- Так, теперь пошли быстрее, пока эти не услышали…
Из-за двери донеслась взволнованная речь Первейшего:
- Он здесь! Он движется! О, преисподняя мгла, он удаляется! Душевный подъем покидает меня, я слабею, трепет исходит… Уведите меня отсюда, братья, уведите прочь, в печальную мглу…
- Ага! - воскликнул молодой голос. - И кроличья лапка замерла.
- Да-а, и у меня вот… - расстроенно откликнулся третий. - И я тоже… Чувствую, понимаете, как утекает благодать…
Анита с Шопом уже бежали по темному коридору к выходу тем же путем, каким совсем недавно удирали от стражи. Поверженный чародей в черном при их приближении сделал вялую попытку встать, Шон пнул его на бегу - эта магия вновь оказалась действенной в отличие от сонных чар Аниты, ослабленных, вероятно, близостью Жезла.
Беглецы выскочили в зал и остановились.
Здесь кипела битва. Не меньше десятка чародеев в просторных черных одеждах и масках с прорезями метались по зеленому ковру, взлетали в воздух и кувыркались. Их фигуры, сплетаясь и расплетаясь, будто в диковинном танце, образовывали замысловатые построения. Размахивая алебардами, на чародеев наседали стражники. Колдуны отбивались по-своему - швыряли в солдат заклинания, а еще стальные звездочки, какие-то странные ножики, шарики, соединенные цепочками, украшенные пестрыми кистями дротики и прочую ерунду - вроде той, что Шон вытряс из колдуна, оглушенного сонными чарами Аниты.
Над головами беглецов, вращаясь и тонко визжа, пронесся диковинно изогнутый нож. Он на мгновение замер, развернулся и устремился обратно, исчезнув среди мелькающих конечностей, клинков и метательных снарядов.
Сражаясь, колдуны подвывали и причитали, наводя таким образом чары. Появление на поле боя Жезла Страсти пошло на пользу их магии - когда Шон появился в зале, черные заохали, закряхтели, перешли в атаку и стали теснить солдат. Анита, впрочем, заметила, что практически все находящиеся в зале мужчины вдруг как-то раскраснелись и будто бы даже начали пыхать жаром: от почти мгновенно разгорячившихся тел явно пошел теплый воздух, и помещение очень быстро стало напоминать баню. "Как-то странно этот Жезл действует на мужчин…" - подумала ведьма. Сама она, наоборот, все еще ощущала слабость.
Так или иначе от вида стольких разгоряченных особей мужского пола ей стало не по себе, и Анита с силой дернула Шона за рука.
- Ходу! - прокричав это, она побежала вдоль стены.
Достигнув распахнутых ворот, они увидели, что снаружи пока что темно и тихо, лишь сверху струится белесый тусклый свет и доносится едва слышное гудение. Звук, совсем негромкий, обладал в то же время необъяснимой мощью - кажется, именно из-за него дрожали верхние этажи дворца. Беглецы задрали головы. Над королевскими палатами висел большой корабль: прямоугольной формы, подсвеченный по краям круглыми белыми лампами. В их свете отсверкивали ряды металлических бляшек, усеивающих невысокие борта. Посреди корабля возвышалось нечто вроде башни, хотя снизу трудно было разглядеть подробности. В небе мерцали звезды, но не над кораблем: словно полотнище тьмы распростерлось от венчающей его постройки. Воздух под днищем тяжело содрогался, дрожь шла вниз, передаваясь верхним этажам замка, и шпили на боковых башенках гудели, словно гигантские камертоны.
С главной замковой башни по летучей посудине стреляли лучники. Обращенный к ней борт корабля посверкивал - с палубы чародеи вели ответный огонь магическими зарядами, издали похожими на разноцветные шарики.
- Это и есть "Крылатый Орел"? - удивился Шон. - Какое дурацкое название… Да и где крылья-то?
- Куда теперь? - спросила Анита.
- За мной давай. - Тремлоу побежал вдоль стены. - К конюшням, чтоб верхом отсюда…
Свернув за угол, они обогнули беседку, потом какое-то приземистое сооружение. Топча цветы, промчались по клумбам, миновали обрамленную тополями короткую аллею. В конце ее Шон резко повернул, и Анита, хрустнув гравием, свернула за ним. Вскоре беглецы оказались перед длинной кирпичной стеной с небольшими окошками на высоте, которая превосходила рост Шона.
- Когда правила моя тетка, здесь были конюшни, - пояснил Тремлоу. - Идем дальше.
Уже медленнее рыцарь направился вдоль стены, и Анита, тяжело дыша, поплелась следом. Первая слабость, которая охватила ее в подземельях, прошла, но ведьма все еще чувствовала себя не очень - голова чуть кружилась, руки дрожали. С рыцарем тоже творилось что-то непонятное, примерно как с теми, кто сражался в нижнем зале замка, - он раскраснелся и тяжело дышал. Впрочем, в отличие от них Тремлоу, кажется, несколько лучше переносил это.
Из окошка, под которым они как раз проходили, с шипением вырвался длинный язык пламени.
- Конюшня? - спросила Анита. - Ты уверен?..
Переглянувшись, они отступили на пару шагов, заглянули в окно - и увидели глаз, который не моргая глядел на них. Беглецы замолчали. Наступила тишина, только далеко позади раздавались приглушенные звуки сражения…
- Я не очень-то хорошо разбираюсь в лошадях, - сказала Анита, - но, по-моему, это вовсе не лошадь. Скорее это…
3
- Очень большой дракон, - заключил Тремлоу.
Толстая оконная рама из темно-коричневой древесины служила обрамлением - получалась словно картина художника-сюрреалиста, на которой изображен лишь огромный, ярко-зеленый, в коричневых крапинках глаз. Он моргнул. Анита с Шоном отступили на шаг. Потом - еще на шаг и еще…
- Вы принесли его! Наконец-то! - громыхнуло из конюшни так, что содрогнулись стены.
- Кого? - спросила Анита, на всякий случай продолжая пятиться.
- Жезл! Ну, слава богам…
Из окна повалил густой дым. Кладка затрещала, приличных размеров кусок стены вокруг окна вывалился наружу. В образовавшемся проломе стоял дракон. Насколько можно было разглядеть в неверном свете, он был великолепен: огромный, могучий, покрытый сверкающей изумрудной чешуей. Вот разве что второй его глаз, левый, скрывала черная повязка - такая широкая, что Анита могла бы завернуться в нее с головой.
- Жезл… - Чудовище, качнув отвислым лиловым брюхом, сделало шаг. С каждым словом из пасти, будто сопровождающие речь пироэффекты, вырывались языки пламени и выстреливали струйки дыма. - Ах, наконец-то, а ведь я уже и не верил, что когда-либо увижу его, да что говорить, я почти потерял веру в самого себя!
Анита все еще пятилась, увлекая за собой рыцаря. Сворачивая кирпичи, торчащие из кладки по краям пролома, дракон протиснулся наружу. Показались сложенные крылья в черно-красную клетку, гребень на хребте, потом мощные задние лапы и гибкий хвост. Он ни на секунду не оставался в покое - свертывался в кольца, выгибался, хлопал по бокам и тут же распрямлялся. Когда дракон наконец покинул поврежденное здание, крыша за его спиной просела и с грохотом обрушилась. Не обратив на это внимания, зверь продолжал с неуклюжей грацией, чуть пританцовывая, двигаться за Анитой и Шоном, которые тоже не стояли на месте.
- Я думал… это никогда не… не кончится! Думал… застрял здесь навсегда… - рокотал дракон, дымя и пуская огненные струйки. В голосе его было что-то нервическое, даже истеричное, а еще этот голос будто бы прыгал - зверь то говорил тихо, почти шептал, делая длинные паузы, то вдруг выкрикивал какое-то слово на весь замок, а потом вновь принимался еле слышно бормотать с просительными интонациями. - Валдо обещал, да всякий раз откладывал, мол, все завтра, завтра… Я уж совсем было решил, что он врет и не хочет… Не хочет одолжить мне Жезл… И тут вы!!! - заорал дракон. - А? Вы! С Жезлом! Вы же позволите мне, позволите мне, ведь позволите воспользоваться его сверхъестественными возможностями?
Со стороны дворца донеслись завывания и визг. Дракон сделал еще несколько танцующих шагов, и его пышущая жаром пасть нависла над Шоном с Анитой.
- А?.. Жезл… - прошептал он. - Позволите?..
Поток горячего воздуха шевельнул волосы на голове Шона. Рыцарь вертел сверток в руках, не зная, что предпринять. Крики чародеев становились все громче. Анита наконец решилась - выхватив Жезл из рук Тремлоу, отскочила и стала быстро говорить:
- Жезл Страсти, да? Вот этот самый, который у меня сейчас? Конечно, мы позволим! Конечно, почему бы и нет! Ну да, а чего ж, и позволим - жалко, что ли?
Она ткнула рыцаря локтем в бок, и тот кивнул.
- Вправду не жалко. Для хорошего-то человека… то есть дракона.
- Только вот какая закавыка выходит, - подхватила Анита. - Мы с Шоном - хранители Жезла, нам запрещено его надолго из виду выпускать…
Визг чародеев раздавался совсем рядом, но чудовище не обращало на него внимания - оно приплясывало от нетерпения и извивалось всем телом, то подпрыгивая, то приседая на задние лапы, будто собака, заигрывающая с хозяином. Лиловое брюхо качалось, а иногда, словно огромный куль с водой, расплющивалось о землю.
- Так отправимся вместе… - прошептало оно просительно. - Давайте, а?.. Позвольте мне, позвольте нести, ну позвольте, пожалуйста, разрешите нести вас… И Жезл!!! Жезл Страсти… Это будет весело… Клянусь, думаю, я даже уверен, да, определенно уверен - безумно весело… Захватывающий полет, легкий ветерок, земля в сероватой дымке и, о, это высокое небо!!! Садитесь мне на спину, и летим, летим, ну летим же… Я воспользуюсь чарами Жезла… А вы, что же… вы останетесь при нем, при Жезле, хранителями… Летим немедля!!!
У ведьмы уже начинала побаливать голова от прыгающего голоса. Они с Шоном полезли на могучий загривок, и тут из-за угла показались черные, чернее самой безлунной ночи, силуэты. Колдуны напоминали акробатов, покуривших чего-то запрещенного: на бегу они подпрыгивали, перемахивали через кусты, а иногда даже кувыркались через голову.