Помня слова Жоакина, молодой человек, повернув лошадь налево, где на месте будущего Французского вокзала нынче раскинулся довольно-таки трущобный по местным меркам район неказистых домиков и крытых соломою хижин. Таверна "Два креста" располагалась не там, а ближе к морю, в гавани, соседствуя с небольшими, но вполне приличными домами, сложенными из серых камней. Ведущие во двор таверны ворота, как и говорил Жоакин, оказались открытыми нараспашку, многие посетители заведения уже пили там же, во дворе, вино, наблюдая за корабликами, плавающими в огромной деревянной кадке, больше напоминавшей небольшой бассейн.
Заказав у проворно подбежавшего служки вино с нехитрой закуской, молодой человек, слегка поклонившись, присел на бревно, положенное рядом с кадкой. На бревне этом уже расположились посетители, пили вино, болтали, а кое-кто стоял вокруг кадки, деятельно комментируя плавающие там корабли. В числе этих вот "знатоков" Громов сразу же узнал хозяина заведения, Камило по прозвищу Моряк. Все так, как описывал Перепелка, - коренастый, широкоплечий, окладистая рыжеватая борода с проседью. Бывшему моряку на вид казалось лет пятьдесят, а может, и больше - смуглое морщинистое лицо его, излучающее самое истинное добродушие и довольство, иногда искажалось презрительной ухмылкой - когда комментаторы путались в морских терминах или несли совсем уж откровенную чушь. Окрестные детишки - те, что пускали кораблики - похоже, искренне обожали старика, называя его "дедушкой Камило", да и тот относился к ним соответственно: ласково разговаривал, гладил по головам, даже угощал какими-то вкусностями.
Вот, едва не споткнувшись, побежал какой-то озорной малыш с кораблем в руках - на взгляд Громова, так себе модель - щепка да лучина с носовым платком - парусом. Однако ж и судомоделист был еще мал - от силы лет восемь, наверное.
- Ой, дедушка Камило, глянь-ка, какой у меня кораблик! Я его сам сделал.
- Молодец, малыш, - старик протянул ребенку коврижку. - Ступай, отправляй свое судно в плаванье. Чувствую, выйдет из тебя добрый моряк.
Кроме совсем уж примитивных скорлупок, в кадке плавали и вполне добротные модели военных и торговых судов, явно сделанных со всем тщанием и любовью, за такие не было бы стыдно и участникам судомодельного кружка. Особенно один корабль выделялся - с изящными обводами, трехмачтовый, с узорчатой кормою и корпусом, выкрашенным в бледно-оранжевый цвет. Жаль, что не в красный… Однако…
- Добрый флейт! - прокомментировал кто-то. - Все как на настоящем - и ванты, и прочий такелаж.
Покосившись на старика, молодой человек немедленно встрял в беседу:
- Да, такелаж неплохой, как и рангоут. Все тщательно выделано, мальчишка-то молодец. Только это, на мой взгляд, не флейт…
- Как это - не флейт? Неужели сеньор скажет - бриг или шнява?
- Не флейт, - усмехнулся в ответ на столь неуклюжую подначку Громов. - И даже не галеон, скорее - пинас. Да видно же - обводы не такие вогнутые, как у флейта, да и корма - плоская. А где вы видели флейт с плоской кормой? Я уж не говорю о галеоне - у того корма массивная, как зад белошвейки!
Тут все разом захохотали, в том числе и старик Камило. Тот даже одобрительно махнул рукою:
- Вот уж точно сказано - словно зад! Я вижу, вы, сеньор, кое в чем разбираетесь… хотя и не моряк - так?
- Не моряк, - лейтенант согласно кивнул и, оглянувшись по сторонам, едва слышно добавил: - Дорого бы я дал, чтоб подобный кораблик - именно вот такого мерзкого цвета - отправился бы сейчас на дно ко всем чертям!
- Что-что, сеньор? - немедленно повернулся старый моряк. - Что вы сейчас сказали про цвет?
- Не берите в голову, - Андрей отмахнулся, соображая, не слишком ли он сейчас спешит, не слишком ли форсирует события?
Подумал и решил, что не слишком.
- Это я о своем… Да и тот проклятый корабль все же несколько отличался по цвету…
Старик вскинул глаза:
- Хотите сказать, сеньор, - он был красным?
- Да, - потупил взор Громов. - Он так и назывался - "Красный Барон" и стал виновником гибели очень близкого мне человека. Ничего! - Рука лейтенанта картинно легла на эфес шпаги. - Когда-нибудь я за все отомщу, клянусь Святой Девой! Ах… - Покусав нижнюю губу, лейтенант с остервенением сплюнул и, махнув рукою, простился. - Вынужден откланяться. Сей кораблик разбередил мою старую рану… увы!
- Постойте! - старик Камило нагнал Андрея у самых ворот. - Вы… вы очень спешите, сеньор?
- Сегодня да… Быть может, завтра к вам опять загляну, если будет время.
- Обязательно загляните, сеньор, - глядя Громову прямо в глаза, тихо промолвил трактирщик. - Если вы и вправду хотите отомстить - загляните. Может, и я вам хоть чем-нибудь помогу.
Старый моряк действительно помог, и очень сильно - на следующий день Андрей имел с ним беседу, в ходе которой узнал кое-что важное об интересующем его судне и капитане Алонсо Гарриге по прозвищу Гаррота - так называлось специальное палаческое приспособление, ошейник для удушения.
- О, он любит, любит потешиться своей властью, - опрокинув чарочку рома, с ненавистью шептал старик. - При мне велел забить плетями троих молодых матросов - просто так, за какую-то мелкую провинность. Да все в Картахене - я ведь оттуда - знают, что Гаррота невероятно жесток… однако же и удачлив - ему ворожит сам дьявол! "Красный Барон" всегда ходит почти по одному и тому же маршруту - из Картахены к западному берегу Африки, а оттуда - в Америку: в Виргинию, Каролину, Флориду.
- Так этот Гаррига торгует рабами! - догадался молодой человек. - Ну да, иначе к чему такой вот маршрут?
Старый моряк усмехнулся:
- Да, так. Выгодное дело, если его умело вести. Ну и везение нужно - да я ж сказал, Гарроте помогает сам дьявол!
Трактирщик набожно перекрестился на висевшее в углу распятие и, прошептав слова молитвы, продолжил:
- Если и сказать про кого - "дьявольски удачлив" - так это про него, про капитана Алонсо Гарригу! О, много чего я мог бы поведать об этом вонючем ублюдке… Но не буду, не люблю попусту болтать языком. Скажу лишь одно - если где и можно его достать, так только в колониях: в Сан-Агустине, во Флориде, у него даже имелся дом. Наверное, и сейчас имеется - этот проклятый гад любит вести богатую жизнь.
- А Картахена?
- Он заглядывает туда раз в пять-семь лет, сейчас как раз недавно был. Обновил колодки для живого товара, цепи и все такое прочее, что привозят в Картахену из Бристоля. Если ты, господин, согласен ждать еще по крайней мере пять лет… Может, тебе и повезет - дождешься, а может, Гаррига со своим проклятым кораблем вообще больше в Испании не объявится, поселится где-нибудь в Новой Англии - заживет себе припеваючи, как почтенный и обеспеченный человек, денег у него хватит.
- Что, и впрямь может остаться? - настороженно переспросил молодой человек.
- Говорю ж, может! - старик пригладил бороду. - Слухи такие ходили, да и знакомый шкипер недавно слышал, как сам Гаррига говорил об этом в Картахене, в портовой корчме.
- А почему корабль называют проклятым? - напоследок поинтересовался Андрей.
Камило Моряк неожиданно хватанул кулаком по столу и, без закуски опрокинув в себя стакан рома, выдохнул:
- Так потому и называют! Потому что - проклятый. Говорят, одна ведьма из Валенсии прокляла… Почти сразу же, как построили этот чертов корабль! Я когда-то и сам служил там боцманом, правда, слава богу, недолго, д-а-а-а…
Старик понизил голос и настороженно оглянулся по сторонам, словно кто-то мог их подслушать здесь, в каморке под самой крышей таверны:
- Не один раз и не только я это видел… Видения! Будто заходишь в знакомый порт - а там все не так! Огромные - с ма-аленькими мачтами - суда, белые-белые… плывущие со страшной быстротой стрекочущие лодки без парусов и весел… Господи, тот сойдет с ума, кто хоть раз видел все это!
Молодой человек закусил губу - вот оно! Наконец-то! Теперь точно ясно - "Красный Барон", в этом судне все дело.
Искать, искать… Однако - Америка! Как туда добраться-то? По морю, как… А можно и подождать лет пять - не каплет. А что? Служба есть, жалованье… вот только воспоминания о Бьянке…
- И часто такие вот… видения возникали?
- Да не очень. Обычно в грозу или перед грозою.
Молодой человек заметил какую-то странную суету, еще подходя к дому, но не придал значения - домовладелица, донна Эвальдия, вот-вот должна была вернуться из поездки на реку Льобергат, к мельницам - наверняка она вернулась и теперь устроила выволочку разленившимся без хозяйского ока слугам.
Краем глаза глядя на ошивающихся во дворе хмурых молодцов - эти еще здесь зачем, носильщики, что ли? - молодой человек поднялся к себе и, войдя в темную - с закрытыми ставнями - комнату, громко позвал Жоакина:
- Эй, Перепелка, ты дома? Чего в темноте-то сидишь?
Ответом была тишина… хотя нет, в комнате явно кто-то находился… был… Воры?
Молодой человек потянулся за шпагой…
- Здравствуйте, сеньор лейтенант, - раздался вдруг чей-то глуховатый голос, и тотчас же с грохотом распахнулись ставни, впуская в помещение яркий дневной свет… едва привыкнув к которому, Громов закусил губу и попятился: за столом, нагло развалился какой-то толстяк с тоненькими пошлыми усиками, чем-то напоминающими тараканьи. В руках нахал вертел какую-то желтоватую бумагу с красной печатью, а изо всех углов в Андрея целились из мушкетов солдаты.
- Что такое? - изумился молодой человек. - Вообще-то я здесь живу.
Наглый толстяк ухмыльнулся:
- Мы знаем. Отдайте вашу шпагу, сеньор, иначе я вынужден отдать приказ стрелять!
- Что?