* * *
На следующий день
КОНТУШЁВСКИЙ. Эй, бандиты! Ха-ха-ха!
ЖОРА. Что это ты такой веселый?
КОНТУШЁВСКИЙ. Только что рядом со мной две мамаши имели милую беседу.
ЖОРА. И что?
КОНТУШЁВСКИЙ. А то, что на месте, где растут наши дубы, собираются строить ресторан. Нас спилят, а вы останетесь. Иисус-Мария! Наконец-то мои молитвы услышаны!
ЖОРА. Не радуйся раньше времени. Наверняка, мамаши недовольны.
КОНТУШЁВСКИЙ. Конечно, недовольны. Они даже собираются писать кому-то какое-то письмо с требованием сохранить зеленые насаждения.
ЛЕНЬКА. Вот видишь!
КОНТУШЁВСКИЙ. Ничего я не вижу. Я знаю. Одна из мамаш поведала, что ресторан будет строить некий Боря Момзик. А он приходится шурином одному из судей Верховного Суда. Так что письмом в защиту насаждений можно будет подтереть всем известное место. Ха-ха-ха!
ЖОРА. И когда начнется строительство?
КОНТУШЁВСКИЙ. Говорят, что скоро. Когда точно - не знаю.
ФЛАВИЙ. Ну, дождались!
ПРОФЕССОР. Этот Момзик посмотрит на дубы и решит, что для строительства места и так хватит. Поэтому он оставит вас расти, а под кронами сделает летний зал. Вот посмотрите.
КОНТУШЁВСКИЙ. Заткнись, сволочь! Я тебя ненавижу!
ЖОРА. У меня родился стих. Если использовать мотив частушек, то получится песенка. Вот она:
Контушёвского с трудом
Искромсают топором.
День тот светлый недалек,
Превратится он в пенек.
Всякий алкоголик
Выберет сей столик.
Будут кружками стучать,
В темя панское плевать.
Хорошо быть столиком
На радость алкоголикам!
ПРОФЕССОР. Ха-ха! Чудесно. Так и будет.
КОНТУШЁВСКИЙ. Завидуете?
ЛЕНЬКА. Меня тоже на стихи пробило. Вот, слушайте:
Что за стон звучит в лесу
Мукой нескончаемой?
Это убирают дуб,
Действуя отчаянно.
Контушёвский из садиста
Превратился в мазохиста.
Весь в интиме с Момзиком.
Боря пилит лобзиком!
КОНТУШЁВСКИЙ. Каким лобзиком? Сейчас у всех рабочих - бензопилы. Вжик, и готово.
ЖОРА.
ПРОФЕССОР. Ха-ха-ха!
ЛЕНЬКА.
КОНТУШЁВСКИЙ. Ну вас всех!
ПРОФЕССОР. Флавий, а ты, почему не радуешься?
ФЛАВИЙ. Я уже один раз радовался… Хватит.
ПРОФЕССОР. Смотрите, какой суеверный.
ЛЕНЬКА. А почему он Флавий? Ведь это римское родовое имя.
ПРОФЕССОР. Его звали - Иосиф бен Маттитьяху. Родился он в четвертом десятилетии первого века нашей эры. Происходит из рода Хасмонеев, хотя это - не факт. Семья его была богатой и знатной. Он получил прекрасное образование и, в соответствии со своими убеждениями, примкнул к фарисеям. В шестидесятых годах вспыхнуло восстание против римского господства. Умненький Иосиф прекрасно понимал, что это восстание изначально обречено на поражение. Взбунтовавшиеся иудеи были разделены на несколько групп, слабо связанных между собой. Да и чаяния нищих всегда существенно отличаются от интересов знати. Но разве могла маленькая провинция в одиночку бороться с мощнейшим государством античного мира? Можно было подчиниться Парфии и тогда неизвестно, чем бы все это закончилось. А подчиниться Парфии - значит, стать ее провинцией, то есть поменять шило на мыло. Иудеи же хотели быть свободными полностью. Эх, наивность, граничащая с глупостью…
Если б Иосиф при самом начале волнений взял ноги в руки и смылся в другую страну, вряд ли бы он нынче сидел в дубе. Потому что уехать накануне бунта в туристическую поездку - это не предательство, а нечаянно сложившиеся обстоятельства. Но Иосифу предложили должность большого военного начальника! А, как известно, большим начальником быть хорошо. Кроме всяческих материальных благ, такие должности сулят еще и крупную меру морального удовлетворения. Появляется возможность тешить самолюбие. Вот Иосиф этим и занялся.
Ему был поручен важный участок обороны, состоявший из нескольких городов, самым большим из которых являлась крепость Иотапата. Город был хорошо укреплен и имел мощный гарнизон. Иосиф засел в нем, возомнив, что сможет там удержаться. Он, почему-то не подумал о том, что римские легионы превосходно обучены не только громить врагов в чистом поле, но и брать крепости. Причем такие, по сравнению с
которыми Иотапата - кишлак с глиняными дувалами. Когда армия Веспасиана стала щелкать соседние города, как орехи, у Иосифа возник зуд в том месте, из которого ноги растут. Но давать волю конечностям было уже поздно. Соратники вряд ли бы поняли такое стремление к шкуроспасательству. В один из прекрасных дней римляне обложили город и принялись готовиться к штурму. Веспасиан предложил сдаться, но воинственные иудеи послали его так далеко, что даже если бы он и отправился в назначенное ими место, то все равно б не дошел.
Осада продолжалась несколько месяцев. Затем последовал мощный штурм, и город был взят. Как обычно бывает в таких случаях, пока простые защитники гибнут на стенах, доблестные руководители стараются смыться. В одной из цистерн для воды был потайной ход. Сорок самых отважных начальников, пользуясь своим служебным положением, героически пробрались под землей. Надо ли говорить, что возглавлял это воинство не кто иной, как Иосиф. Они уже собирались было выбраться из лаза в укромном месте, но - не сложилось. Зная, с каким сообразительным и хитрым народом приходится иметь дело, римляне бдительно смотрели за окрестностями. В результате, выход из-под земли заметили и надежно перекрыли, после чего героям-подземникам было предложено сдаться.
Иосиф, проявив мудрость, и, используя свое красноречие, произнес перед соотечественниками спич, суть которого была созвучна с римскими предложениями. Но гордые и воинственные соратники Иосифа решили совершить акт самоуничтожения. Правда, убивать себя хором они не захотели. Кто-то предложил тянуть жребий, чтобы один из вытянувших, убивал второго вытянувшего. Получалось, что самоубийц нет. Ну, конечно, в роли жеребьевщика тут же выступил добряк Иосиф, и дело завертелось с немыслимой скоростью! Очередные клиенты тянули жребий, и резали друг друга, обливаясь слезами. Где Иосиф научился жульничать - история умалчивает…
ФЛАВИЙ. Я не жульничал!
ПРОФЕССОР. Как же, как же… В результате абсолютно честных действий Иосифа вскоре в живых остались только он и один его знатный товарищ. Здесь Иосиф проявил все оставшееся красноречие и убедил нечаянного выжившего товарища, что необходимо срочно сдаться на милость победителя. Что и было сделано.
КОНТУШЁВСКИЙ. Сколько лет сидел с ним рядом! Можно сказать, соседи. Даже в такую простую игру, как "Очко", не научил мухлевать…
ФЛАВИЙ. Да не жульничал я! Тот товарищ, который остался последним, предлагал всем тянуть палочки. Откуда только они у него взялись в подземном ходе? Как будто заранее подготовился…
ЛЕНЬКА. Может, таблички?
ФЛАВИЙ. Да в том-то и дело, что палочки. Я сам впервые столкнулся с таким видом жребия…
ПРОФЕССОР. Ладно, ладно… Веспасиан распорядился заковать Иосифа в цепи.
ФЛАВИЙ. А что стало с моим соратником, взятым в плен вместе со мной?
ПРОФЕССОР. История, как всегда, умалчивает… Итак, Иосиф предложил себя в качестве парламентера и, как сейчас говорят, начал активно сотрудничать с правоохранительными органами. То есть, говоря простым языком, - стал стучать на всех, про все, и на все стороны света. Он выдал все, что знал и не знал, и во всех последующих
сражениях увещевал соотечественников, предлагая сдаваться римлянам без боя.
Но самое главное - он умудрился с важным видом сообщить Веспасиану, что тот вскоре станет императором! Надо же, какое пророчество! Да никто тогда и не сомневался, что именно Веспасиан станет императором, потому что только на его счету находилось наибольшее количество обласканных им войск и поддержка воинов других легионов. Но Иосиф вострубил об этом первым. Поэтому ему и стало фартить в дальнейшем.
Веспасиан, услышав пророчество, распорядился снять оковы со ставшего в один миг благонадежным Иосифа, и укатил в Рим отбирать власть у вражеских претендентов, коих, как известно, всегда в достатке в любое время года и в каждой стране мира. А вместо себя оставил руководить своего сына Тита.
При осаде Иерусалима Иосиф неоднократно выезжал на модном и красивом коне под стены, где занимался проримской пропагандой, за что его периодически обстреливали из луков неблагодарные соотечественники. В конце концов, им удалось его ранить, и он заткнулся.
Иерусалим был взят, и евреи обрели свободу. Они стали настолько свободными, что странствуют по всему миру две тысячи лет. Благодаря Веспасиану, Титу и, отчасти, Иосифу, у них все это время не было своей страны.
Сейчас она есть. Но вряд ли Иосиф будет на этой земле желанным гостем. Ведь его ненавидят поколениями! Он один из тех, на кого пала вина разрушителей Храма!
ФЛАВИЙ. Да, я предатель…
ПРОФЕССОР. Вот-вот! Можно было после падения Иерусалима и разрушения Храма свести счеты с жизнью, и остаться в памяти людской хоть и предателем, но - искупившим вину своей смертью… Не тут-то было! Иосиф уехал в Рим.