- Ваш человек пойман на месте преступления, когда хотел украсть вещи вот этого наватара, - десятник указал на присутствующего здесь человека в дорогой богатой одежде, расшитой на мотив лесных энолов. Внешне он не походил на модона: чернявый с проседью, прямоносое обветренное лицо, открытый взгляд. Облик не типичный для здешних лиц, наполненных торговцами или селянами. Скорее, он походил на богатого землевладельца из провинции. Это подтверждали две телохранительницы, женщины, стоящие за его спиной.
- Стражник, вы лично видели похищение? - сделал попытку разобраться Олег.
На лице десятника отразилась натужная работа мысли. Поняв, что от него хотят, честно произнёс:
- Не видел, но поспешил на место преступления, ваш человек ещё был жив и мы не допустили убийства, теперь он должен предстать в суде.
- Послушай, десятник, - клонил своё Олег, - быть может, наватар ошибся и наш человек не вор, здесь недоразумение, а не преступление.
Стражник вновь задумался, на что незнакомец резко возразил на ломаном модонском:
- Мы застали его с краденым в руках, какие могут быть сомненья, таких воров убиваем на месте и вы не в праве нам мешать.
В этот момент подал голос Молчун, через свою молодую жену модонку, хорошо освоивший язык.
- Я не крал, меня пожилая женщина попросила донести вещи на рынок, а эти налетели.
- Вот, видите, десятник, - подхватил мысль Олег, - воровка женщина, а наш человек, - потерпевший от хитрости старухи. Быть может, - наватаро возьмет с нас отступного и разойдемся миром.
Вероятно, командиру стражи понравилась мысль, он вопросительно взглянул на чужака. Гордо подбоченись, тот заявил:
- Не можно терпеть обиду. Вор должен быть наказан и наказание - смерть.
- Наш человек не вор, старуха обманула его и вас, - наседал Олег.
Незнакомец вспыхнул:
- Как смеете обвинять, что я обманут.
- Берите отступного, - настаивал Олег, - пару золотых.
Оппонент рассмеялся в лицо:
- В суде потребую уплату мзды: имущество твое и всех людей рабами.
От таких слов Ярослав не выдержал, кровь ударила в голову, он яростно набросился на человека со словами:
- Быть может, хочешь получить раба, с мечём в руке?
На что уверенный в себе чужак ответил, показывая на телохранителей:
- У меня есть, кому к повиновению принудить непокорных.
Олег немедленно остановил начинавшего заводиться Ярослава, схватив за актеон и оттаскивая в сторону.
- Не лезь в бутылку! - сдерживал Олег, - Наватаро, не будьте так жестоки. У этого человека жена и трое детей, не предъявляйте чрезмерных требований. Уважаемый десятник, до суда отпустите нашего человека, он не сбежит, ручаюсь.
Десятник выразил сомнение:
- Отпустить не могу, преступники содержатся в зиндане.
- Наш человек не преступник, его обманули и можно отпустить.
К этому времени, переселенцев значительно прибавилось, подоспели люди Ярослава, часть "Мечников", все при оружии. Антон с повозкой доставил арбалеты, их раздавали людям, звеня металлом. Кто‑то уже взводил тетивы, передавали щиты и копья. Видя готовность людей, Ярослав решился потревожить:
- Олег, довольно церемоний, пора наехать, мы готовы.
Видя бесплодность уговоров, командир согласился, грустно качая головой.
- Приступайте, только осторожней, не устройте побоища.
Ярослав развел руками, мол, как получится. Выступив вперёд, громко обратился к стражникам:
- Отпустите моего человека, и я вам дам пять золотых.
Понимая, что им дают взятку, стражники попятились, отрицательно мотая головами и не желая рисковать собственной карьерой и шеей. Возмущенный наглостью незнакомец возмутился:
- Я буду жаловаться Дхоу, такая дерзость неслыханна.
- В противном случае, - громко и четко, выделяя слова, внушал Ярослав, - мы немедленно вас перережем. Не лазя в долгий ящик, он поднял руку, командуя:
- К бою! - прикрывавшие линию бойцов, лучники отступили в стороны, открыв фронт, полностью готовых воинов. Поднялись щиты, опустились копья, затрещали взводимые арбалеты.
Когда все стихло:
- Десятник?! Ваше слово?!
Видя себя в окружении и не готовыми к смерти, стражники не на шутку опешили. Пытавшийся покинуть неудобное место чернявый землевладелец был остановлен и вынужден присоединиться к стражникам. Дамы - телохранители, вынув из‑за спин парные сабли–хельме, прикрыли его собой. Медленно осознав нависшую реальную угрозу, десятник вынул из ножен меч, бросил под ноги Ярославу:
- Подчиняюсь, наватаро, только суда вам все равно не избежать.
Мы от суда не отказываемся, лишь бы был справедливым, - успокоил его Олег.
Стражники выпустили Молчуна, который с радостью и резвостью оленя перебежал к свом.
- Убрать оружие, - скомандовал Ярослав, люди подняли копья, опустили щиты на землю, арбалетчики закинули свои механизмы на плечи.
- Десять шагов назад! - продолжал Ярослав, а воины, выполняя команду, попятились.
- Кругом!.. Шагом марш! - строй воинов отступил почти к самому трактиру на краю рынка.
- На месте! Стой!.. Кругом! Вольно!
- Отходим к лагерю, - приказал спешащий за отрядом Олег.
Ярослав последовал приказу:
- Взво…од! - воины встрепенулись. - На ле…е-во! Шаго…ом-арш!
На рынке все ещё толпилось множество зевак и посетителей таверны, в надежде на продолжение представления, но кульминация зрелища в виде драки так и не состоялась. Разочарованные зрители с сожалением покидали действо. В свою очередь отряд землян уходил в лагерь, Ярославу требовалось не отставать. На ходу окликнул хозяина трактира, что из любопытства покинул заведение, оставив посетителей на расторопных слуг.
- Апий! Немедля всех кто идет с нами, гони в лагерь, уходим.
Сообразительный трактирщик быстро понял всю щекотливость положения:
- Оповещу семью и всех, кто идет. Не беспокойтесь, наватаро, мы не подведём.
* * *
Лагерь очнулся от беспечной дрёмы, засуетились люди, готовя к выходу упряжки, но не прошло и двадцати минут, как перед закрытыми забралами и щитами повозок явилась группа вооружённых стражников с недвусмысленными намерениями не дать переселенцам покинуть пригород. Отряд со щитами, копьями и луками на расстоянии полета стрелы занял единственный проезд, ведущий прочь из Агерона. Количество воинов не могло служить гарантией нахождения землян в городе, но желание осложнять отношения с властями города отсутствовало. Резни не хотела ни та, ни другая сторона. Потому, десятники наёмников вели себя сдержанно, стараясь по мере сил образумить чужаков. Вначале прибыла делегация из пяти воинов, во главе с архистратигом города и передала предложение мирно рассудить сложившуюся ситуацию. На что Олег резонно ответил:
- Наши действия адекватны, вздорности обвинения (неизвестно, поняли аборигены смысл сказанного?), но при условии справедливого отношения к нашим интересам, возможны любые переговоры.
Договорились вынести спор на суд Дхоу Гилеи, верховного арбитра Агерона. Через своих представителей, уверявшего переселенцев в беспристрастности. Ярослав порывался принять участие в судилище, но Олег категорически отказался:
- Твоя резкость и невоздержанность могут сыграть плохую службу, оставайся в лагере и подготовь людей, пусть в любую минуту будут готовы к походу, - а сам в сопровождении четверых лучников убыл на встречу.
Медленно тянулись часы ожидания. Исполнив приказ, здесь собрались все имевшие отношение к экспедиции, не только земляне, но и те из местных, кто решился присоединиться к переселенцам. Все отлучки в город пресечены, а люди вооружены и подготовлены к любому исходу противостояния. Аборигены, что до сих пор вольно располагались, где придётся как вокруг лагеря, так и в городе, размещены внутри импровизированных стен. Лагерь превратился в маленькую крепость, напряжённо ожидая развития событий. По словам Банулы Наростяшно, поддержанного Хвеберкусами, положение, действительно, сложилось щекотливое. Законы о воровстве в Агероне строги, и поддерживаются властями неумолимо, скидки на иноземное происхождение или привилегии никогда не практиковались. На вопрос Ярослава:
- Суд может потребовать смерти Молчуна?
Банула безоговорочно согласился:
- Если дхоу Олег не убедит, стратеги города, в чьей власти казни, могут потребовать выдачи преступника или потребуют казнить самим.
- Мы откажемся! - жестко возразил позицию Ярослав, - уверен, Олег никогда не пойдет на выдачу своего человека. Как поведут себя Гилеи в этой ситуации?
Вопрос заставил задуматься.
- Гилеи не решаться на нападение, - уверенно определился Тымиш, - наёмников в Агероне немного, а ваши люди, дхоу, хорошо вооружены и во мнении народа непобедимы. Гилеи не решаться! Но и просто так не отступят, это уронит их честь.
"Значит, будут давить на нервы, - думал Ярослав, - пока не сочтут себя в выигрыше".
Вернулся Олег, мрачнее тучи:
- Нашла коса на камень. Не хотят Гилеи отпустить нас с миром, и деньги не берет торгаш, надеясь, верно, получить с нас больше, о чести будто бы хитрец печется, а я уверен, сам подстроил тяжбу.
- Молчун из тех людей, что не возмут копейки, - поддержал Ярослав, - не можем выдать, не потеряв уважение своих людей. Коль выдадим, то не отмоемся до самой смерти, любой прохожий пальцем станет тыкать, вон, мол, идет, который продал Молчуна из трусости перед дикарями.
- Я понимаю, но тягаться с Агероном нам не по силам, триста наёмников только в городе, что разве настаивать на божьем суде.
- И что с того, боишься, проиграем поединок?
- Ты выдел телохранителей?!
Ярослав кивнул: