Его меч внезапно описал дугу, и из рассеченной шеи воина, ближайшего к нему, забила струя крови. Второй попытался выхватить свой меч, но Кормак ухватил рукоять обеими руками и обратным движением рассек ему ключицу и грудь. Предводитель отпрыгнул, бросил щит и обеими руками поднял длинный меч.
Кормак сделал быстрый выпад, но викинг легко отбил удар, и его лезвие оцарапало горло юноши.
- Меч ведь настолько хорош, насколько им хорошо владеют, - сказал воин, когда они, примериваясь, закружили друг возле друга. Кормак снова ринулся вперед, бешено размахивая мечом, но викинг отбил удар и нанес ответный, на этот раз пронзив тунику из оленьей шкуры и оставив на груди неглубокую рану. Кормак отступил, подавил ярость и постарался сосредоточиться. Викинг был искусным бойцом, закаленным в битвах, уверенным в себе. Он увидел, что Кормак пятится, мрачно улыбнулся и с молниеносной быстротой перешел в атаку. Его меч со свистом почти опустился на голову юноши. Кормак отбил удар, повернулся на пятке, изо всех сил ударил противника локтем в висок и опрокинул в снег. Потом прыгнул, чтобы нанести смертельный удар, но поскользнулся на льду.
Викинг перекатился по снегу и вскочил.
- Хороший прием. Я его запомню, - из его рассеченной щеки сочилась кровь.
Они вновь закружили друг вокруг друга. Викинг трижды атаковал, однако Кормак мгновенно парировал удары. Затем атаковал Кормак, но меч врага скрестился с его мечом, викинг резко повернул обе кисти, и рукоять выскользнула из пальцев Кормака.
- Еще один хороший прием, - заметил рыцарь, наступая на обезоруженного юношу. - Но ты запомнишь его очень ненадолго!
Кормак нырнул влево, перекатился и вскочил на ноги рядом с колодой для колки дров. Вырвав из нее топор, он опять повернулся к противнику. Тот ухмыльнулся и попятился туда, где в снегу лежал меч Кормака. Нагнулся, схватил его и взвесил в руке. Вложив свой в ножны, он шагнул к юноше.
- Пасть от собственного мёча не лучшая смерть. Боги будут смеяться над тобой целую вечность.
Глаза Кормака сузились, в нем вновь поднялась ярость, но, подавив ее, он вскинул топор, размахнулся для сокрушительного удара, и враг отпрыгнул. Кормак отпустил рукоятку, топор вылетел из его рук, и шесть фунтов кованого железа размозжили лицо викинга. Он зашатался и уронил меч. Кормак прыгнул вперед, схватил оружие и всадил в грудь неприятеля. Тот испустил дух, не успев застонать. Вытащив меч, Кормак стер с него кровь и вернулся в хижину.
- Хорошая работа, - похвалил Олег. - Но тебе надо поупражняться, чтобы не сжимать рукоятку слишком крепко.
Кормак улыбнулся.
- В следующий раз я не забуду.
- В следующий раз тебе будет легче, приятель.
- Отчего бы?
- В следующий раз с тобой рядом будет Хаммерханд. И вот тогда ты кое-чему научишься.
Глава 8
После долгих недель пути Кулейн лак Фераг добрался до разрушенного Круга Камней под Сорвиодунумом. На заре, под полыхающим алыми и золотыми красками небом он подошел к алтарному камню в центре и положил на него свой серебряный посох. Взошло солнце и облило монолиты золотом своих лучей. Посох засиял, как будто внутри него вспыхнуло пламя.
Кулейн закрыл глаза и прошептал три Слова Силы. Воздух вокруг затрещал, по его плащу и тунике пробежал голубой огонь. Затем небо потемнело, и на Кулейна обрушилась пустота - огромная всеобъемлющая чернота, которая поглотила его душу.
Он очнулся, испытывая тошноту, не в силах собраться с мыслями.
- Ты глупец, Кулейн, - произнес чей-то голос, и он повернул голову. В глазах у него помутилось, к горлу подступила тошнота. - Никому не следует пытаться пройти врата без Сипстрасси.
- Все еще поучаешь, Пендаррик? - пробурчал он, заставив себя сесть. Под ним было мягкое ложе, шелковые простыни. В лиловом небе за сводчатым окном сияло солнце. Глаза у Кулейна прояснились, и он посмотрел на широкоплечего человека, сидящего возле ложа.
- Теперь я поучаю изредка, - сказал царь Атлантиды, и широкая усмешка расплылась над золотистой, квадратно подстриженной бородой. - Самые предприимчивые из моих подданных подыскали себе разные занятия за Туманами, а те, кто остался, более интересуются учеными изысканиями.
- Я пришел к тебе за помощью.
- Я и не сомневался, - сказал царь. - Когда ты покончишь со своими играми в старом мире?
- Это не игры. Для меня.
- Ну хотя бы одна приятная новость. Как мальчик?
- Мальчик? Какой?
- Утер, мальчик с Мечом.
Кулейн улыбнулся.
- У этого мальчика теперь седина в бороде. Его прозвали Кровавым королем, но правит он мудро.
- Я так и предполагал. А девочка? Лейта?
- Ты смеешься надо мной, Пендаррик?
Лицо царя посуровело, синие глаза подернулись инеем.
- Я ни над кем не смеюсь, Кулейн, даже над бесшабашными искателями приключений вроде тебя и Мэдлина, которые погубили целый мир. Какое у меня право насмехаться? Я царь, утопивший Атлантиду. Я помню свое прошлое и никого не осуждаю. Почему ты так сказал?
- Разве все это время ты не следил за старым миром?
- Зачем? Горойен была последней опасностью, но ты разделался с ней и ее почти бессмертным сыном. Не сомневаюсь: Мэдлин все еще затевает интриги с королями и князьями, но маловероятно, что он способен погубить мир. А ты? При всей своей бесшабашности ты человек чести.
- Молек вернулся, - сообщил Кулейн.
- Вздор! Ты обезглавил его в Вавилоне, его тело пожрал огонь.
- Он вернулся.
- Мэдлин согласен с тобой в этом?
- Я не видел Мэдлина уже шестнадцать лет. Но поверь мне, Дьявол вернулся.
- Прогуляемся по саду… если к тебе вернулись силы. Кое о чем следует разговаривать при солнечном свете.
Кулейн осторожно поднялся с ложа, но еле устоял на ногах от головокружения. Он глубоко вздохнул и справился с собой.
- Ты будешь испытывать слабость день-два. Твое тело подверглось страшнейшему напряжению в миг переброски, и ты попал сюда почти мертвым.
- Я думал, в Лансе хватит Силы.
- Возможно, ее хватило бы для более молодого человека. Почему, Кулейн, ты так стремишься стать стариком? Умереть - какой в этом смысл?
- Я хочу быть просто человеком, Пендаррик: ощущать, как меняются времена года, как проходят годы, чувствовать себя частью мира, в котором живу. С меня довольно бессмертия. Как ты сказал, я способствовал гибели мира. Боги, богини, демоны, легенды - все это слагалось в будущее насилие, хаос. Я хочу состариться. Я хочу умереть.
Миновав короткий коридор, они вышли в сад. Молодой служитель принес им поднос с вином и фруктами, и царь опустился на полукруглую скамью у клумбы с розами. Кулейн сел рядом.
- Так расскажи мне о Молеке.
Кулейн поведал ему о своем видении в монастыре и о молнии, опалившей ему руку. Он подробно рассказал о том, с какой поразительной быстротой пришел к власти король, называющий себя Вотаном, о завоевании Бельгики, Рэции, Паннонии и Галлии. Потом Кулейн умолк и, отхлебнув вина, уставился на зеленые склоны за садами, за городом.
- Значит, Молек вернулся. Так чего же ты хочешь от меня?
- Как и прежде. Войска, чтобы покончить с ним.
- У меня нет войска, Кулейн. А было бы, я не стал бы разжигать пожар.
- Ты, конечно, знаешь, что он ищет способ убить тебя? Что он нападет на Британию и использует Великие Врата под Сорвиодунумом для вторжения в Фераг?
- Конечно, знаю! - вспылил царь. - Но о войне говорить не будем. Что ты намерен предпринять?
- Я найду его и… вступлю с ним в бой.
- Больше нам не придется беседовать, мой друг, а потому разреши сказать тебе - я уважаю тебя, всегда уважал. Ты человек высокого достоинства. Я ни разу не слышал, чтобы ты винил других в своих ошибках, проклинал судьбу или Источник за свои беды. Это редкое… и бесценное качество. Я надеюсь, что ты обретешь мир, Кулейн.
- Мир… смерть… быть может, это одно и то же, - прошептал Кулейн.
Утер проснулся глубокой ночью. Кошмар продолжал преследовать его, прилипал к нему вместе с промокшими от пота простынями. Ему грезилось: темные провалы появились в стенах замка, извергая чудовищ с кривыми кровавыми когтями. Утер судорожно вздохнул и подошел к окну. Парапет был пуст.
- Старики и дети боятся темноты, - прошептал Кровавый король и заставил себя усмехнуться.
Ветер шуршал у стен замка, и на мгновение Утеру почудилось, что кто-то свистящим шепотом зовет его по имени. Он вздрогнул. Возьми себя в руки, Утер.
И тут звук повторился - так тихо, что король зажмурил глаза и наклонил голову к окну. Да, вот…
- Утер… Утер… Утер…
Он вынудил себя поверить, что это ночной обман, и вернулся к кровати. Оглянувшись на окно, он увидел парящую за ним мерцающую фигуру.
Едва он распознал в ней человека, рука Утера метнулась к Мечу у кровати, выхватила его, и лезвие сверкнуло в воздухе. Он прыгнул к окну - и окаменел. Фигура осталась на месте, но она была прозрачной и висела в лунном свете, точно клочок дыма.
- Они близко, - прошептал некто.
И исчез.