Урторио, который обрадовался, что знает местный язык, расстроился, когда узнал, что это наречие, на котором говорят только сати. Остальные жители этой страны объясняются на другом языке. Как выяснил Урторио из разговора с Бахти, мир называется – Илувона, а страна – Склавония. Бахти посоветовал обратиться к Годявир, та согласилась помочь. Она знала заклинание, позволяющее быстро выучить склавонский язык. Урторио и Карэхита сели на корточки перед стоящей Годявир, и та, положив им на головы руки, нараспев начала произносить какие-то слова. Все сати оставили свои дела и собрались вокруг, посмотреть, как ворожит их ведунья. Мокрая Листик, блестя своей золотистой кожей, тоже, заинтересовавшись, подошла. Если Урторио и Карэхита были очень похожи на сати, то Листик отличалась – цветом глаз и волос, а еще своей кожей, словно светившейся изнутри мягким золотистым цветом, что вызывало вполне понятный интерес окружающих.
Годявир ворожила, а Листик внимательно слушала и даже повторяла вслед за ведуньей непонятные для других слова. Когда Годявир закончила и вывела из транса Урторио и Карэхиту, Бахти спросил:
– Как вы себя чувствуете?
– Как после большой пьянки, – ответил Урторио. – Помню, что что-то было, а вот что – вспомнить не получается!
– Голова болит! – пожаловалась Карэхита.
– Немудрено, – усмехнулась Годявир. – Вам в голову впихнули столько нового, говорите-то вы уже на склавонском.
– А арэмийский я что, забыл? – испугался Урторио. Бахти заговорил, и бывший житель Арэмии ответил.
– Ага, – сказала Листик, обратив на себя внимание. – Вот можешь же, значит, не забыл.
– Листик, а ты могла бы такое сделать? – спросила у девочки Карэхита.
Та помотала головой:
– Не-а, я так не умею. Меня этому не учили. Поэтому я даже пробовать не стала бы!
– Но, Листик, ты же сейчас со мной разговариваешь на местном! А говорила, что с теми, кто здесь живет, не общалась!
– Карэхита, этот склавонский очень похож на всеобщий, а всеобщий я знаю, и мне, чтоб подстроиться, надо очень мало времени. Я вообще-то много языков знаю.
– А сколько?
– Я не считала. Но где-то полтысячи, может, больше.
– Когда же ты успела их выучить? – удивилась Карэхита.
– А вот так, как вы сейчас. – Листик указала на Годявир, которая обессиленно села на землю, видно, голова болела не только у тех, кого она магически обучила.
Урторио поморщился, если такая реакция от обучения одному языку, то как же девочка вытерпела это все в таком масштабе! Об этом он и сказал.
Листик заулыбалась:
– Мне проще. И потом, меня обучали Тайша и Рамана, а они намного… – Листик посмотрела на закрывшую глаза Годявир. – Да, они такие маги, что людские им не чета.
– А кто они, если людские маги им не чета? – спросил Бахти.
Листик не ответила, только улыбнулась, а открывшая глаза Годявир предостерегающе покачала головой. Бахти понял и больше вопросов не задавал.
Этот вечер был не такой, как предыдущие. Неотложные работы выполнили накануне и остаток этого дня решили посвятить отдыху, так, как это понимают сати. Мужчины достали гитары и заиграли зажигательные и грустные мелодии. Под некоторые из них танцевали женщины-сати. Урторио сходил в пещеру и принес свою гитару. Его гитара была больше и немного не так сделана, как местные. А когда бывший вор заиграл, восхищению слушателей не было предела. Даже в Арэмии Урторио был виртуозом, а уж здесь… Его слушали, затаив дыхание и боясь пошевелиться. Затем в круг вышла Карэхита, она начала танцевать, и сати вообще перестали дышать, застыв каменными изваяниями. Когда она остановилась, несколько секунд царила мертвая тишина, сменившаяся восторженными криками. А улыбающаяся Карэхита увлекла в круг Листика, и они – девушка и девочка – танцевали вдвоем. И снова сати затаили дыхание. Когда в последнем движении девушка и девочка обнялись и неподвижно застыли, Бахти опустился перед ними на одно колено и обратился к Карэхите:
– Я не знаю, кто ты, но теперь точно вижу, что ты не человек! Так танцевать может только богиня! Наша богиня! Богиня сати!
– А я? – надула губки Листик.
– Ты тоже богиня! Рыженькая богиня!
– Ага, только маленькая еще, – заулыбалась девочка, а Бахти очень серьезно сказал:
– Маленький рыжий огонечек!
Импровизированный праздник продолжался до поздней ночи. Звенели гитары, звучали песни, веселые и грустные, сати тоже танцевали. Привлеченная всплеском эмоций, к костру вышла большая черная косматая тень. От нее веяло ужасом и холодом, она хоть и медленно, но, не останавливаясь, надвигалась на испуганных сати. С жалобным звуком лопнувшей гитарной струны разрушился защитный круг, когда в него уперлась эта тень. На ее пути оказался Урторио. Мужчина застыл, будто замороженный, не в силах шевельнуться, но и тень остановилась, словно принюхиваясь, рыкнула и стала его обходить.
– Ага! – На пути ночного кошмара встала Листик, она вскинула руки, и поток огня смел нежеланного гостя.
Если до этого тишину нарушал только низкий, утробный рык косматого чудища, то сейчас от его визга заложило уши. Еще один огненный удар оборвал визг и сжег кошмарного пришельца.
– Ага, – удовлетворенно заметила Листик и сокрушенно добавила: – Получается, не все тут боятся драконов, есть некоторые несознательные… – Девочка посмотрела на бледного Урторио и кивнула: – Нет, таки боятся! Тебя же этот лохматый обойти хотел.
– Что это было?! – пришел в себя бывший вор.
– Хрым, самая страшная нежить! От нее нет спасения! – дрожащим голосом сказала Годявир.
– Ага, – кивнула Листик. – Я так и подумала: спасения нет! Поэтому и не стала вас спасать.
– А что же ты сделала? – Урторио показал на то место, где чернело пятно выжженной земли – все, что осталось от того, от кого нет спасения.
– А я стукнула это чудище! – пожала плечами Листик. – Чтоб не лез!
– Это хрым – нежить, от которой невозможно защититься! Охранный круг не может ее удержать! Сюда раньше такие твари не забредали! – Годявир уже пришла в себя.
– Сейчас начали забредать, как мы убедились. – Урторио посмотрел на Листика.
– А я не позволю не пойми кому шастать около моей пещеры! – насупилась девочка и, глянув на бывшего клоуна, добавила: – Тебя-то он не тронул, видишь!
– Листик, а если бы он меня… – содрогнулся Урторио, он понял, что имела в виду девочка, и с укором сказал: – Ты бы так стояла и смотрела, действует ли твоя метка?
– Не-а, если бы он тебя попытался тронуть, я бы сразу ударила. Но должна же я была убедиться. Тайша говорит, если не можешь выяснить теоретическим путем, надо переходить к практике – ставить опыты.
– Не хотел бы я познакомиться с этой Тайшей, которая ставит такие опыты!
– О чем это они? – спросил опомнившийся Бахти у Годявир, остальные сати жались ближе к костру, матери прижимали к себе детей, словно надеясь их так защитить. Мужчины растерянно переглядывались, ведь они были бессильны перед ночным кошмаром. Они видели, что с хрымом расправилась маленькая рыжая девочка, ударив того огнем, и этот удар был необычайно сильным!
Вместо Годявир ответила Листик:
– Это моя пещера, вернее, мамина, но теперь моя! Я не позволю всякой нежити нападать на моих друзей!
– Листик, а мы… – робко начал Бахти.
Девочка кивнула:
– Ага! Вы мои друзья! – Повернувшись к Годявир, девочка добавила: – Я на вас тоже метки поставлю, такие же, как на Карэхиту и Урторио.
– Госпожа! – Годявир попыталась поклониться, но Листик не дала ей этого сделать.
Заглянув женщине в глаза, девочка сказала:
– Сати – вольный народ, они не признают над собой господ…
– Но вы же не земной владыка… – начала Годявир.
Листик с укором, даже несколько обиженно, ее перебила:
– Годявир! Ну что ты?!
– Листик! Ну как я могу…
– Ага, можешь! Мы же дружим! Да?
Женщина посмотрела в глаза девочки и протянула руки:
– Дружим! Для нас большая честь иметь такого друга!
– Ага! – Листик взяла протянутые руки и заулыбалась: – Для меня тоже такая большая… Ну, я очень рада, что вы мои друзья!
Оставшиеся три дня прошли спокойно, никто больше на табор сати нападать не пробовал. И вечером третьего дня Годявир сказала Листику:
– Нам пора. Дорога зовет!
– Ага! Уходите? – вздохнула Листик.
– Да, уходим. Мы решили, что хозяйке пещеры надо принести жертву в благодарность за защиту!
– Ага, – кивнула девочка и забеспокоилась: – Какую жертву?! Это что вы такое удумали?! Не надо мне никаких жертв!
– Видишь ли, я не стала убеждать остальных, что хозяйка ты. В этой пещере живет дракон, а ты совсем не похожа на дракона, – начала объяснять Годявир. Видя, что Листик хочет возразить, женщина пояснила: – Да, ты спасла нас от хрыма, но трудно поверить, что ты сама это сделала. Остальные уверены, что тебе помог дракон, живущий в пещере, он поделился с тобой силой.
– Ага, – кивнула девочка и задумалась. Тряхнув головой, Листик подозрительно спросила: – А какую жертву вы собрались приносить?
– То, что мы больше всего ценим, наше самое большое богатство – коня!
– А какого коня? – хитро прищурилась Листик. – Принесите в жертву лошадку, что так понравилась Карэхите. Вот! И не в жертву, а отдайте дракону. Мол, вот тебе благодарность от нас – наша самая лучшая лошадка, от сердца отрываем, но для тебя, дорогой дракон, ничего не жалко!
– Но она же не объезжена, и ее не так жалко, а в жертву надо самое дорогое…
– Годявир, я же тебе сказала. Ты что, не поняла?