- Я не хочу тебя ни в чем убеждать. Никто ни о чем не может говорить наверняка. Но подумай, пожалуйста, вот о чем: если в вашем мире наша инвалидность - норма, то не может ли быть вполне самодостаточного мира, в котором нормой является ваша инвалидность?
Глава 15 Камнелот
По совету Кабошона к Камнелоту подходили с северо-востока. Хвойный лес кончился, за ним раскинулось неширокое поле, а потом путники вошли в яблоневый сад, росший по обе стороны от широкой дороги. Вскоре на пути попалась невысокая стена, и только отойдя от нее Паша понял, что это была собственно городская, крепостная стена. Метр - метр двадцать высотой, она весьма условно обозначала границу Камнелота. Яблони по ту и по другую сторону сплетались ветвями, плющ и вьюн переползали через преграду и вольготно раскидывали по ней свои широкие зеленые лапы. Вадим подумал, что в августе стена едва ли не рушится под напором ребят, достающих с яблонь плоды.
Минут через пятнадцать за деревьями начало ощущаться присутствие какой-то плотной темной массы. Это были невысокие каменные стены домов. За ними над вершинами яблонь показались шпили городских дворцов. Послышался городской шум.
В это время Берковский и Алмазник праздновали в генеральской палатке начало военной кампании.
- С чего ты хочешь начать? - спросил принц благодушно настроенного Берковского.
- А какие есть предложения?
Берковский явно лукавил. Алмазник и предположить не мог, что тот сунулся в Камни без четкого плана.
- Так ты хочешь взять приступом Камнелот? Или тебе хватит камней, которые хранятся в замках знати? Замки хуже защищены.
- Я понимаю. Я хочу и того, и другого… Мы пришли на войну, вот и будем воевать, пока не завоюем все. Кстати, как там твой человечек в камнелотском замке?
- Нормально. Я думаю, его не будут подозревать, он в розовой гостиной уже давно… Он просил пару камешков его продать.
- Ну уж нет, - Берковский брезгливо наморщил нос. - Я эту дрянь в руки больше не возьму. Из него ювелир, как… И чего он лезет?! Деньги за слив лопатой гребет, вот и пусть себе постукивает. А камни пусть и не трогает. Поганит только хороший материал!
В Камни продолжали прибывать солдаты.
- Ну и как нам найти королевскую кухню? - спросил Вадим.
- Мама сказала, нужно идти по широкой дороге. Потом будет башня и стена, у стены повернуть налево. Это где это - налево? - говорил Листик.
- Налево - там, - торопливо махнул рукой Вадим. - Ну, а дальше, дальше что?
- Мама сказала, - продолжил Листик, - надо идти до обрыва. Там будет маленькая дверь в стене. Она закрыта. Но иногда ее открывают - вылить вонючку.
- Вонючку? Помои?
- Да, помои. И тогда надо спросить Бирюзу. Все, - немного подумав закончил мальчик.
- Думаю, скоро мы будем дома, - сказал Паша.
- Мать меня убьет, - мрачно заметил Вадим, - она уже, наверное, с ума сошла.
Тяжелую дубовую дверь в крепостной стене нашли без труда. Вела к ней узкая тропинка по самому краю обрыва. Кое-где она была подмыта весенними дождями. Паша с испугом смотрел на голые щербатые камни, казавшиеся слишком скользкими. Склон под дверью был живописно украшен помоями.
Вадим пролез вдоль обрыва и устроился на крохотной площадке - ждать, когда появится служанка. Наконец старые петли заскрипели, и помои полетели в пропасть, на этот раз вместе с бадьей.
- Ах ты, черт шальной, - заверещала служанка, замахиваясь на Вадима полотенцем.
- Я племянников привел к Бирюзе, - уворачиваясь от ударов и стараясь не полететь вниз, закричал Вадим.
Они наконец были в замке Камнелота - в одном из его залов. Зал был большой, дальняя его стена терялась в темноте. По стенам были развешаны длинные-длинные полки с различной кухонной утварью - ухоженной, тускло блестящей в свете свечей. На полу вдоль стен были сложены в ровные стопки корзины для сбора урожая, и стояли - пустые или полные, Паша не знал - деревянные лари. Все было коричневым, даже посуда вобрала в себя самые теплые оттенки камня, почти черного в темноте и тепло-желтого на свету.
Служанка, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении миловидной и молоденькой, но очень полной девушкой, ушла, сердито побрякивая ключами. Она вернулась через минуту, за ней быстрым шагом, сбиваясь на бег, спешила женщина из пашиного видения: в бирюзовом платье, лет тридцати пяти, высокая, с широкими бедрами и расплывшейся талией. Ее темно-каштановые волосы были убраны в прическу, из которой не выбивается ни один волосок. Она так гармонично смотрелась в этом немного странном зале, что Паша не удивился бы, если бы она вышла прямо из стены.
- Милые мои, родные, - бросилась Бирюза к малышам. - Что же такое случилось, что же произошло?
- Я объясню, - вмешался Вадим.
Он хотел отвести Бирюзу в дальний угол, но малыши вцепились ей в подол и ни за что не желали отпускать. Пришлось говорить при них. Закончилось все тем, что Кроха, а вслед за ним и Листик, горько заплакали. Вскоре после этого явилась давешняя толстушка, Яшма, и увела их пить чай с пирожными.
- Ох вы, горюшко мое, - растеряно произнесла Бирюза, глядя им вслед.
- Что с ними теперь будет? - спросил Паша.
- Что будет? Все будет хорошо.
- А милиция? Я понял, что мать больше всего переживала, как бы их не отправили обратно.
- Не отправят. Слава богу, мир еще не перевернулся настолько, чтобы перестали прислушиваться к слову главной королевской кухарки, - несколько ворчливо, но все же гордо ответила Бирюза.
- А мать? Может быть, ей еще можно помочь? - пристально глядя в глаза, поинтересовался Вадим.
- Курочка… Да, надо кого-нибудь послать.
Решительным шагом Бирюза направилась к выходу. Паша и Вадим пошли за ней. Миновали огромную кухню и вышли в проходную комнату, за которой начинался сам дворец. Здесь стоял только короткий продавленный диван, да был к нему придвинут низкий круглый столик. На диване, положив на столик ноги в старых, запыленных сапогах, дремал человек, укутанный в не менее пыльный дорожный плащ. На лицо он надвинул черную широкополую шляпу.
- Авантюрин! - позвала Бирюза, и человек начал медленно выпутываться из длинного, черного с синим отливом плаща. Мальчишки увидели мужчину средних лет - с хмурым лицом, изрезанным глубокими складками. Черный камзол и никаких украшений - только перстень с темно-синим камнем на безымянном пальце правой руки.
- Авантюрин, есть небольшое дело, - понизив голос, повторила Бирюза и увела его к окну - разговаривать.
Несколько минут спустя Авантюрин подошел к диванчику, на котором оставалась лежать его сабля. Прицепив ножны к поясу, он бросил на стол пригоршню крохотных многогранников различной формы и цвета.
- Впустую съезжу, - сказал он, собрал камешки в горсть и вышел.
- Гадание на авантюринах. Очень редко подводит, - пояснила Бирюза. - Но вы можете подождать, если хотите.
Пашу жгла мысль о родителях. Три дня…
Вадим глянул на него исподлобья:
- Мать там с ума уже сошла…
- Ну, - начал Паша нерешительно, - малыши в любом случае останутся с вами, если Курочка… если… Если он ее не найдет?
- Конечно. Не переживайте. Но, если позволите, я вас еще немного задержу. Будет несправедливо, если у вас не останется ничего на память о Камнях.
И они увидели чудо.
Бирюза приложила ладони друг к другу, ребра ладоней прижала к груди. Послышался легкий шорох - будто кто-то шагал по гравию. Когда левая ладонь бабочкой вспорхнула вверх, в правой оказался зеленоватый камень, состоящий весь из бугорков и наростов. Левая рука сделала в воздухе несколько пассов, будто закручивала крохотные вихри. Зеленоватый туман поднялся над ладонью с камнем, стыдливо прикрыл акт творения, и только видно было, как что-то разделяется в этой колыбели и обретает конечную форму.
Бирюза творила легко и даже беспечно. Никакого напряжения, никакой сосредоточенности. Глаза смотрят на Пашу и Вадима, будто ждут ответа на давным-давно заданный, но не слишком важный вопрос.
- Это для перстней, - пояснила Бирюза, отдавая им по прямоугольному, размером с фалангу пальца, камню. Камни были красивыми, очень гладкими и еще теплыми. Как свежий батон, - подумал Паша, и ему даже захотелось понюхать этот страннорожденный минерал.
- Ну, вот и все, - сказала Бирюза. Вам пора. За малышей не беспокойтесь.
Крепко сжав в ладони камень, Паша начал думать о доме, о маме и о папе. Голова закружилась, кухонный зал поплыл перед глазами, сердце часто забилось…
Паша ударился об угол окованного железом ящика. Упал на пол, почти лишившись возможности дышать. Увидел: рядом, испуганно раскрыв глаза, сидит Вадим. Правой рукой он зажимает рваную рану на левом плече. Разорванный рукав быстро напитывается кровью. Капли стекают на пол и гулко шлепают о каменные плиты.
Дороги домой нет.