- Здесь - недавно, - как-то странно ответил Алексей, особо выделив слово "здесь". Не исключено, что он был из числа тех таинственных всезнаек, для которых главное - многозначительность. Спокоен, самоуверен, слегка насмешлив, загадочен. Спроси такого, много ли у него при себе денег, скажет: "Сейчас - немного". Вот и гадай: то ли потратился, то ли ему вот-вот долг принесут.
А я-то думал, он тут ветеран.
Послышалось слабенькое мышиное попискивание - и правая половина лица Вадима вспыхнула синим бьющимся пламенем. Это сработала заложенная за ухо спичка. Владелец немедленно её вынул - и голубоватые отсветы затрепетали теперь сразу на трёх безбровых бледных лицах.
- Ну? - Лера с вызовом повернулась к Вадиму. - Поднялся - и честно бегом на работу! За язык никто не тянул…
Тот нахмурился, закряхтел.
- Ну… не сегодня же… - проворчал он. - Можно подумать, к нам тут каждый день люди прибывают…
И сунул фляжечку Алексею.
Потом ожила Лерина спичка, потом Лёхина. Мымра молчала. Казалось, лица нынешних моих сослуживцев светятся и мелко помигивают в сумерках сами по себе, словно испорченные неоновые лампы. Удивительные люди! Я бы уже извёлся, издёргался, а им хоть бы хны.
- А у Володи владелица - дама, - в очередной раз заложила меня Валерия. - Сам, говорит, проверял… Зовут Мымрой.
Лёха закудахтал. На редкость неприятный смех.
- Она что, ещё и представилась?
Вадим обиделся.
- Бесполые они! - возмущённо сказал он. - И потом… как это можно проверить?
- А подходы знать надо, - поддела его Лера. - Это ты у нас валенок, а Володя куртуаазен… Как он тут меня без вас обхаживал!
- Шутит она так… - с неловкостью объяснил я.
Три спички пищали, как выводок мышат. Светились и помигивали голубовато-мертвенные лица, голубовато-мертвенные тела… Призраки мы, братцы, призраки… Потом я обратил внимание, что Лёха смотрит на меня с нескрываемым любопытством.
- Да почему же непременно огромное?.. - ни с того ни с сего вкрадчиво осведомился он, хотя я вроде ни о чём огромном слова не проронил. - Одна комнатка, эдак вроде деревенской бани, закоптелая, по всем углам пауки. Вот и вся вечность… А почём знать, может, это и справедливо?..
Похоже, кого-то цитировал. Да-да-да, где-то я что-то подобное встречал… В любом случае, невразумительной своей фразой Алексей привёл меня в смятение. Уж больно совпадала она с моим строем мыслей. Слушайте, да он опасный человек…
Собеседники наши тоже слегка опешили. Опомнились лишь миг спустя.
- Идиот!.. - искренне сказала Валерия Алексею.
- Преступление и наказание, - спокойно уточнил тот и снова повернулся ко мне. - Ругачки ещё не читаешь?
- Ругачки?..
- Значит, ещё нет… - кивнул он. - Как бы тебе объяснить? Приказы - это для тупых…
- Для тупых?..
- Для нас, - сухо пояснил Лёха. - Для андроидов. Приказ он и есть приказ. Тут всё, сам понимаешь, упрощено до примитива, как в армии: вольно, смирно, налево, направо, кругом… А вот когда твоя Мымра бушевать начинает, то это она уже лопочет по-своему. Мысли вслух. И нам этого понимать не положено…
- Так… - с замиранием выдохнул я, предчувствуя, что услышу сейчас нечто крайне важное.
- Не положено, но можно… - с ленцой продолжал Алексей. - Поэтому, как начнёт щупальцами мельтешить, не отвлекайся, попробуй подстроиться. Поначалу ни черта не понятно, а потом мало-помалу кое-что, глядишь, и вылупится… Массу интересного о себе узнаешь. О себе, о роде людском…
- А при чём здесь род людской? Мы же андроиды!
- В смысле - о тех, кто нас якобы изготовил…
- И почему обязательно ругачки? - не выдержала Валерия. - Мой, например, старикан от меня в восторге…
- Враньё! - угрюмо подвёл черту Вадим. - Не слушай их, Володька! Мозги пудрят. Я сюда раньше всех прибыл - я-то знаю… На вот лучше, допей. Как раз на глоток осталось…
На этом увлекательнейшая наша беседа была прервана появлением Обмылка.
- Чо, алкаши? - укоризненно прогнусил он. - Совсем уже оборзели, да?
Удивительный у него всё-таки скафандр - гладкий, словно мыльный пузырь, а ничего не отражает. Даже синие вспышки наших спичек от него не отскакивали.
- Подумаешь, сенсация!.. - недовольно пробормотал Вадим. - Повод был, новичка обмывали…
Обмылок не стал с ним разговаривать и растаял в сумерках. Делать нечего, поднялись с колкого мха.
- Ладно, пошли, - сказал Лёха. - Хорош наглеть. А то на свалку отправит.
Я счёл его последнюю фразу шуткой, а вот Вадим, кажется, нет. Резко обернулся, и мне почудилось, что лицо у него испуганное.
- Слышь! - плаксиво выкрикнул он. - Пургу-то не гони! На свалку он отправит… Я свои права знаю!
* * *
И остался я, братцы вы мои, один в полной растерянности посреди невразумительного серенького мирозданьица. Встреча с товарищами по несчастью должна была обрадовать меня и действительно обрадовала. Приняли радушно, да и сами по себе люди оказались приятные: умница Лёха, трудяга Вадим… Что до Леры, то она меня и раньше восхищала. Поймите, другие бы давно озверели от такой жизни, а они людьми остались. Несмотря ни на что. Ну дурачат друг друга, разыгрывают… Но это ж хорошо!
Однако вилась в душе некая червоточинка. Как всегда. Потрясающий ты человек, Володя Турухин: всё бы тебе холить и лелеять какое-нибудь несчастье… А нету несчастья - так выдумаем.
Коротко говоря, опять не обошлось без разочарования, вроде того, что я испытал, очутившись впервые на Карининой даче, когда наивные мои страхи и не менее наивные надежды разбились вдребезги о кирпичную сторожку. Так и тут. Раньше в моей истории присутствовала трагическая нотка: одинокий человек, олицетворявший собою весь род людской, пытался противостоять абсурду здешнего мира. Окружающее представлялось чуть ли не кругом ада, затем, с приходом Леры, стало казаться подобием Эдема… А теперь появились сослуживцы. Трагедия исчезла, начался быт: мелкая ревность, подначки, склоки местного значения.
Кроме того, мне очень не понравилось упоминание свалки. Ни о какой свалке мы с Кариной Аркадьевной, помнится, не договаривались. Надеюсь, что это тоже местный прикол…
А вот совет Алексея меня, честно сказать, поразил. Неужели и впрямь можно проникнуть в мысли негуманоида? Правда, Вадим говорит: враньё… Может быть, и враньё. Но надо попробовать. Обязательно надо попробовать…
Глава 8. Страхи
Она меня не любит. Мало того, она меня, оказывается, боится до судорог. Пока просто командует, этого не заметно. Но потом её пробивает - и начинается пресловутое кипение рыбьей стаи: лианы бурлят, отсверкивают тусклым серебром, шарообразность утрачивается - мечется моя Мымра и приседает, как дерево под ветром…
Сначала грешил на собственную впечатлительность: мы ведь очень сильно зависим от чужих слов. Лёха наплёл, я поверил - и, глядишь, взаправду померещилось. Однако потом мало-помалу в истериках Мымры стали угадываться некие вполне конкретные образы. Когда такое произошло впервые (с седьмой или с восьмой моей попытки вникнуть), я по привычке принял эти образы за приказы. Нечёткие, невнятные, почти нечленораздельные. Но дело было даже не в нечёткости их, а в самой сути. Мне предлагалось (а может, и запрещалось) сделать что-то страшное: сжечь Мымру, например… Аж мороз пробрал - вдоль голого хребта.
И лишь потом я сообразил, что никакие это не приказы и не запреты, а просто страхи. Она меня боится. Оказывается, Володенька Турухин смертельно опасное существо!
Зачем тогда покупала? Зачем выводит из себя дурацкими своими причудами? Адреналину не хватает?
Собирался спросить у Лёхи, однако не случилось. Каждый раз когда мне выпадал досуг, зеленоглазый коллега, как нарочно, был при исполнении. И я подошёл к Вадиму.
- Слушай, - сказал я ему. - У тебя с лохматым твоим отношения нормальные?
Он чуть не вздрогнул и посмотрел на меня с подозрением.
- А в чём дело?
Я растерялся. Уж больно агрессивно это прозвучало.
- Так… интересуюсь…
Секунды две Вадим проедал меня глазами, потом, видно, понял, что издёвки в моём вопросе никакой не содержится, и малость расслабился.
- Н-ну… непросто… - уклончиво ответил он. - Придирчивый очень, требовательный…
- А я думал, Мымра у меня придирчивая…
- Сравнил! - Вадим высокомерно усмехнулся. - В каком-то смысле с Мымрой тебе повезло. Чёткости исполнения не требует, повторять не заставляет. Отработал абы как - и гуляй…
В голосе старожила слышались покровительственные нотки.
- Знаешь, - признался я. - Пугливая она у меня какая-то.
Не понял, уставился.
- А кого ей пугаться?
- Меня.
- Тебя? - переспросил он. - А ты кто такой, чтобы им тебя пугаться? Это высший разум! Мы для них всё равно что букашки… Для них Обмылок - букашка!
- Да видишь ли… - И я имел неосторожность поделиться недавними своими впечатлениями. С кем-то же надо было поделиться! Вадим глядел на меня, словно прикидывая, кто перед ним: лжец или псих? Третьего варианта, я так понимаю, было не дано.
- Ты… завязывай с этим… - выдавил он наконец. - Лёха тебе такого наврёт… Мозги вспотеют!
- При чём тут Лёха? Я собственными глазами видел! То есть не глазами, а… Ну, понятно, короче! Что ж это, глюки?..
- Глюки, - уверенно подтвердил Вадим. - И чем больше будешь приглядываться, тем больше будет глюков…