– Ты не спрашиваешь, куда мы тебя ведём. Неинтересно? – спросила Нан.
– Интересно, – хмыкнул орк. – Да вот только думаю, что вы всё равно ответите мне или не ответите не потому, что я спросил или не спросил.
– Вообще-то здравый подход, – сказал я и перебросил ему небольшую вещицу. Орк поймал – я заметил, новой рукой. Приноровился. А в первые дни обоеруким, я видел, неловко держал её, натыкался на предметы, время от времени принимался недоверчиво ощупывать.
– Что это? – небольшой, но тяжёлый цилиндрик в его лапище показался и вовсе крохотным.
– Батарейка, – сказал я. – Вроде той, что была в твоём протезе.
– Угу. Это же золото? – Фридрих приложил к месту удара.
– Да. Как его ещё используют?
– Схемы, бионическая электроника… я в этом не разбираюсь. Вещицы всякие волшебные. Ну, и баксы чеканят, конечно.
– Чего чеканят?.. – переспросил я.
– Баксы. Это деньги такие, – негр почесал широкий нос, кажется, этот жест что-то значил. – Деньги – это…
И задумался. Пожалуй, я бы тоже не сразу сказал, что такое деньги.
– Я понимаю концепцию товарно-денежных отношений, – буркнул я. Орк с интересом поглядел на меня. – Какие ещё деньги есть?
– Раньше были дублоны и ещё какие-то. После денежной реформы стали делать баксы, даймы и сенты. В баксе десять даймов, в дайме десять сентов. Бакс примерно столько и весит, – орк передал батарейку обратно. Нан мимоходом сотворила птицу, та взяла вещицу в когти и полетела на поиски Йураса.
– То есть золото высоко ценится?
Фридрих кивнул.
– Вот за ним мы и идём, – сообщила Нан. – Как насчёт того, чтобы прогуляться с нами?
Вот тут орк удивился.
– Чего? – растерянно переспросил.
– С нами. За золотом.
– Куда?
– К границе леса.
Орк подобрался.
– Гм… почему бы и не прогуляться? В конце концов, это может быть интересно, – сказал таким тоном, будто делал нам одолжение.
Рано-рано утром на границе Полигона собралась компания.
Оплетаи. Семь простых "основ". Семь же "горцев". Нас тоже было семеро, если считать и орка.
Мы шли целый день. Устроились на ночлег в небольшой прогалине. Волшебники быстро раскинули сторожевые заклинания. Развели три магических костерка, подогрели копчёного мяса, испекли несколько плодов хлебного дерева.
Дайрим распределил стражи, посмотрел, как пленнник устраивается на ночёвку, подсел ко мне.
– Что думаешь?.. – двинул бровью в его сторону.
– Хороший ходок.
– И всё?
– Орку очень удобно прятаться в ночи. Надевать маскировку необязательно.
– Хватит хохмить. Не боишься, что он удерёт?
– На то и расчитываю, – Дайрим не был в курсе "хитроумного" плана, но сразу всё понял.
– То есть? Ты считаешь, мы могли бы заключить союз с орками?
Я пожал плечами.
За ночь никаких событий не случилось. Я работал с импом, составляя списки необходимых дел и планы на будущее. Едва задремал – подошла моя стража. Отстояв положенные часы, всё-таки уснул, утром проснулся раньше всех.
– Три часа? – спросила Нан.
– Едва ли больше, – я попытался зевнуть, но вышло неубедительно. Несмотря на малое время сна, я прекрасно выспался.
– Я тоже, – сказала Нан. – И готова перерыть дно всех золотоносных ручьёв.
– А я готов съесть все завтраки, обеды и ужины всех золотоискателей в один присест.
Нан сообщила, что от завтрака тоже не намерена отказываться, и раскинула походную печку. Разбуженные чарующим запахом, все остальные стали подтягиваться к поляне.
После завтрака двинулись.
Время от времени кто-нибудь отходил в сторонку и шёл параллельным курсом, возвращался с парой зайцекрысов, птиц. Иногда Орла отправляла феникса, и тот притаскивал добычу, причём уже частично жареной. Выпендривается ученица.
За день останавливались на отдых лишь единожды. Охотники потрошили добытое, засаливали или жарили. Остальные рвали ягоды, плоды с близпроизрастающих деревьев и кустов.
Йурас и Орла кормили "горцев". Зрелище было ещё то. Они резали на части выброшенные потроха, вполголоса называли позывной оплетая. Названный подходил, открывал грудь и выдвигал бионический реактор. Из него вытряхивался пепел, и подростки помогали загружать лопаточками малоароматную массу.
Остальные брезгливо следили за этими манипуляциями. Аппетит, впрочем, ни у кого не пропал.
– Серый, – позвала Нан. – Что-то странное происходит.
Мой имплант подал сигнал тревоги. Он следил и за картинкой со спутника и теперь засёк семь объектов, быстро движущихся к границе Леса. Самолёты. Но что они здесь делают?
– Серый, – позвала Жасмин по радио.
– Вижу. Как ты думаешь, что это?
Ответ мы получили довольно быстро. Проскочив границу, самолёты несколько раз прошлись над одним местом, а потом спутник показал обширную тепловую засветку.
– Очень мило, – проговорила Жасмин ледяным голосом. – Пожар. Хорошо, что сейчас зима, дожди…
– У вас есть какие-нибудь соображения, что они делали? – нервно спросил я, глядя, как семь отметок покинули зону пожара и направились прочь, опять к границе Леса.
– Есть, – усмехнулась Жасмин. – И у тебя появятся, если ты дашь себе труд немного подумать.
Я немного подумал и обругал себя за то, что не сообразил раньше. А упорные ребята эти левокефалии. Они же бомбят тот несчастный самолёт, до которого уже добралась первая группа, которую я вырезал подчистую!..
Вот только начальство не знает, что самолёт уничтожен, и после потери уже второй группы решили пустить в ход авиацию.
– Жасмин. Предложение.
– Валяй.
– Когда ещё одна группа попрётся в Лес – церковники упорные люди и я уверен, что так и будет, – пусть они спокойно дойдут до места крушения и засвидетельствуют, что первая группа действительно уничтожила все останки самолёта, а бомбардировка и останки перемешала с землёй.
Жасмин подумала.
– Это мысль. Так и сделаем… Ладно, отбой.
– До связи, – ответил я.
Команда людей была словно отражением нашей в каком-то злом зеркале.
Семеро. В кожаных куртках с нашитыми металлическими и роговыми пластинами, вооружённые топорами, мечами, копьями, у двоих – корявые громоздкие ружья, пожалуй, им действительно больше подходит именование "пищаль". Бредут, спотыкаясь, испуганно оглядываются.
И время от времени покрикивают на других.
Тех четырнадцать, разбитых на две группы. Оборванные, измождённые. И безоружные, понятно. На шеях – широкие железные ошейники, через их проушины пропущены толстые смолёные верёвки. Последние люди закованы в цепи и несут металлические болванки размером с четвертушку канализационного люка. Судя по позам носильщиков, весят эти громоздкие штуковины примерно столько же.
Я чуть качнул чашку, в которой видел эту картинку, птица, глазами которой мы и смотрели, повернула голову. Моя команда толпилась вокруг, тянула шеи.
– Что это за люди? – поинтересовалась Ваэлли. – Они странно выглядят. Пленники?
– Рабы, – понял я.
Пришлось объяснять концепцию рабства. Вэйри потребовалось какое-то время, чтобы обдумать идею о владении человеком, как скотом.
– Это какой-то ужас, – пробормотала Орла. – Считать себе подобного кем-то вроде оплетая? Да милосерднее убивать…
– Нелюди, – фыркнул Дайрим. Вэйри согласно загомонили, глядя с гадливостью.
Хлестнул бич одного из вооружённых людей, и раб, самый маленький и измождённый, с криком покатился в мох. Он тормозил отряд больше всех, и разгневанный хозяин поспешил высказать своё неодобрение.
– Серый!.. – тонкие пальцы Ваэлли вцепились в мою руку. Я чуть не разлил чашу. – Сделай что-нибудь!.. он же его убьёт!
Признаться, я не наблюдал за экзекуцией, а поворачивал чашу, пытаясь подробнее разглядеть оружие людей.
– А что я сделать могу? – резонно спросил. – Ну, убьёт, что с того? Это ведь нелюди, – постарался как можно точнее скопировать презрительную манеру Дайрима. Кажется, получилось.
Ваэлли стиснула мою руку чуть не до синяков. Нан прикусила губу, решилась и легко прикоснулась к поверхности воды. Птица, через которую мы и смотрели, каркнула и с шумом сорвалась с ветки. Это отвлекло людей, экзекутор выронил кнут и схватился за предмет, в котором я с некоторым напряжением воображения опознал древний пистоль. Палить в белый свет или в волшебную птицу, что почти одно и то же, не стали. Жаль, я бы не отказался взглянуть на действие оружия.
Отвлечение сработало. Убедившись, что тревога ложная, хлыстоносец несильно и почти беззлобно пнул раба. Старший – каравана, экспедиции? – отдал приказ на отход.
– Он всё равно умрёт. Слишком сильно избит. Очень скоро, – потрясённо сказала Ваэлли. Не думал, что она будет так реагировать, хотя мог бы догадаться. У целителей особое видение мира, они не переносят чужую боль так же, как свою. И расизм здесь не при чём.
– Почему? – коротко спросила Нан, глядя, как мальчишка довольно резво для избитого до полусмерти спешит вслед за всеми.
– Слишком сильно ему досталось. Нелюди действительно звери. Как они могут быть такими даже друг с другом? – Валья захлюпала носом и вдруг повисла у меня на плече, заливая слезами. – Как они могут?..
Я стоял дурак дураком и слышал, как девушка сквозь всхлипы ругает мою расу.
– Ну-ка, успокойся!.. – велела Нан, чуть хлопнув её по плечу и мимоходом сотворив какое-то заклинание… которому подошло бы название "валерьянка". Надо бы как-нибудь научиться. Ваэлли всхлипнула напоследок и отстранилась, одарив извиняющейся улыбкой.
– Прости.