Когда они вернулись из Бескрайнего Леса девять месяцев назад, то поднялась ужасная неразбериха. В течение двух сотен лет Школьный Директор похищал детей из Гавальдона для своей Школы Добра и Зла. Но после такого количества навсегда пропавших детей, распавшихся семей, две девочки смогли найти дорогу обратно. Народ хотел расцеловать их, потрогать, возвести статуи, будто они были богинями, спустившимися с небес на землю. Чтобы удовлетворить спрос, Совет Старейшин предложил им раздавать под присмотром автографы в церкви, после воскресной службы. Вопросы оставались неизменными:
- Вас пытали?
- А вы уверены, что проклятье разрушено?
- А не видели там моего сыночка?
Софи предложила взять все на себя, но к её удивлению Агата всегда приходила. Кроме того, в те первые месяцы, Агата раздавала интервью для "Городского свитка", позволив Софи нарядить её, намазать толстым слоем макияжа и вежливо сносила маленьких детей, которых на дух не переносила её подруга.
- Тотемы хворобы, - проворчала Софи, прикладывая к носу листок эвкалипта, прежде чем подписать очередную книгу сказок. Она заметила, что Агата улыбнулась мальчику, когда подписывала его копию "Короля Артура".
- С каких это пор тебе нравятся дети? - сердито спросила Софи.
- С тех самых, как они умоляли мою мать осмотреть их, когда заболели, - сказала Агата, сверкнув помадой на зубах. - У неё в жизни не было столько пациентов.
Но летом толпа подсократилась. Поэтому следом у Софи возникла идея наделать плакаты.
РАЗРУШИТЕЛЬНИЦЫПРОКЛЯТЬЯ
ЖИВОЕВЫСТУПЛЕНИЕВВОСКРЕСЕНЬЕ
БЕСПЛАТНЫЕПОЦЕЛУИ
И
АВТОГРАФЫ
Агата изумленно уставилась на надпись на церковных дверях:
- Бесплатный поцелуй?
- Будем целовать их книги сказок, - сказала Софи, вытягивая уточкой накрашенные красным губы, смотрясь в зеркальце.
- Надпись говорит совсем не об этом, - сказала Агата, одергивая липучее зеленое платье, которое Софи ей одолжила. Сразу же бросилось в глаза, что розовый цвет исчез из её гардероба, после их возвращения. Предположительно это случилось потому, что он напоминал ей о том времени, когда она была лысой беззубой ведьмой.
- Слушай, мы вчерашние новости, - сказала Агата, снова одергивая лямки платья. - Пора возвращаться к нормальной жизни, как все остальные.
- Возможно, на этой неделе здесь сидеть должна только я, - сказала Софи, хлопая глазками поверх зеркала. - Скорее всего, они чувствуют отсутствие у тебя энтузиазма.
Но ни в то воскресенье, ни в последующие, кроме вонючего Рэдли никто не показался, когда Софи развесила повсюду плакаты с обещанием "личного подарка" с автографом в каждом, а потом пошла и еще дальше, пообещав "ужин на двоих". К осени плакаты на площади "Разыскивается" были сняты, дети распихали свои книги сказок по туалетам, а мистер Довилль повесил на витрину своего магазинчика табличку "СКОРО ЗАКРЫТИЕ", потому что больше к нему не поступали новые сказки из Бескрайнего Леса, а значит, и продавать больше было нечего. Теперь напоминанием о проклятье были всего лишь эти две девочки. Даже отец Софи перестал церемониться с дочерью. На Хэллоуин он сказал ей, что получил разрешение у Старейшин жениться на Гоноре. У Софи разрешения он так и не спросил.
Когда Софи спешила на репетицию под сильным отвратительным дождем, она бросила взгляд на свою некогда сияющую статую, теперь заляпанную пятнами грязи и птичьим пометом. Она так тяжело трудилась ради этой статуи. Недельный моцион масок для лица из улиточной икры и пост, состоящий только из огуречного сока, чтобы скульптор изобразил её как нужно. И вот теперь скульптура служит туалетом для голубей.
Она глянула назад на свое нарисованное лицо, лучезарно улыбающееся с павильона театра вдалеке, и стиснула зубы. Это представление напомнит её отцу, кто здесь главный. Представление обо всем ему напомнит.
Когда Софи прошлепала по лужам с площади до рядов коттеджей с крышами из дерна, над которыми из труб тянулись клубы дыма, она узнала, что у каждой семьи будет на ужин: свинина в панировке с грибным соусом в доме у Вильгельма, говядина и картофельный суп-пюре у Белль, чечевица с беконом и маринованный сладкий картофель у Сабрины... Еда, которую так любил её отец, но никогда не получал, живя только с ней.
Хорошо. Позволим ему поголодать, за все ту заботу, что она дарила ему. Когда она подошла к собственному дому, Софи вдохнула аромат холодной, пустой кухни, запах, который напоминал её отцу - что он потерял.
Только теперь кухня не пахла ничем. Софи вдохнула снова и услышала запах мяса и молока, и рванула к двери. Она распахнула её и...
Гонора рубила свиные ребрышки.
- Софи, - она остановилась, тяжело дыша, вытирая пухлые руки. - Мне пришлось закрыть "у Бартлеби"... мне бы не помешало немного помощи...
Софи смотрела сквозь неё.
- Где мой отец?
Гонора пыталась поправить свои густые, посыпанные мукой, волосы.
- Гммм, устанавливает шатер с мальчиками. Он подумал, было бы здорово поужинать всем вмест...
- Шатер? - Софи поспешила к задней двери. - Сейчас?
Она выкатилась в сад, где вдовьи сыновья под порывистым дождем каждый держали канат, пока Стефан пытался закрепить вздымающийся белый шатер третьим канатом. Но только-только Стефану удалось это сделать, как шатер сорвало ветром и его вместе с мальчиками похоронило под складками ткани. Софи услышала их хихиканье, прежде чем голова отца вынырнула наружу.
- Как раз именно то, что нам нужно - четвертый!
- Почему ты устанавливаешь шатер сейчас? - спросила ледяным тоном Софи. - Свадьба же на следующей неделе.
Стефан выпрямился и откашлялся.
- Завтра.
- Завтра? - Софи побелела. - Завтра, которое завтра? А не то, которое после завтра?
- Гонора сказала, мы должны пожениться до твоего представления, - ответил Стефан, запустив пятерню во вновь отросшую бороду. - Не хотим отвлекаться.
Софи затошнило.
- Но... как...
- Не волнуйся, мы объявим о перемене даты в церкви, и Якоб с Адамом здесь, помогут поставить палатку как раз вовремя. Как прошла репетиция? - Он прижал шестилетку к своему мускулистому боку. - Якоб сказал, что ему видно огни с нашего крыльца.
- Мне тоже! - сказал восьмилетний Адам, прижимаясь к другому боку Стефана.
Стефан поцеловал их в макушки.
- Ну, кто бы мог подумать, что у меня появятся два маленьких принца?! - прошептал он.
Софи наблюдала за отцом, и у неё ком застрял в горле.
- Ну же, расскажи нам, что там было на твоей репетиции, - сказал Стефан, улыбаясь ей.
Но Софи вдруг совсем стало безразлично её представление.