* * *
Очнулся в комнате телепортационных каналов.
– Судя по всему, ты не маг, – произнёс стоящий надо мной человек.
Перед глазами всё плыло, в ушах раздавался какой-то посторонний шум. Реальность, казалось, была слишком тяжела, чтобы восприниматься разумом.
– Так что закрыться от меня не сможешь, – в голосе говорящего сквозила едкая усмешка напополам с досадой. – Говори, куда и как ушли остальные. И что вы сделали с библиотекой. Предупреждаю: я служитель бога Разума, Сайарнала, так что запросто определю, лжёшь ты или нет. Скажешь правду – трогать не буду, а нет – вскрою твой мозг так, что уже никогда не будешь нормальным.
Я про себя усмехнулся.
– Остальные ушли в королевский дворец. На библиотеку мы повесили щит. – Охотно пояснил.
Маг долго рассматривал меня своими серо-зелёными глазами.
– Как любопытно. Ты не маг, но я не могу прочитать твои мысли.
В этот момент пол сотрясло, посередине прошла широкая трещина, и из неё вынырнула ветвь Древа Смерти. В тот же миг она стала хищно расползаться по комнате.
– Спроси его, что это за… – прохрипел один из магов, как я теперь рассмотрел, державший круговую защиту: с другой стороны из стены ползли такие же ветви.
– Магия друидов, – не стал я ждать вопросов, охотно отвечая.
– Ты прав, – вздохнул допрашивающий меня. – Мы действительно продули этот бой, и никакая информация положения не исправит. Вот только, – и он злобно оскалился. – Это значит, что и живой ты нам больше не нужен!
Комнату вновь сотрясло. Эта встряска была столь неожиданной, что я невольно сбился, и вся та мысленная конструкция, которую я выстраивал всё это время в своём усталом разуме, дала ма-а-аленькую трещину. Но и её было достаточно: глаза мага расширились, в них появился хищный огонёк.
– Любопытно…
Но его тут же перебил другой маг.
– Сейчас наша защита будет сломлена! Нужно уходить!
Его голос был еле слышен в нарастающем шуме, но служитель Сайарнала всё прекрасно понял и кивнул. Другой маг взглядом поднял мою еле шевелящуюся тушку в воздух. Тот, что призывал уходить, первым нырнул в воронку канала. За ним – тот, что перемещал меня. Следом за мной направился маг разума, последним должен был идти тот, что держал защиту.
Но ему не суждено было шагнуть в спасительный проём. Дело в том… что телепортационный канал – штука очень сложная. Даже слишком. После того, как я прибыл из эльфийского государства, я очень заинтересовался вообще всеми видами пространственных перемещений. Так вот, телепортационный канал – это "сборка" пространства. Маг, который его создаёт, как бы стягивает полотно пространства. Что такое затяжка на ткани, кто-нибудь знает? Так вот, пространство, как занавеска, стягивается в гармошку и закрепляется узлами с двух сторон. Так вот, это очень прочная и в то же время хрупкая конструкция. "Нить", на которой всё висит, если её не обновлять, очень скоро "перетрётся". Но, конечно, телепортационный канал в ШМИ – всегда целёхонький и туго натянут!
А теперь представьте, что будет, если туго натянутую нить легонечко подрезать.
Верно, пространство раздвинется. А вместе с ним "раздвинутся" тела тех, что шли по нему. И их частички окажутся в том или ином далёком месте… "Ножницами" послужил мой "артефакт", который после того, как одна из связок на нём активировалась, перестал быть совместимым с данной конструкцией.
Да. Вот именно поэтому разрабатывают новые заклинания не ученики первых-вторых курсов, а магистры. Потому что они, в отличие от таких олухов, как я, учитывают все возможные контакты своего изобретения с остальными видами магии…
С каким-то обречённым чувством собственной глупости я смотрел, как впереди идущего шикрца разрывает буквально пополам, затем всё это исчезает в сером вихре, а потом…
Темнота.
* * *
Когда вышли все, кроме Мира, Хэйтэн сполз на пол, и, уставившись в потолок, высказал:
– Ну, сейчас выйдет, я его убью.
– Не забывай, это благодаря ему мы выбрались, – как-то неубедительно возразил Лас.
– И именно благодаря ему погибли Шатр и Раона! – взвыл в ответ Хэйтэн. – Ты понимаешь, их больше нет! Они умерли! Умерли! Совсем умерли!
– Прекрати истерику, Хэйтэн, – перебил его холодный голос Эно.
– Не нравится мне это, – поддержал её странно смотрящий на место, откуда они все вышли, Амит. – Он уже должен был выйти.
Наступила тишина, в которой раздались лёгкие, нервные шаги.
– Идиот! – взорвалась Кэрин, обрушивая на пол прихваченную зачем-то с собой чашку. – Придурок! Он… он!
И, развернувшись, выбежала из зала. Что примечательно, никто не вышел на шум, никто не обнаружил проникновение в святая святых королевства…
– Он? – переспросила Моника, до которой ещё не дошло.
– Он остался. – Растерянно и неверяще глядя в пространство, выдал Хэйтэн.
– А проход-то односторонний, – каким-то надтреснутым голосом произнёс Лас.
Но тут откуда-то со стороны раздался крик Кэрин. Все сорвались с места и помчались на голос. Поворот, поворот, какая-то зала… свет брызнул в глаза привыкнувшим к темноте друзьям. На полу, нелепо раскинув руки, лежал Раэннол II. Из груди его торчал красиво украшенный кинжал. Сомнений быть не могло: король Эно был мёртв. Кэрин стояла рядом с ним, и в глазах её читалось настоящее потрясение.
– Надо же, какие гости к нам пожаловали, – раздался голос со стороны, и из тени выдвинулась чья-то фигура.
– Мама? – совершенно ошалевшим голосом выдавил Элиас.
По губам женщины пробежала полубезумная усмешка.
– Ма-ма? – переспросила Миона и расхохоталась. – Ты и твой брат – мой позор, так что не смей меня так называть!
– Но как же…
– Всего лишь искусная игра! Но теперь, теперь я сделаю так, что некроманты вновь станут свободны! Нам больше не придётся скрываться! Чия! – она резко обернулась.
Из бокового прохода появилась её подчинённая. За собой она небрежно волокла тело брата Ласа.
– Кир! – Лас дёрнулся вперёд.
– Живой он, – презрительно скривила губы Миона. И добавила, явно чувствуя наслаждение от всего происходящего. – Пока.
Всех словно парализовало предчувствие чудовищной, невероятной беды, нахлынувшей на всех одновременно. Вот в воздух взвилась тонкая рука, в которой мелькнула маленькая чёрная шаровая молния, и…
– Так я и знала.
Все медленно обернулись назад и недоумённо застыли. Прислонившись к стене, промокшая до нитки и, видимо, до лешего злая, на них всех смотрела Нэвэрианэ. В зелёных её глазах плясало пламя.
– Оставлять вас одних было сущим безумием!
* * *
Когда я очнулся, не знаю. Знаю только, что ещё долго находился в полубессознательном состоянии, пока наконец не осознал, что то, что держит меня на поверхности бытия – боль. Жуткая, расползающаяся по всему телу боль, эпицентром которой было моё правое плечо. Я разлепил глаза и попытался определить, где нахожусь. Было забавно то, что располагался я в вертикальном положении. Напротив меня была кирпичная грязная стена, уходящая далеко влево и вправо. Что было там дальше, я знать не мог – но, кажется, слева был тупик… а справа светилась узкая щель выхода. Похоже на улице всё ещё ночь. Я попытался определить причину боли в плече. Определил.
Жуть какая. Похоже, из телепорта меня выкинуло целиком, но… выкинуло весьма неудачно. Так, что насадило на железный штырь, непонятно зачем торчащий из стены вверх. Благо пострадало плечо, а не, допустим, сердце, а то бы точно умер. Другой вопрос: как отсюда слезть? Я попытался двинуться, но боль оказалась такой страшной, что я тут же потерял сознание. Очнулся уже от чьего-то голоса.
– Эгей, вот это картинка! Кто ж тебя, бедолага, насадил на штырь-то?
– Госпожа, может, помочь?
– Разве что добить… м-м-м? Где-то я его уже видала.
– Так что, добивать?
В этот момент я открыл глаза.
– Что? Нет, конечно! Сколько лет, сколько зим! Старина, вот жизнь тебя потрепала-то!
Дальше рывок… и вновь темнота. И только запоздалая мысль: где-то этот самоуверенный голос я слышал… но где?