- Приятная встреча на темной дороге, мастер Ровиго, тем более приятная, если это вы хозяин судна под названием "Морская Дева".
Пораженный Дэвин заморгал.
- Действительно я имею несчастье владеть этой старой развалиной и плавать на ней, - весело признался Ровиго. - Откуда вам это известно, друг?
Алессан, казалось, очень забавляется.
- Потому что меня просили разыскать вас, если смогу. У меня для вас известия из Феррата. От несколько полноватого, краснолицего мученика по имени Тачио.
- Мой уважаемый агент из Феррата! - воскликнул Ровиго. - Действительно, приятная встреча! Но где вы его встретили?
- Тоже в таверне, должен с сожалением признать. В таверне, где я выступал, а он… ну, по его собственному выражению, спасался от возмездия. Мы двое, по случайности, оказались последними клиентами в тот вечер. Он не слишком спешил вернуться домой, что было, на мой взгляд, вполне предусмотрительно, и мы разговорились.
- С Тачио разговориться нетрудно, - согласился Ровиго. Дэвин услышал с повозки смех. Это не был смех нудной дочери, которую никто не берет замуж. Он начинал правильно оценивать отношение Ровиго к своим женщинам. И невольно улыбнулся в темноте.
- Достойный Тачио, - сказал Алессан, - объяснил мне свое затруднение, и когда я упомянул о том, что только что поступил в труппу Менико ди Феррата и направляюсь сюда на Праздник, он поручил мне разыскать вас и устно передать подтверждение тому, что написано в письме, по его словам, посланном вам.
- Полдюжине писем, - застонал Ровиго. - Так каково же это устное подтверждение, друг Алессан?
- Добрый Тачио поручил мне сказать вам и поклясться милостью Триады и тремя пальцами Ладони, что это правда, - голос Алессана безупречно пародировал интонации гонца из театрального представления, - что если новая кровать не прибудет из Астибара до зимних заморозков, Дракон, спящий рядом с ним тревожным сном, проснется в гневе и его жизнь, отданная на службу вашей милости, закончится насильственной смертью.
Из тени, где стояла повозка, донесся смех и аплодисменты. Мать, решил Дэвин, продолжая прежнюю мысль, даже отдаленно не напоминает сварливую женщину.
- Эанна и Адаон, которые вместе благословляют браки, не допустят, чтобы такое произошло, - благочестиво произнес Ровиго. - Кровать заказана, и изготовлена, и готова к отправке сразу же по завершении Праздника.
- И Дракон будет спать спокойно, и Тачио будет спасен, - нараспев произнес Алессан звучным голосом, каким произносят "мораль" в конце детского кукольного представления.
- И чем это вас всех так запугала бедная Ингонида, не могу понять, - донесся из повозки мягкий, смеющийся женский голос. - Ровиго, разве сегодня ночью мы окончательно забыли о вежливости? Будем и дальше держать этих людей на холоде и в темноте?
- Ни за что, любимая, - поспешно воскликнул ее муж. - Аликс, лишь возникший в воображении образ разгневанной Ингониды затуманил мой ум. - Дэвин обнаружил, что никак не может перестать улыбаться; даже лицо Катрианы, заметил он, потеряло обычное выражение высокомерного безразличия.
- Вы возвращались в город? - спросил Ровиго.
Первый скользкий момент - и Алессан предоставил ответ Дэвину.
- Да, - ответил Дэвин. - Мы совершили долгую прогулку, чтобы освежить головы и сбежать от шума, но уже готовы были снова бросить вызов городу.
- Воображаю, как вам троим весь вечер досаждали поклонники, - сказал Ровиго.
- Действительно, кажется, мы добились определенной популярности, - признался Алессан.
- Ну, - серьезно произнес Ровиго, - шутки в сторону, я вполне могу понять, что вы захотели снова присоединиться к веселью - оно еще не достигло наивысшей точки, когда мы уехали. Оно будет продолжаться всю ночь, конечно, но признаюсь, я не люблю оставлять младших одних слишком поздно, а моя несчастная старшая дочь, Алаис, от перевозбуждения начинает дергаться и падать в обморок.
- Как это грустно, - ответил Алессан без следа улыбки.
- Отец! - раздался мягкий, но настойчивый протест с повозки.
- Ровиго, перестань сейчас же, а не то я вылью на тебя воду из умывального таза, пока ты будешь спать, - заявила ее мать, но, как отметил Дэвин, в ее голосе не было настоящего гнева.
- Видите, как обстоят дела? - Купец выразительно взмахнул свободной рукой. - Меня преследуют даже во сне, никакого покоя. Но если вас не окончательно запугала достойная порицания сварливость моих женщин и перспектива встретить еще трех, почти столь же вредных, в доме, тогда добро пожаловать, смиренно предлагаю вам поужинать и выпить в более спокойной обстановке, чем ждет вас сегодня ночью в Астибаре.
- И если сделаете нам честь и останетесь ночевать, предлагаем вам три постели, - прибавила Аликс. - Мы слышали, как вы играли и пели сегодня утром на похоронах герцога. И сочтем за честь, если вы присоединитесь к нам.
- Вы были во дворце? - спросил удивленный Дэвин.
- Нет, - пробормотал Ровиго тоном самоосуждения. - Мы были на улице за стеной, в толпе. - Он заколебался. - Я испытывал к Сандре д'Астибару большое уважение и восхищался им. Земли Сандрени лежат к востоку от моего маленького имения - вы только что прошли мимо его леса. Он до самого конца оставался очень необременительным соседом. Мне хотелось послушать ритуальные песнопения в его честь, а когда я узнал, что мой только что обретенный юный друг и его труппа были отобраны для исполнения этих обрядов, ну… Так вы зайдете к нам?
На этот раз Дэвин предоставил право ответа Алессану.
Белые зубы Алессана сверкнули в темноте, и он сказал, все еще забавляясь происходящим:
- Мы даже не подумали бы отказаться от столь любезного приглашения! Это позволит нам выпить за благополучное путешествие новой кровати Тачио и за спокойный сон его Дракона!
- Ох, бедная Ингонида, - отозвалась Аликс с повозки, безуспешно пытаясь сдержать смех, - вы все так несправедливы!
В доме их ждали свет, тепло и несмолкающий смех. Еще там были три несомненно привлекательные девушки, имена которых слишком быстро пролетели мимо ушей Дэвина в вихре восклицаний и разрумянившихся щек. Кроме одного.
Алаис, старшая дочь купца, отличалась от сестер. Она оказалась невысокой, стройной и серьезной. У нее были длинные, совершенно прямые черные волосы и глаза самого нежно-голубого цвета, какой когда-либо приходилось видеть Дэвину. Рядом с ней взгляд голубых глаз Катрианы горел еще большим вызовом, чем обычно, а ее спутанные рыжие волосы более всего походили на гриву льва.
Настойчивые голоса и руки женщин усадили гостей в чрезвычайно удобные кресла в гостиной, обставленной мебелью в зеленых и золотистых тонах. В огромном деревенском очаге пылал огонь, прогоняя осенний холод. Пол устилал большой ковер с квилейским узором, который узнал даже неопытный глаз Дэвина. Семнадцатилетняя Селвена, вторая дочь Ровиго, грациозно опустилась на ковер у ног Дэвина. Она посмотрела на него снизу вверх и улыбнулась. Катриана, усаживаясь поближе к огню, бросила на него быстрый, иронический взгляд, который он предпочел проигнорировать. Алаис пока находилась где-то в другом месте, помогая матери.
В этот момент из задней комнаты снова появился Ровиго, раскрасневшийся и торжествующий, с тремя бутылками в руках.
- Надеюсь, - сказал он, улыбаясь им во весь рот, - что всем вам нравится вкус астибарского голубого вина?
Для Дэвина этот простой вопрос окутал благожелательной аурой судьбы его импульсивный шаг там, в темноте. Он бросил взгляд на Алессана и получил в ответ странную улыбку, которая, как ему показалось, говорила о многом.
Ровиго начал быстро откупоривать бутылки и разливать вино.
- Если кто-то из этих несчастных женщин вам докучает, - бросил он через плечо, - не стесняйтесь, гоните их прочь, как кошек.
Из каждого бокала поднималась струйка голубоватого дыма.
Селвена тщательно расправила вокруг себя подол платья, с такой легкостью пропустив мимо ушей насмешку отца, что это свидетельствовало о ее давней привычке к подобным вещам. Вошла ее мать - аккуратная, подтянутая, быстрая, совершенно не соответствующая тому, как ее описал Ровиго в "Птице", - вместе с Алаис и пожилой служанкой. Очень быстро буфет был уставлен самой разнообразной едой.
Дэвин принял у Ровиго бокал вина и наслаждался его чистым, как лед, букетом. Он откинулся на спинку кресла и приготовился в следующий отрезок времени испытывать глубокое удовлетворение. Селвена встала, повинуясь взгляду матери, но только для того, чтобы наполнить едой тарелку для Дэвина. Она принесла ему тарелку, улыбнулась и снова устроилась на ковре, значительно ближе, чем прежде. Алаис подала еду Алессану и Катриане, а две другие дочери устроились у ног отца. Он с притворной свирепостью шлепнул каждую из них.
Дэвин сомневался, видел ли он когда-нибудь человека, столь откровенно довольного тем, где он находится. Наверное, это отразилось в его ироническом взгляде, так как Ровиго, поймав этот взгляд, пожал плечами.
- Дочери, - пожаловался он, грустно качая головой.
- Пастух с пастбищ Чертандо, - напомнил ему Дэвин, глядя в упор на жену купца.
Ровиго поморщился. Аликс, у глаз которой собрались лукавые морщинки, их услышала.
- Он опять болтал, да? - спросила она, склонив голову к плечу. - Сейчас соображу: я похожа на слониху и у меня чудовищно злобный характер, а эти четверо девочек настолько уродливы, что из них не получилась бы и одной более-менее нормальной невесты. Я права?
Расхохотавшись, Дэвин повернулся к Ровиго и увидел, что тот, ничуть не смущаясь, с гордостью улыбается своей жене.