- Простые саксы умеют быть верными. В Мерсии треть народа - саксы! Я своими глазами видел, как саксы–дружинники искали смерти, потому что не желали жить после гибели вождя - англа или даже элметца. Я своими руками закрывал глаза тем, кто умер - закрыв меня собой. В битве, в которой за спиной у нас был населенный бриттами город. Город, которым теперь правит мой сын и муж твоей сестры… Племя саксов подгнило, но народы, как рыбины - гниют с головы. Мы снесем лососю голову. Этого хватит, даже в Уэссексе. В Нортумбрии вовсе англов больше, чем саксов. А я, если помнишь, англ.
- Но королям, элдорсменам, даже иным тенам… - Гулидиен угрожающе наклонил голову - а ведь уступил! Так же, как когда–то Кадуаллон. Что не помешало нортумбрийским монахам записать: "Пенда и Кадуаллон, язычник и полухристианин прошлись по земле, перебив всех людей… кроме подлых." Для нортумбрийских королей и вельмож собственные крестьяне и ремесленники - люди подлые. Они это знают. Знают и то, что в Мерсии отношение иное… многие ли захотят отправиться в изгнание, а не купить верностью расположение новых королей?
Сида–августа кивает.
- Решили, - говорит, - идем дальше.
Дальше - выбор главного удара. На юг, в Уэссекс, топить горе Пенды в черной крови врагов? Жажда мести - дурной советчик. На север, в Нортумбрию, по стопам Кадуаллона? Увы, тот плохо кончил…
- Король Нортумбрии Освиу - англ, как и я, - сообщил Пенда, - и тоже умеет находить себе друзей. Только подобное тянет к подобному: я заключил союз с благородными людьми и сидами….
- Я - человек! - вставила Немайн.
Пенда не прервался.
- … он - с пиратами Улада и Дал–Риады. Женился, подписал договор… Немайн, что с тобой?
Чужая память… Порт Хейшем - как раз бывшая Нортумбрия, передышка после ликвидации крупного разлива нефти. Местный музей, чужая временная экспозиция. Пожелтевшая страница телячьей кожи. Почему она не забыта? У инженера из будущего абсолютной памяти не было! Но вот они, строки, перед глазами!
"Королевство Дал–Риада обязуется в случае войны выставить на помощь королевству Нортумбрии следующие силы:
клан Кенел–Энгус - 645 воинов, 28 боевых галер.
клан Кенел–Габрейн - 1490 воинов, 65 боевых галер.
клан Кенел–Лорн - 1120 воинов, 48 боевых галер.
Указанные силы не могут быть подняты во время сева и уборки урожая, а также на срок свыше девяноста дней в году. В свою очередь, королевство Нортумбрия…"
Там была и дата.
Двадцать лет назад!
Немайн помотала головой. Раз видение пришло - абсолютная память сиды уже не потеряет ценную информацию. Устаревшую, но полезную.
- Три тысячи воинов. Сто пятьдесят галер.
- Да, - согласился Пенда, - Ты верно вспомнила. Кадуаллон о них не знал. Они тогда и решили дело. Если не знаешь противника, может повезти, может и нет… Не повезло. Потому я и предлагаю начать с Уэссекса - не только из личных счетов. Этих я прижму к скалам Дувра года за два, а северян, как ни громи, замирить можно только большой армией. Только уйдешь - с грампианских гор спустятся голоногие головорезы, придет флот с островов, явятся родичи прежнего короля из Ольстера - и все, страна в огне, твои гарнизоны в осаде.
Немайн молчит. Тянет к себе лист пергамента. Единый взмах пера - грубый контур Британии. Еще грубей - границы союзов. Ось - одним куском, будто не из разных королевств и народов составлена. Противники, быть им отныне Ободом - два куска. Каждый поменьше среднего, а вместе - больше. Еще один остров рядом - Ирландия. Отчеркнула Ольстер.
- Не весь, - поправил Гулидиен, - только улады и Дал–Риада… вот так. Зато у Дал–Риады есть земли в Британии. Вот тут!
Кусок будущей Шотландии. Не вся, и даже не весь Хайленд. Другая половина гор занята Пиктавией, ниже будушие Мидленд и Лоуленд - Алт–Клуит, Галвидел… Северные бритты пока держатся. Все земли от Глазго до Карлайла! Здесь сложилась своя маленькая Ось из Пиктавии и бриттских королевств, и свой Обод - Нортумбрия и ирландские земли. И, между прочим, пару лет назад пикты и бритты неплохо поколотили ирландцев. Была великая битва, в которой за Дал–Риаду сражались и саксы: только принцев Нортумбрии пало двое.
- Угу… - Немайн рассматривает получившуюся картинку. Она ей не нравится. Более слабый противник может получать помощь из–за моря, потому нужно сперва вынести более сильного… которого, на деле, быстро из борьбы не выведешь. Отчего–то ситуация кажется до боли знакомой. И - неправильной! Будто - неправильная точка зрения. Немайн кажется, что это она должна придумывать, как согласовать несогласуемые из–за больших расстояний действия окраинных держав, перебрасывать подкрепления между театрами, помогая выстоять под сосредоточенным, почти смертельным ударом центральной коалиции?
Уже видно - если пойдет удар на юг, центр завязнет в Уэссексе. Тогда к драке подключится Кент, вспомнят о былой независимости сожранные Пендой мелкие английские королевства, начнется свара между камбрийскими королями… Выходит, как ты ни старалась, история течет по прежнему руслу!
В чужом будущем Великобритания выросла из Уэссекса. Здесь…
Палец Немайн шарит по карте, словно надеется зацепиться за шероховатость телячьей кожи. Уткнулся в Алт–Клуит. Гулидиен спешит объяснить:
- Северные бритты врагов не пропустят. Но сами за римские валы не полезут. Ни на север, ни на юг. То же и пикты. Устали.
- Угу…
- Улады и Дил–Риада морем поплывут.
- Морем…
Очередное путешествие пальца.
- Здесь? Узенько! И, помню, тут остров как раз напротив пролива. А на нем…
Чуть не сказала: порт. Нет там еще никаких городов! Но природные гавани никуда не делись. Росчерк пера. Узнали.
- Мэн, - говорит Гулидиен.
- Нортумбрийский, - уточняет Пенда, - Недавно.
- Да. Если на него базировать флот… То никаких войсковых перевозок мимо! Врага на севере можно добить в одну кампанию. И уж тогда, спокойно, неторопливо, неизбежно…
Король мерсийский улыбнулся. Все–таки в крещеной сиде остался старый вкус к отмщению, холодному, как северные волны. Норманны говорят: "только раб мстит сразу". Сегодня Немайн куда больше напоминает богиню, чем христианку и римлянку. Щель в чужой броне высмотрела - жаль, ударить нечем. Увы, сида противника знает куда лучше, чем союзников. Похоже, лучше, чем себя!
- Немайн, у меня флота нет.
- Что?
- Нет у меня флота. Есть несколько кораблей, чтобы враг не мог снять с побережий совсем всех. Но это против полутора сотен галер… Ничто.
Сида уперла вопросительный взгляд в Гулидиена, потом вздохнула. Если король некогда отдал низовья судоходной реки просто за то, чтобы морские разбойники вверх по течению не поднимались…
- У Катена три корабля, - сообщил король, - ну и у клана десси немало. На деле, много. Но это - не боевые галеры. Боевых…
Руками развел.
У Артуиса и Клидога державы тоже сухопутные. У Кейндрих–ревнивицы вообще выхода к морю нет. Даже теперь, после прирастания.
Значит, не получается. И цена всем ударам сидовского пальца…
Немайн встала. Пять шагов до окна. Снаружи - бегают друг за другом королевские собаки, солнце и весенний ветерок играют влажными листьями яблонь. Это Камбрия - если на улице не идет дождь, значит, только прошел - и скоро начнется. Дальше - частокол королевского подворья. Скучающий, но бдительный часовой. И, надо всем, далеко–далеко, белесым штрихпунктиром - профили далеких гор, что и дали имя стране.
Настоящий мир. А то уподобилась: "Вот в воинственном азарте воевода Пальмерстон поражает Русь на карте указательным перстом". Правда, у лорда флот как раз имелся.
- Для того, чтобы к осени иметь флот, мне нужны только деньги, - сказала сида, - Много денег. Как раз столько, сколько ты мне обещал за сдерживание Нортумбрии! Флот же все равно нужен.
Такой субсидии достаточно, чтобы к ярмарке покончить с долгами. Серебро - теперь, расходы на постройку и походы флота - потом, постепенно. Город уже встает на ноги. Дела, что принадлежат хранительнице, не только кормят граждан - приносят доход. Потому все, что уйдет на покрытие долга, город отдаст достаточно быстро, чтобы денег хватило и на новые походы. Золото, идущее в обеспечение расписок, трогать не придется.
- Допустим, - говорит Пенда, - ты закроешь море. Клидог займется Гвинедом… отлично. У Нортумбрии больше нет союзников. Один удар. И, если вспомнить, что мы, мерсийцы, с ними все же один народ - на следующий год ополчение северян будет воевать уже за нас.
Недоверчивые взгляды. А что тут сложного? В северном королевстве крестьянин больше не обязан военной службой, зато должен содержать рыцаря–всадника или пешего воина–тэна. Побор взимает сам владелец… пока только земель, не людей. Вопрос - если система действует лишь одно поколение, но целое поколение, сколько крестьян мечтает занять место начинающей задаваться аристократии? Сколькие мечтают вернуть дедовские времена, когда на битву звали не малых числом избранных, а всех свободных людей? Времена, в которые не облагодетельствованный властью над соплеменниками воин целовал руку государя, а вождь прислушивался к вооруженному народу.
В Мерсии до сих пор так. И что–то ни голода, ни чумы… Война есть, но война победная. Слава же штука притягательная.
- Погодите… Кто Уэссекс держать будет?
Гулидиен знает ответ, но ответ ему заранее не нравится. Так же, как королю мерсийскому - отложенная расправа над обидчиками сестры. Вот только Пенда понимает - если врагов можно выбивать по одному, их нужно выбивать по одному. Но с ответом не торопится. Изображает раздумье, даже обрамленную благородной сединой плешь чешет.