По пути к их скамье Фейт чувствовала, как взгляды стекают по ее затылку, словно ледяные ручьи. Миртл, подняв подбородок, плыла, как королева тьмы, черное стекло ее украшений и золото волос, едва видных из-под плотной вуали, искрились от свечей. Перешептывания стихли, когда ее черные юбки заскользили по плитам церковного пола. На секунду Фейт против воли почувствовала гордость за дерзкое поведение матери. Вообще для женщины считалось смелым посещать похоронную церемонию, но Миртл твердо заявила, что "не станет прятаться".
Семейство Сандерли разместилось на своей скамье, и Фейт пожалела, что деревянная ограда высотой не семь футов. Пока они шли по проходу, до ее ушей донеслись кое-какие комментарии.
- Что значит "силки снова расставлены"? - не смогла она удержаться и спросила у матери.
- Это значит, - прошептала Миртл из-под вуали, - что в мире много завистливых старых ведьм. И что я правильно выбрала платье.
- Я тебе говорил, что зря мы устроили похороны в воскресенье, - пробормотал дядюшка Майлз. - В выходной день все с радостью придут сюда, чтобы поглазеть.
Клэй выглядел таким хилым в своем широком церковном облачении и за огромной кафедрой казался гномом. Он говорил убедительно, но тихо, как будто устал сражаться с тенями, свисавшими с арочного потолка.
- Ибо мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести из него. Бог дал, Бог взял; да благословенно будет имя Господа…
Шелест молитвенников. Известный псалом, который пели на незнакомый мотив. Потом Клэй говорил снова и снова - о падении и возвышении, о сне и искуплении. Его слова были как бесчисленные камни на бесконечном пляже, и Фейт не могла дождаться, когда он закончит. Она хотела, чтобы ее отец упокоился наконец под землей, вдали от холода, враждебной тьмы и злобных шепотков. Но вот викарий умолк, и послышался шум шаркающих ног и сдвигаемых скамеек. Миртл слегка подтолкнула Фейт, и та с облегчением поняла, что служба закончилась. Она встала и вместе с остальными членами семьи вышла на серый свет дня, собираясь проводить гроб к могиле.
Впереди возникла какая-то суета. Вместо того чтобы подождать Сандерли и выйти следом, прихожане поднялись со скамеек и устремились к двери. Семейство Сандерли вышло из церкви, и Фейт увидела, что прихожане вовсе не спешили поскорее разойтись по домам. На церковном дворе было полно людей, они стояли, сидели на корточках, прислонившись к памятникам, и все наблюдали за приближением гроба. Секунду Фейт поискала глазами выкопанную могилу. Потом заметила мужчину с лопатой в руках, на лице его читались сомнения. У его ног была длинная темная дыра, но в ней с вызывающим видом стояли четверо или пятеро людей, опираясь локтями на землю. Их головы едва виднелись. Остальные встали перед могилой, скрестив руки, - шлагбаум из людей в три ряда.
- Что происходит? - воскликнул Клэй.
- Его нельзя хоронить здесь, - сказал мужчина в центре группы, высокий, крепкого сложения, с темными волосами и воинственным выражением лица.
Фейт сразу же узнала его. Это был Том Пэррис, нечаянно испугавший ее в лесу рядом с Булл-Коув. Том Пэррис, чей сын угодил в капкан преподобного.
- Что ты имеешь в виду, Том? - викарий пришел в ужас. - Почему?
- Это освященная земля, - коротко ответил Том. - Здесь не должно быть самоубийц. Этот Сандерли бросился со скалы, и нам наплевать, если кто-то утверждает иное. Мы знаем, где его нашли.
Фейт заметила, как Том покосился куда-то в толпу. Она проследила за его взглядом и заметила знакомую фигуру. Жанна Биссет, горничная, такая смиренная в своем лучшем воскресном наряде с черной лентой на рукаве, не скрывала ликующий взгляд. "Это она рассказала, где нашли отца. Всем рассказала".
- Если они хотят похоронить его, - неумолимо продолжил Том, - в двух милях отсюда есть перекресток. Мы даже дадим им кол, чтобы призрак не мог выйти из могилы. Но не здесь. Не рядом с могилами наших отцов и дедов.
- Но это жестоко! Жестоко! - Миртл затряслась от возмущения, на секунду утратив самообладание. Ее голос изменился до неузнаваемости.
Зазвучали другие голоса. Дядюшка Майлз и викарий вышли к толпе, и Фейт увидела, как они ожесточенно спорят с Томом, выражавшим мнение толпы. Вскоре дядюшка Майлз отвернулся и знакомо пожал плечами. "Я попытался", - говорил его жест. Говард тихонько захныкал, и Фейт поймала себя на мысли, что слишком сильно сжимает его ладонь. Клэй вернулся к Миртл и Фейт.
- Никогда не видел наших людей такими непреклонными! - сказал он. - Но я обещаю, никто не станет протыкать вашего мужа колом и хоронить на перекрестке.
- О, спасибо, спасибо вам! - воскликнула Миртл.
- Нет, этот старый закон отменили еще при моем дедушке, - продолжил викарий, хмуря лоб. - Но они правы, говоря, что самоубийцу нельзя хоронить на освященной земле. Мне так неловко, миссис Сандерли, но, поскольку обстоятельства смерти преподобного поставлены под сомнение, мне придется обратиться к нашему магистрату мистеру Ламбенту.
- Мы не можем похоронить его? - На щеку Фейт упала большая холодная капля начинающегося дождя.
- Не беспокойтесь, - поспешно ответил мистер Клэй, - я уверен, что это какое-то недоразумение и скоро все уладится.
- А если нет? - спросила Миртл.
- Ну что ж… здесь неподалеку есть луг, где хоронят младенцев, рожденных вне брака. Неосвященная земля, но в пределах видимости церковного шпиля…
- Нет! - взорвалась Фейт. Ее отца навечно изгоняли с позором и отлучали от церкви…
- Нет, только не это! - заявила Миртл, глаза ее сквозь плотную вуаль блестели от ярости. - Его должны похоронить на церковном кладбище. - Она понизила голос. - Эти люди, они же не будут здесь до вечера. Мы не можем подождать и похоронить моего мужа, когда они уйдут?
- Миссис Сандерли, - грустно ответил викарий, - я пообещал им, что будет произведено дознание. Если я нарушу слово… что ж, мы можем опустить его в могилу, но я не думаю, что он там задержится.
Дядюшка Майлз остался в церкви со священником и катафалком - пообщаться с бунтовщиками и посмотреть, "какое влияние могут оказать доводы рассудка и деньги". Гроб передвинули в церковную крипту"на некоторое время".
- Мы должны уладить все сегодня! - повторяла Миртл, пока карета ехала на север по извилистой нижней дороге вдоль побережья. - Поминки, кучер и катафалк, наемные плакальщики - все это заказано на сегодня! Мы не можем позволить себе… - Ее голос смолк.
- Почему мы не можем вернуться в Кент и похоронить отца там? - спросила Фейт.
- Ты думаешь, люди не станут задавать те же самые вопросы и там? - отрезала Миртл. - Внезапная смерть сразу после разразившегося скандала? Его осмотрят другие доктора, и они могут оказаться… не такими покладистыми, как доктор Джеклерс. Нет, к тому времени, как мы вернемся на большую землю, твой отец должен быть похоронен должным образом, со свидетельством доктора, что он погиб в результате несчастного случая, и чтобы ни у кого не возникло сомнений. Мы похороним его здесь и сделаем это сегодня!
Когда экипаж подъехал к дому Сандерли, Миртл приняла решение, как действовать дальше. Она вызвала миссис Веллет и попросила ее позаботиться о Говарде. Потом постучала по потолку кареты:
- Отвезите нас к дому магистрата!
Кучер начал спорить, мол, у него не наемный кеб и ему заплатили только за похороны, а не за то, чтобы ездить туда-сюда. Миртл привела безмолвный довод в виде монеты. Фейт ощутила растущую неловкость. Вдовам в полном трауре не полагалось ездить по гостям, она это знала. На самом деле, это было просто неслыханно - нанести визит и вообще появиться на публике. Но что еще оставалось Миртл?
- Они должны понять, - заявила она, словно отвечая на немой вопрос Фейт. - Они должны понять, что это чрезвычайный случай.
"Да, - подумала Фейт. - Должны". С мрачным предчувствием она следила за изгибами дороги, поднимавшейся к "Пейнтс". Усадьба бросала вызов всем своим видом и была еще более неприступной, чем раньше. Маленькая черная карета подъехала к дому, сопровождаемая собачьим лаем. Фейт и Миртл спустились на землю, после чего кучеру привели еще один довод, потому что он совершенно не хотел ждать, - очередная монета уговорила его задержаться на некоторое время, но он ясно дал понять, что "не хочет потерять воскресенье". Он выглядел напуганным. Фейт предположила что его встревожила толпа на церковном дворе. Вероятно, он не хотел, чтобы его флаг видели на мачте тонущего судна. Мать и дочь поднялись по ступенькам и постучали огромным дверным молотком. Страдавший одышкой слуга, с которым они уже встречались, открыв дверь и с удивлением взглянул на них.
- Нам нужно поговорить с мистером Ламбентом по срочному делу, - объяснила Миртл. - Как с другом и как с магистратом.
Слуга стал извиняться. Мистер Ламбент уехал и будет отсутствовать несколько часов. Но миссис Ламбент дома. Не хотят ли миссис и мисс Сандерли подождать в гостиной, пока он узнает, принимает ли миссис Ламбент? Гостиная была совсем маленькой и выглядела заброшенной. Миртл ходила взад-вперед, подметая пол своими длинными черными юбками, а Фейт до боли стиснула руки, пытаясь унять птичий базар в мыслях.
- Лучше, чем ничего, - тихо говорила Миртл. - Если мы уговорим ее, она может склонить мужа на нашу сторону.
Часы в этом доме продолжали идти, и стрелки на розовом циферблате слишком явно показывали им, как утекает время. Четверть часа. Полчаса. Сорок пять минут. Они прождали целый час, когда слуга принес им свежезапечатанное письмо на серебряном подносе и ушел. Фейт прочитала его из-за плеча Миртл.