Глава 26
Из-за недолгой остановки у "Старбакса" в Санта-Монике, плотного утреннего движения на 405-й трассе и поношенного движка замшелого "Шевроле" Баннермана восьмидесятикилометровая дорога из Лос-Анджелеса в Ирвайн длилась уже второй час. В такой ситуации Леони уже давно закипела бы - она терпеть не могла задержек в исполнении планов, чем бы они ни были вызваны. Но сейчас, только что вырвавшись из ужасной психушки Сэнсома, она была в другом настроении. Каждая миля, которую они проползали по шоссе, отдаляла ее на милю от Маунтин Ридж и на милю приближала к лаборатории Баннермана, а возможно, и к разгадке тех вопросов, которые мучили ее всю сознательную жизнь.
- Программа предусматривает обустройство участников, - объяснил Баннерман. - Договоренность такова, что все добровольцы, а их тридцать человек, живут в кампусе при исследовательском центре и не контактируют с внешним миром в течение всего периода исследований. Длительность эксперимента - четыре недели, но остальные участники уже провели там около двух недель, так что тебе придется вступать в проект на ходу.
- А что за кампус? Что-то вроде общежития? Не уверена, что мне будет легко ужиться с тремя десятками совершенно незнакомых людей.
- У тебя будет небольшая отдельная комната. Можешь оставаться одна, можешь общаться с другими, как захочешь. Единственное условие - раз в два дня ты приходишь в лабораторию, находящуюся в подвале этого здания, мы делаем тебе инъекцию препарата, а потом ты рассказываешь нам о результатах его воздействия… Иногда мы предлагаем сделать две-три инъекции за день, но это может оказаться слишком круто.
- Эти инъекции… это же не кетамин, а?
- Кетамин? - удивленно, даже с долей обиды спросил Баннерман. - Нет, конечно. А почему ты так подумала?
- В Маунтин Ридж, когда я вчера вечером попыталась сбежать…
- Это был отчаянный шаг, я скажу, - тут же заявил Дэвид.
- Я просто взбесилась от того, как они со мной обращались, - ответила Леони. - Но из этого ничего хорошего не вышло. Они мигом меня поймали, а потом вкатили полный шприц "кета" и привязали к койке. Там я и была, пока этим утром некий рыцарь на белом коне по имени Джон Баннерман не прискакал и не спас меня…
Лицо Баннермана помрачнело от возмущения.
- Это так безответственно с их стороны! - выпалил он. - За такое использование кетамина Сэнсома можно было бы упечь за решетку. Его не используют в качестве успокоительного, если ты, конечно, не лошадь.
- А для чего же используют?
- Для многого. В качестве обезболивающего при некоторых операциях. Кроме того, это сильный галлюциноген, поэтому он столь популярен в клубах и на рэйверских вечеринках.
Леони понимающе кивнула.
- Я один раз врезала его в клубе. Крутой был приход. Но то, что случилось в Маунтин Ридж, было куда круче.
- Не знаешь, сколько тебе ввели?
- Медсестра сказала что-то типа "четыреста миллиграмм внутримышечно".
- Да уж! - ответил Баннерман, присвистнув. - Вколов четыреста миллиграмм, тебе бы можно было делать операцию на сердце, и ты бы ничего не почувствовала.
- Да, меня вышибло. По крайней мере, мое тело. Но ум вышел на свободу, и я отправилась в то же самое место, где побывала, когда очутилась на грани жизни и смерти. Снова та же самая "земля, где все становится известно", и там был Синий Ангел. И зеленые цветы. И чудовища, похожие на деревья, но на самом деле это птицы с огромными клювами. Видела там девушку, на которую они хотели напасть. Пыталась предупредить ее, а потом меня снова выдернуло оттуда, и я оказалась в своем теле, на койке в Маунтин Ридж.
- Помнится, ты сказала, что твои ощущения во время клинической смерти были "более реальными, чем материальный мир", да? А в этот раз тоже?
- На тысячу процентов. Но ведь кетамин - просто наркотик…
- Не обязательно. Помнишь, мы с тобой говорили, что наши мозги - не столько источник сознания, сколько приемник, выводящий сознание на физический уровень?
- Насчет того, что мозг - что-то вроде телевизора?
- Именно. И подавляющее большинство людей имеют мозг, по умолчанию настроенный на единственную программу - "Канал нормальности". Другими словами, на нашу повседневную реальность.
- Выглядит логично, - сказала Леони. - Мы бы свихнулись, если бы это было не так.
- Но это не значит, что не существует других каналов, транслирующих нам свои передачи, и что их программы менее реальны, чем та, которую мы обычно воспринимаем. Возможно, в состоянии клинической смерти происходит выброс естественных гормонов, меняющий настройку мозга и позволяющий воспринимать иные реальности.
- Но какое отношение это имеет к запрещенным для обычных людей лекарствам, таким, как кетамин?
- Самое прямое, если я прав. На самом деле весь мой исследовательский проект основан на использовании запрещенного лекарства.
- Шутишь, - ухмыльнувшись, ответила Леони. - Ты колешь людям запрещенное лекарство прямо на территории Калифорнийского университета в Ирвайне?
Баннермана явно беспокоила такая тема разговора.
- Знаешь… есть с полдесятка различных веществ, влияющих на мозг точно так же, как выброс гормонов в состоянии клинической смерти, и, возможно, они провоцируют сходные переживания. В некотором смысле кетамин - одно из них, в чем ты уже убедилась, но его действие далеко от идеального. Он непредсказуем, его очень трудно контролировать, и он даже может представлять опасность.
- А что используешь ты?
- Мы получаем хорошие результаты, используя диметилтриптамин…
- Диметил… что? - нахмурившись, переспросила Леони. - Ни разу не слышала.
- Диметилтриптамин. Коротко - ДМТ.
- А, поняла, о чем ты. Мои друзья эту штуку курили. Слышала от них, что хорошо вставляет.
- Да уж, вставляет, - ответил Баннерман. - А мы вводим его внутривенно, за счет чего эффект не только значительно сильнее, но и начинается быстрее.
- Как же вам это позволили? - спросила Леони. - В смысле, что ДМТ - наркотик из списка "А", так? Если людей ловят с ним, их сажают в тюрьму. А вы чем лучше?
- Тем, что мы назначаем ДМТ - который, кстати, не вызывает привыкания, - в рамках четко спланированного научного эксперимента, - со вздохом ответил Баннерман. - Мы получаем его на законных основаниях, по всем правилам. Утверждение проекта заняло не один год, но теперь у нас официальное разрешение Управления по контролю над оборотом наркотиков, так что все абсолютно законно. Другой проблемой было найти необходимые деньги. Мы так и застряли, пока полгода назад не нашелся один очень богатый парень, согласившийся нас финансировать.
- Как его зовут? Может, я его знаю.
- Я обязан хранить его имя в тайне. Это часть нашей договоренности. Это человек с большим воображением и свободными взглядами… Мы предложили ему такой вариант: он финансирует наш проект, а мы найдем в ходе исследований Святой Грааль квантовой физики…
- Святой Грааль квантовой физики? - непонимающе переспросила Леони.
- Доказательства существования параллельных вселенных и возможности добровольцам в целости и сохранности путешествовать туда и обратно.
Леони все так же непонимающе глядела на него.
- Хорошо, скажем так… - начал Баннерман. - О чем мы говорили? Что мы используем ДМТ, чтобы имитировать биохимию мозга в состоянии клинической смерти, проверяя это на группе добровольцев. Так?
- Так.
- Мы надеемся лучше изучить переживания видений иных миров, о которых рассказывают прошедшие через клиническую смерть. Абсолютно реалистичные и убедительные видения, пережитые тобой, когда ты находилась в этом состоянии. В медицине установилось мнение, что это "просто галлюцинации", но мы проверяем гипотезу о том, что это - альтернативное состояние восприятия, нечто вроде шестого чувства, позволяющее проникать в иные измерения реальности.
- Значит, мир Синего Ангела - параллельная вселенная? И я могу приходить туда и уходить оттуда при помощи ДМТ? Вот, значит, что она имела в виду, сказав, что мне надо сделать тоньше завесу между мирами, если я хочу снова встретиться с ней… Возможно, именно в этом и заключается действие ДМТ.
- Возможно, - согласился Баннерман. - Но я лишь допускаю такую вероятность. Если мы проведем адекватное научное исследование, мы сможем говорить об этом более уверенно…
- Я не ученый, - перебил его Дэвид, - так что выскажу свою точку зрения. Синий Ангел реален. Эта женщина действительно должна существовать, иначе бы ее не могли видеть совершенно разные люди. Ей что-то нужно от нас, и нам необходимо выяснить, что именно.
Глава 27
Еще до того, как солнце достигло полудня, Рия и Бриндл забрались обратно на верхнюю террасу, к Пещере Видений. Повесив мешочек из оленьей кожи за ремешок на плечо, Рия с удовлетворением чувствовала вес пяти метательных камней, лежащих внутри. Она уже ощущала себя королевой-воительницей, а не простым охотником на зайцев. Оружие! Настоящее оружие, подаренное ей настоящей Колдуньей! Что еще может быть круче этого?
Вокруг собрались Уродцы, до зубов вооруженные копьями, топорами и дубинами. Группа из полусотни воинов должна была охранять ее на обратной дороге к стойбищу Клана. Ее вновь возглавили Грондин и Бриндл, да и среди остальных Рия увидела уже немало знакомых лиц.
Большинство глядели на нее тепло и дружественно; единственным исключением был тот самый воин, враждебно наблюдавший за ней еще вчера, в Пещере Видений. Он стоял поодаль от группы, ссутулившись и сморщив темное лицо, до отказа выставив вперед покатый подбородок, а гневные и мрачные мысли и образы исходили от него, подобно зловонию. Затем его неприветливый мыслеголос зазвучал в голове Рии.