* * *
Я настолько уже привык к нашей мути (вернее, к тому её пятачку, на котором мы обитаем), что почти уже не пользуюсь спичкой в качестве компаса. Заложил за ухо - и пошёл. Озираться давно перестал, ноги сами придут куда надо. Читал в каком-то рассказе Куприна о забаве балаклавских рыбаков: завязывают человеку глаза, раскручивают как следует, а потом велят вслепую ткнуть пальцем на север. Так и я теперь. Куда бы ни занесло, в любой момент могу не глядя определить, в какой примерно стороне и на каком примерно расстоянии располагается мой саркофажик. Моя Полярная звезда.
Когда я вышел к Лериному футляру, он оказался закрыт и морозные искорки по нему не бегали. Должно быть, соседка моя была на службе. Я двинулся восвояси, как вдруг услышал странные звуки. Естественно, странные, какие же ещё! Мирок у нас тихий (шорохи и потрескивания не в счёт). Лохматые, если и общаются меж собой, то беззвучно, так что, кроме фальшивых андроидов, шуметь тут некому.
Взметнула навстречу чёрные свои шипы страшилка. Определённо у подножия её что-то происходило: там ворочались бурые сгустки мглы, уменьшающиеся с каждым моим шагом. Разумеется, ёжики. Сослуживцы мои, кстати, называют их колобками. Растерянно и бестолково округлые создания суетились вокруг чёрного со смоляными наплывами ствола, возле которого лежала и плакала Валерия.
Я остолбенел, потом кинулся к ней.
- Лера… Что с вами?..
Она ударила кулачком по колкому пружинистому мху.
- Не могу… больше… Сил моих больше нет…
- Ну что вы, Лера… - пролепетал я. - Что вы…
- Домой хочу… - пожаловалась она детским голосом, утирая мокрый от слёз подбородок.
Дрогнувшей рукой я осмелился погладить её голое бледное плечо.
- Ну и… отправитесь домой… - растерянно бормотал я. - Чёрт с ним, с островком в океане… Если невмоготу уже!.. На особняк-то, я думаю, вы за четыре месяца заработали…
Она резко приподнялась на локте и посмотрела на меня с ненавистью.
- Дур-рак! Ты что, ещё ничего не понял? Отсюда не возвращаются! Отсюда путь один - на свалку…
Я даже не испугался услышанному. Я просто не поверил.
- Господи… - простонала она. - Какая дура!.. Ну дали бы мне там два условно… А тут пожизненное… пожизненное!..
И стало до меня помаленьку доходить, что всё это всерьёз. Так не разыгрывают.
- Позвольте, Лера… - Я попробовал улыбнуться - лицо задёргалось. - А как же… пять тысяч в день?..
- Кретин!.. - с наслаждением проскрежетала она и снова уткнулась лицом в мох.
Я стоял перед ней на коленях, а в локоть мне тыкался колобок: дескать, уходи, всё равно утешать не умеешь. Он-то и привёл меня в чувство.
- Что такое свалка? - отрывисто спросил я.
Лера всхлипнула. Мне представилась копошащаяся гора бледных изуродованных тел. Стало жутко.
- Лера… - сказал я, и голос у меня дрогнул. - Бедная Лера…
Вскинулась, взяла за плечи.
- Иди ко мне… - обессиленно попросила она. - Иди…
Мне бы закрыть глаза, а я не закрыл. Вряд ли она увидела в них своё отражение, да этого и не потребовалось. Охнула, уткнула в ладони голое лицо и тихонько завыла. Я почувствовал, что ещё секунда - и сойду с ума. Наконец дыхание у Леры кончилось, но тишина оказалась ещё хуже, чем этот тихий вой.
- Я там красивая была… - разрывая мне сердце, прерывисто произнесла Лера. - У меня ресницы были…
Я медленно поднялся на ноги. Горло перехвачено от злобы, руки отяжелели.
- Зажигалка… далеко?.. - хрипло выговорил я.
Она отняла ладони, смахнула слезинки, всмотрелась.
- Зачем?
- Сожгу всё тут… на хрен!..
Резко выдохнула, стремительно приходя в себя.
- Не дам, - сказала она. - Я ещё жить хочу…
Перед глазами у меня затанцевали сразу три медузы. В бешенстве отмахнулся. Увернулись и затанцевали снова - уже вчетвером.
- Тогда пойду Обмылка изуродую!..
Лера грустно улыбнулась.
- Не надо, Володя… Кулак обобьёшь. Обмылок - андроид…
После этих слов неистовство моё как рукой сняло. Колени подвихнулись, и я снова опустился на колкое упругое покрытие. Обмылок - андроид?!
- Но… ты же говорила… у вас роман был…
- Да мало ли что я говорила!..
Помяни чертушку, а он тут как тут. Серенькое пространство поблизости лениво искривилось, складываясь полегоньку в знакомую гладкую фигуру с волдырём взамен головы. Гримаса жизни.
- Чо надо? - привычно осведомился наладчик.
Глава 9. Лёха
Я ненавидел этот мир. Я ненавидел тесные кривляющиеся сумерки, ненавидел Мымру, Обмылка, даже ёжиков. Один из них сунулся мне под ноги, и я его, стыдно вспомнить, пнул. Он, естественно, увернулся, но всё равно стыдно.
А разбираться я шёл почему-то к Лёхе. Хотя понятно, с лохматыми попробуй разберись! Думаю, дивное и грозное зрелище представлял тогда собой Володенька Турухин. Взбесившийся Турухин - свихнуться можно…
"Я ещё жить хочу…" Боже мой, какие мы выносливые твари! Лишь бы жить, лишь бы жить…
Лёха работал. В данный момент он пребывал в сложной позе: стоя на одной ноге, придерживал правой, заведённой за спину рукой левую ступню, а левой ладонью прикрывал правый глаз. Высший пилотаж! Андроид седьмого разряда.
Не знаю, осмеливался ли кто-нибудь до меня прервать рабочий процесс. Наверное, нет. Стремительно подойдя к коллеге, я вызвал настоящий переполох. Два открыто сговаривающихся механизма - это уже, согласитесь, мятеж. Бунт машин. Перед тем как исчезнуть, Лёхин владелец не просто взбурлил, он, по-моему, ещё издал панический писк. Впрочем, мне могло и почудиться.
Лёха отнял ладонь от глазницы, отпустил ступню. Изумлённо повернулся ко мне.
- Ну ты и впрямь партизан! - произнёс он, покручивая головой. - На свалку захотелось?
- От кого ты узнал про свалку? - хрипло спросил я.
- От Леры, - отозвался он, продолжая с любопытством меня разглядывать.
- А она говорит, что от тебя услышала!
- В самом деле?.. - удивился он. - При мне она ссылалась на Вадима… Да-а, вот так и рождаются мифы. Концов не сыщешь…
- Ты сам-то в это веришь?
- Во что?
- В то, что домой отсюда не возвращаются! Только на свалку.
Алексей поскучнел, досадливо крякнул.
- Понимаешь, - признался он с неохотой. - Вообще-то логика в этом есть… Какой смысл отправлять нас домой? А вдруг мы там всё разболтаем? Это ж весь бизнес накроется…
- И ты так спокойно об этом говоришь?
- Я рассуждаю. А рассуждать следует только спокойно.
Мне уже хотелось его убить.
- Но Карина-то вернулась! Аркадьевна…
Алексей оживился.
- А! Так тебя тоже Карина вербовала? Это мы с тобой, выходит, молочные братья-андроиды…
Как всегда, уводил разговор в сторону.
- Вернулась же! - неистово повторил я.
- Если вообще здесь была, - меланхолически отозвался Лёха. - Про негуманоидов она, помнится, совершенно непохоже рассказывала…
У меня ёкнуло сердце. Вправду ведь непохоже!
- В любом случае, - задумчиво продолжал Алексей, - свалка - это вопрос веры. Если бы даже свалки не было, её следовало придумать. С целью укрепления трудовой дисциплины…
- Дисциплины?.. - Я задохнулся. - Домой не вернут, денег не заплатят… Может, нас потому лохматые и боятся! Узнаешь, что терять нечего, всё тут на фиг спалишь!..
Алексей вскинул глаза.
- Хорошая мысль, - оценил он. - Мне это как-то в голову не приходило… Только почему ты так уверен, что не вернут, не заплатят?..
Пришлось рассказать про Леру. Лёха выслушал, покивал.
- То-то, я смотрю, тебя с болтов сорвало… Истерика, Володь! Обыкновенная дамская истерика. Ей теперь чем хуже, тем лучше… Слушай, а что мы тут стоим? Меня ведь тоже, по твоей милости, не скоро задействуют. Пойдём прогуляемся…
Такое впечатление, что он и сам слегка нервничал. Деланым было его спокойствие. Мы двинулись к Лёхиному футляру.
- Может, лучше Леру навестим?
- Позже… - сказал видавший виды Лёха. - Сейчас она или спит, или бесится. И на будущее запомни: если взбрык, на глаза ей лучше не попадаться. И себе нервы сбережёшь, и сама она быстрее очухается…
- Часто это с ней?
- На моей памяти второй раз… Так ты, говоришь, тоже через Карину прошёл? Как там моя грядка перед домом? Заросла небось?
Но я ещё был слишком взвинчен, чтобы вести светские беседы и вспоминать общих знакомых.
- Это правда, что Обмылок - андроид?
Лёха остановился. Медленно повернулся ко мне.
- Первый раз слышу… Тоже Лера сказала?
Самое неприятное в общении с такими умниками заключается в том, что даже если они признаются в собственном незнании, ты им уже не веришь. Вот и тогда мне показалось, будто Лёха опять морочит мне голову.
- Собственно, почему бы и нет?.. - помыслил он вслух. - Тогда всё становится ещё забавнее. Мы прикидываемся андроидами, а андроид прикидывается…
- Да не может такого быть! - сказал я в сердцах. - Ну ладно, лохматые не различают, кто где. Но чтобы мы сами так пролетели с Обмылком…
- Запросто! - заверил Лёха. - Лексикон его - триста слов. Ну, может, чуть больше… Как он отвечает на вопросы, ты знаешь. А что под шпану косит подворотную… Так это, согласись, самая простая форма поведения!
Я брёл и горестно размышлял о том, что унизить можно лишь того, в ком сохранилась хотя бы крупица собственного достоинства. Унижен - стало быть, человек достойный… Но куда ж ещё дальше-то унижать?..
В молчании добрались до футляра.
- Присаживайся, - пригласил Лёха, и уселись мы рядышком на холодную крышку. Мох, конечно, теплее, но он колкий.