пятнадцать.
- Да, не извиняйся. Я постоянно голодный. Утром крохи, да вечером кусок, откуда росту взяться?
- И так пять лет?
Дар кивнул.
- Знаешь, что. Пойдем сегодня со мной.
- Куда?
- Вначале купим тебе нормальную одежду, потом пойдем к этой вашей прачке.
- У меня нет денег.
- У меня есть.
- Мне тебе их не вернуть.
- И не надо.
- Тогда я буду должником, и ты можешь по закону составить на меня долговую рабскую запись.
- Ты что? - Сашка аж поперхнулся от возмущения, - никаких долгов не будет. Будем считать, что я куплю одежду для себя, а потом ее тебе отдам. Ведь может она мне не понравиться?
- Может, - согласился Дар.
- Тогда пошли.
Одежду для Дара нашли быстро. В лавке старьевщика отыскались добротные башмаки с широкими пятками, крепкая рубашка, куртка, хоть и старенькая, но вполне надежная. Сложнее было подобрать штаны, но и эту проблему решили. Все это добро обошлось Сашке в двадцать шесть медяков. Еще два медяка Сашка заплатил за то, чтобы на грудь рубашки и куртки пришили по крюку, на которые можно было цеплять веревку, чтобы держались штаны. Купленную одежду скатали в сверток, и пошли к прачке мыться.
За один медяк прачка выделила мальчикам большой таз, нагрела воды, которую Сашка перетаскал к тазу, и ушла по своим делам.
- Мойся сначала ты, - сказал Дар.
Сашка не возражал, он был намного чище оборвыша. Сашка разделся и полез в таз. Вода обжигала.
- Откуда у тебя следы плетей? - неожиданно жестко спросил Дар.
Сашка перестал плескаться и посмотрел в глаза мальчишке:
- От плетей работорговца, - медленно и с расстановкой выговорил он.
- Так ты из рабов?
- Из рабов, - с вызовом ответил Сашка. - И что теперь?
Дар помолчал и ответил:
- Да, нет, ничего, просто я как-то удивился.
- Или запрезирал общаться с беглым рабом?
- Нет, что ты, - поспешно ответил Дар. - Так ты беглый?
- Меня взяли в плен какие-то люди вместе с орками. Отвезли в город, не этот, другой. Отдали работорговцу. Это, - Сашка кивнул головой в сторону спины, - от него подарочек. И потом отдали оркам-храмовникам для жертвоприношения. По дороге я сбежал.
- Вот это да! - восхищенно сказал Дар. - Ты просто молодец!
- Не я, а Овик. Это мой приятель. Я-то что, я - ничего. А вот он… Он всех развязал, руки свои спалил в костре, орка убил. Вот он был молодец. Потом его нашли и убили, а меня не нашли.
- А потом?
- Потом я шел, замерз. Меня подобрал рыцарь с оруженосцем. Дали вот эту одежду, денег дали.
- Хороший рыцарь попался.
- Ястред мне понравился.
- Ястред? - Дар удивленно переспросил.
- Ястред, - согласился Сашка. - А ты что, его знаешь?
- Нет, просто имя показалось знакомым. Нет, просто показалось.
- А одежда эта раньше была его оруженосца, Хелга.
- Как? Хелга? - вновь удивленно переспросил Дар.
- Слушай, что с тобой?
- Нет, ничего, просто твой рассказ необычный. Плен, рабство, побег…
- Ты что, мне не веришь?
- Да ты что, Сашка, я же совсем не это имел в виду. Верю, конечно, верю, просто история очень интересная.
Сашка вылез из таза.
- Теперь ты.
Дар умелым движением спустил штаны, вылез из рваных опорок, что были на ногах, а вот с рубашкой, точнее, тем, что когда-то раньше было рубашкой, оказалось сложнее. Сашка, уже одевшись, помог Дару снять рубашку. Снял и ахнул: настолько тело мальчика было худым и грязным. Прыщи, маленькие язвочки, кусочки коросты покрывали всю грудь и спину безрукого мальчика.
- Залезай, а я схожу за кипятком, тебя надо как следует отпарить.
Вода в тазу быстро стала черной, и Сашке пришлось несколько раз ее менять, заплатив прачке еще одну медянку. Но результат окупился: Дар стал если не чистым, то, по крайней мере, не грязным. На лице у него оказались веснушки. Надо же, а Сашка раньше принимал их за следы грязи. Одев Дару купленную одежду, Сашка с удовольствием посмотрел на собственную работу: Дар превратился из грязного оборвыша в обычного, по меркам этого мира, мальчишку. Только клеймо на лбу и культяпки рук портили картину.
- Осталось разобраться с твоим гребнем. Ни у кого таких волос нет, откуда у тебя такое чудо на голове?
- Мальчишки посмеялись. Сказали, что так больше видно, что я не раб. Вот и оставили гребень посередине, а с боков выбрили.
- Ничего, сейчас исправлю.