- Оркимаг сначала его силы лишил, да я его заклинание как-то отключить сумел. Сам не знаю, как получилось. А так, может, и не одолел бы его. Вот он теперь, наверное, локти себе кусает.
- Почто ему локти-то кусать? - не понял Смакла.
- Ну, жалеет, что меч потерял и нас не смог победить.
- Ты тоже меч потерял.
- А я уже и не жалею, - признался Стёпка. - Он ведь оркландский меч был, он, кажется, меня к себе приворожить хотел, чтобы я с ним не расставался… И сначала так жаль было, а теперь я даже рад. Без него спокойнее.
- Ты, Стеслав, когда мы всё сполним, оберег тоже выбрось куда подале. Поганая это вещь. У орклов всё поганое.
Стёпка сладко зевнул:
- Если хочешь, я его тебе отдам. Делай с ним потом, что захочешь. Мне-то он там, у нас, не нужен будет.
- На кой он мне! - испугался гоблин. - Меня в клеть за него посадят да и затерзают!
- С таким стражем не посадят. А захочешь - чародеям его продашь! Они тебе золотом заплатят. Но до этого ещё дожить надо, как мой папа говорит.
- Кто твой?
- Ну, отец. Батя мой.
- А каков он у тебя?
- Лысый, весь в чешуе и с такенными вот клыками.
Гоблин досадливо дёрнул плечом, знал уже Стёпкины шутки.
- Взаправду каков?
Стёпка погладил уснувшего дракончика.
- Нормальный. Обычный. Клёвый, в общем, батя.
Смакла хихикнул, почесал нос.
- Ты чего?
- Смешно. У демона - батя!
- А мне вот не смешно почему-то, что у гоблинов родители бывают.
- А он тебя лупит?
- Нет, - сказал Стёпка, потом, подумав, поправился. - Редко. Раза два по шее приложил.
- За что?
- Было дело под Полтавой, - вздохнул Стёпка. - За баловство, конечно. Мы с Ванькой дом чуть не взорвали, когда порох решили изобрести. Ох и влетело нам!
- Как так - взорвали?
- Ну как… Видал в Летописном замке горшки такие с фитилями? Камнемётами их швыряют. Только поджигают сначала.
- Громобой! - подсказал Смакла.
- Вот мы таким громобоем чуть дом и не взорвали. Шарахнуло классно. Чудом стёкла не повышибало.
- У вас и стёкла в окнах, да? Ты, верно, богатого демона сын?
- Да нет. У нас там у всех демонов стёкла в окнах вставлены. Обычное дело. У вас скоро тоже научатся. Ну, может, и не очень скоро. Стекло-то легко делать. Его из песка выплавляют. Песок только специальный надо и ещё, кажется, свинец. Или сода. Я не помню.
- Хорошо у вас там жить? - помолчав, спросил Смакла уже почти сквозь сон.
- Как тебе сказать. Школа достала уже, уроков задают навалом, компьютер отстойный, новые игры уже не тянет, а денег на видюху нет… Тоска, в общем. Ну, не совсем тоска, но как-то всё обычно, скучновато и без приключений. Здорово, что ты нас вызвал! Просто здорово, честное слово! Я всю жизнь мечтал. На чародеев посмотреть, на гоблинов, на троллей…
- Посмотрел? - чуть слышно спросил Смакла.
- Посмотрел, - согласился Стёпка. - Круто. Будет о чём вспомнить. Жаль, не поверит никто.
Смакла уже спал. Дракончик тоже спал. Гоблин и дракон. С ума сойти, вылечиться в дурдоме и опять рехнуться! Стёпка уже почти устал удивляться обыденности происходящий с ним чудес. Привык незаметно. Подумаешь, дракон! Нормально. Так и должно быть. И тролли должны быть, и гоблины. Только оркимагов лучше бы не было. Муторные они какие-то, оркимаги эти, даже страж не сразу с ними справиться может. А если бы их двое было, то они бы Стёпку наверняка в тонкий блин раскатали.
Спать не хотелось. Он подполз к краю, туда, где торчала приставная лестница. Вверху перемигивались звёзды, за оградой чернел лес, тёплый ветер чуть шевелил ветви берёз. Весичи развели костёр посреди двора, что-то варили в большом котле. Несколько дружинников сидели вокруг, смотрели на огонь, неспешно переговаривались. Среди них не было ни Всемира с Арфелием, ни десятника. Усмаря тоже не было. Обычные, рядовые дружинники. Стёпка тоже засмотрелся на костёр, невольно прислушиваясь.
- … говорят тебе, своими ушами слыхал, что Людоеда изловить хотели, да он утёк. Деревеньку мы давеча проезжали, подкову я там ещё менял у вороного… Людоед у них двух детишек скрал. Косточки опосля токо и сыскали в овраге. Маленький этакой, говорят, но откормленный что соседов боровок, и волосья светлые кочкой на голове. А глаза огнём сверкают ровно у демона.
Кто-то шикнул. Рассказчик замялся, покосился опасливо на сеновал. Стёпке стало смешно. Они, что, думают, что у меня тоже глаза в темноте горят? Выскочить к ним сейчас, рявкнуть погромче - вот перепугаются!
- У Стеслава глаза не горят, - проговорил с усмешкой дядько Неусвистайло, подходя к костру из темноты. - Он и демон-то больше на словах. Отрок он ещё, малец.
- Видали мы, как он чародея нашего отвадил, - возразил кто-то из весичей. - Побольше бы нам таких отроков… С Оркландом совладать куда как проще сталось бы. Напрасно Усмарь на него взъелся. Стеслав Войка от верной смерти, почитай, уберёг…
- Вот Усмаря и зауросило, что не он.
- А не случалось ли ясновельможному пану бывать в Великовесском Всхолмье?..
В воротах вдруг загомонили, дозорные сердито окликали кого-то, звали десятника; в ответ не менее сердитый голос требовал немедля отворить.
- Кого на ночь глядя приволокло? - недовольный Склад вышел из избы. - Не оркимаг ли демонов, часом, вернулся?
- Да вот, хозяин, говорят, приехал. И не один, вроде-ка.
- Бучила! - вскричал громовым голосом тролль. - Бучила, ядрёна сыть, неужто живой?
- Неусвистайло, никак ты? - раздалось в ответ. - Экая радость! А я грешным делом подумал… Да что же здеся деется? Отворяйте ворота не мешкая! Мы-то издаля ещё гадаем, не Людоед ли на хутор набрёл. Да нет, думаю, Людоед в открытую огня не разведёт, побоится.
Ворота распахнули, въехала повозка. Пасечник обнял широкого бородатого гоблина:
- Мы тебя уже схоронить успели. Тут такое содеялось, что не сразу и поведаешь. Счастье твое, старый ты ведмедь, что унесло тебя с Опёной с хутора.
Жив хозяин. Стёпка почувствовал такое облегчение, словно из подземелья на свежий воздух выбрался. Не замучили Бучилу. И жена его тоже цела, вон в телеге сидит, по самые глаза в платок укутана, по сторонам растерянно глядит, ничего понять не может. Чью же тогда рубаху отыскал тролль в амбаре? И ещё: остался ведь Бучила без скотины, без собаки, без колодца, вот горя ему будет. С тем Стёпка и заснул. Но успел ещё услышать сквозь сон, как заголосила, прикрывая рот, жена Бучилы со смешным именем - Опёна. И всю ночь его терзало чувство вины за постигшую хуторян беду, ему снился оркимаг. Черный гад с косичками хохотал и твердил, тыча в Стёпку пальцем: "Это всё из-за тебя, ты теперь такая же сволочь, как и я. Никто тебя любить не будет, а потом и вовсе со свету сживут, чтобы честным людям жить не мешал".
Глава седьмая, в которой демон учится колдовать
Дядько Неусвистайло разбудил их в такую рань, когда нормальные люди, будь то весичи, тролли или гоблины, ещё крепко спят и видят сладкие сны. Он схватил Стёпку за ногу и стянул вниз с сеновала. А когда недовольный демон спросонья чуть не спросил в полный голос: "Что случилось?" - тролль огромной ладонью зажал ему рот: тихо, мол, не шуми.
Стёпка поморгал и послушно кивнул, ещё не понимая до конца, что происходит.
- Гобля буди, - гулким шёпотом велел тролль. - Да тишком, тишком.
Стёпка натянул кроссовки, потом вспомнил тягостный сон, ухмыляющуюся оркимагову физиономию и вытащил из-под стельки одну золотую монету.
Смакла пробудился сразу, сказалась, вероятно, приобретённая за годы служения в замке привычка вставать ни свет ни заря.
Тролль провёл их к повозке, осторожно подал котомки. Солнце ещё не взошло, было зябко и сыро. Хотелось спать, от зевоты сводило челюсти. Стёпка яростно тёр глаза. Жизнь представлялась унылой и лишённой радости. Подремать бы ещё часика хотя бы три.
Хутор спал. Спали весичи, лошади в стойлах, даже птицы в лесу ещё молчали.
- Мы уезжаем? - спросил Стёпка, ёжась.
Пасечник покачал головой:
- Нельзя нам уезжать. Догонят враз. Вчера Усмарь с десятником сговаривался… Весть они отправили о тебе, Стеслав. Не знаю, чем ты им не угодил, но весские чародеи шибко желают изловить тебя. Ежели мы все по дороге поедем, подстерегут и всё одно изловить попробуют. Ты им, понятное дело, не дашься, но шум до самого Кряжгорода дойдёт.
- Как же мы тогда?
- Пойдёте вдвоём, - сказал тролль. - По-иному не получится.
Мальчишки переглянулись. Смакла шмыгнул носом и согласно кивнул. Пришлось кивнуть и Стёпке.
- Пока весичи пробудятся, пока хватятся, вы далёконько успеете уйти. А куда - никому не ведомо. Меня шибко расспрашивать побоятся. Топайте прямёхонько вон на те две сопки, - показал тролль одними глазами. - Братними они прозываются. К вечеру, думаю, доберётесь. Заночуете где-нито тайком… Костра большого не разводите. Пройдёте промеж сопок и вдоль Микитова ручья прямиком упрётесь в Оптицу. Деревенька в три двора. От неё до Проторы полдня пути, ежели напрямки. Поспрошайте, вам любой тропу покажет. Как доберётесь, ждите меня в корчме. Я вас сам сыщу. Хозяин корчмы - вурдалак Зашурыга. Скажете ему, что меня дожидаетесь, он вас пристроит. Коли припозднюсь - не гоношитесь. В пути - видали уже - всяко быват. По дороге-то я в два дня должон уложиться. На глаза никому лишнему не кажитесь, особливо весичам. Да уж и сами то понимать должны. Припасу хватит, и ноги у вас молодые - притомиться не успеете.