- Что? - удивленно переспросил Андрей. - Что значит - распределена? Я не ослышался?
- Ничего такого не значит, - Бьянка отмахнулась, закалывая локоны острой золотой булавкой. - Нет, не надо меня провожать - это опасно.
- Но милая…
- Опасно для меня, не для тебя.
- Такой грозный муж? - открывая дверь, усмехнулся Громов.
- Да нет, дело тут не в муже, - девушка обернулась и подставила губы. - Целуй! И знаешь, дай-то бог, чтоб мой дражайший супруг протянул как можно дольше. Не прощаюсь - ведь мы еще встретимся, правда?
- Конечно, встретимся, - поцеловав гостью, Андрей галантно проводил ее до лестницы. - Тебя точно не надобно провожать? А то я мог бы послать слугу, коли ты меня не хочешь.
- Не надо слугу. До встречи, милый!
Поправив шляпу, юная баронесса выбежала во двор, и Громов метнулся к окну, проводить любимую хотя бы взглядом. Грациозная фигурка лихо взметнулась в седло, тронула поводья…
Оглянется или нет?
Оглянулась. Помахала рукою. Выскочивший из людской привратник проворно распахнул ворота, и гостья скрылась из глаз в жемчужно-серой дождевой пелене, растворилась, исчезла… Андрей надеялся, что ненадолго. Да что там надеялся - знал.
Назавтра в Барселону в сопровождении англо-австро-голландских войск и пышной свиты торжественно въехал великий герцог Карл Габсбург, тут же признанный королем уже воочию, не только Каталонией, но и Арагоном, Валенсией, Мурсией и Балеарскими островами.
На площади дель Рей играл полковой оркестр, звенели литавры, ухали барабаны - собравшаяся на улицах Барселоны толпа, не жалея голоса, приветствовала "доброго короля Карлоса", видя в нем единственную надежду своей свободы.
- Слава королю!
- Да здравствует свободная Каталония!
- Многие лета славному королю Карлу!
Честно сказать, чисто внешне эрцгерцог (а ныне - провозглашенный испанский король) - Карл Громову не понравился. Какой-то заносчивый щеголь, потасканный плейбой с заметным брюшком и брезгливо выпяченной нижней губою - родовым знаком Габсбургов. Ежели судить по портретам, Филипп Анжуйский выглядел куда как представительнее, хотя тоже - не очень. Да всех европейских монархов в это время вряд ли можно было назвать красавцами, взглянешь на портреты - истинные упыри!
На следующий день прямо с утра сеньор лейтенант отправился к де Кавузаку, учителю фехтования и танцев, где провел время почти до полудня, напряженно тренируясь во владении клинком и ритмом, после чего, усевшись все на ту же смирную гнедую кобылку, не особенно торопясь, поехал на гору Монтжуик, в крепость. Налетевший с моря ветер к обеду разогнал тучи, и дождливая серость уступила место сияющей небесной голубизне, тронутой ажурными перистыми облаками, подсвеченными золотистыми лучами солнца. Резко потеплело, наверное, градусов до десяти-двенадцати, а то и больше, Андрей даже снял теплый, с меховым подбоем, плащик, да, свернув, положил его перед собой, на луку седла. Молодой человек улыбался, откровенно радуясь погожему, почти что уже весеннему, дню; пробегавшие мимо такие же радостные мальчишки помахали лейтенанту руками и со смехом унеслись дальше по каким-то своим делам.
В воздухе пахло весной и морем: пряностями, йодом и свежей рыбой, ветер дальних странствий надувал паруса выходящих из бухты кораблей, над двухэтажным зданием таможни гордо развевался красно-желтый каталонский флаг. Громов улыбнулся еще шире, вдруг подумав, что уже сегодня вечером - ну в крайнем случае завтра - он снова увидит Бьянку, услышит ее смех, окунется в синие бездонные очи… очи любви. Андрей уже не представлял себе жизни без этой девушки, неожиданно для него вдруг ставшей такой любимой, родной… в отличие от той же Влады, которая ни той, ни другой так и не стала. Бьянка… Баронесса Мореное дель Кадафалк-и-Пуччидо. Как бы решить вопрос с твоим мерзким стариком мужем? И что это значит - "распределена"? Загадки, загадки… От всех этих тайн, что частенько проскальзывали в разговоре с любимой, молодому человеку становилось не по себе. И самое-то главное, Бьянка вовсе не желала ничего объяснять, и Андрей не настаивал, ведь их кажущиеся такими давними и крепкими отношения еще только зарождались, ведь с момента первой встречи влюбленных не прошло и трех месяцев, Громов просто боялся обидеть девушку излишним своим любопытством или просто не очень вежливым словом.
И все же эти проблемы надо было как-то решать, и как можно скорей - неизвестно почему, но Андрей чувствовал это всей своей душою, собираясь в самое ближайшее время разобраться во всем. Да, Бьянка ничего не говорит, и эта тема ей неприятна, но… ведь есть и обходные пути! "Барон Рохо" - Красный Барон - неужели о нем никто ничего не знает? Быть такого не может! Знают - и о секте, и о проклятом корабле, с помощью которого, быть может, все же удастся вырваться отсюда, вернуться в свою эпоху. И вернуться не одному - с Бьянкой! Вырваться! А что уж юная баронесса станет делать в двадцать первом веке - дело десятое. Может быть, историком станет, ведущим специалистом по эпохе барокко и рококо, а главное, родит сына… или дочь, все равно. Нет, пусть и сына, и дочь, даже пускай…
- Ты что такой веселый, Андреас?
В воротах крепости Громова встречал сам комендант, капитан Педро Кавальиш, и сеньор лейтенант был несколько озабочен - с чего бы такая честь? Не иначе, комендант хочет выпить, и не один - давно б уж напился, - а с приятным собеседником.
- Так день хороший, - спешившись, усмехнулся Андрей. - Вот и радуюсь солнышку.
- Рано радуешься, - нервно поежившись, огорошил его капитан. - Пошли-ка ко мне, да побыстрее.
Сеньор Педро Кавальиш выглядел каким-то непривычно хмурым и озабоченным, такое впечатление, что это не союзный английский флот стоял сейчас в Гибралтаре, безраздельно господствуя в западной части Средиземного моря, а с минуты на минуты в гавани ожидался вражеский десант. Хотя - нет… Проходя по двору, молодой человек скосил глаза на солдат: те занимались своим обычным делом, никакой суеты в крепости не наблюдалось.
- Проходи, - расположившись за большим конторским столом с бронзовым письменным прибором и массивным подсвечником с одиноко горящей свечою, Педро махнул рукой:
- Садись и слушай. Новость первая - вчера в своем доме внезапно умер откупщик налогов барон Амброзио дель Кадафалк-и-Пуччидо!
- Умер? - еще не до конца понимая, переспросил Громов.
Комендант хмыкнул:
- Умер, умер. И сеньор губернатор почему-то полагает, что барон был отравлен!
- Вот как!
- Да, именно так. И раскрыть это преступление милостиво предоставляется нам… потому что наш любезнейший сеньор губернатор больше никому не доверяет! И это вторая новость, довольно грустная.
- Почему же грустная? - озадаченно переспросил молодой человек. - Подумаешь, паучина-барон помер - кому его жалко-то?
- Да барона-то не жалко, - отмахнулся сеньор Кавальиш. - Дело не в бароне, а в нас. - Выражение его лица вдруг приобрело какой-то издевательски-насмешливый оттенок, с которым учителя-предметники обычно выслушивают глупые ответы закоренелых двоечников… Впрочем, ведь выслушивают же!
- Нам дана всего неделя, - причмокнув губами, хмуро пояснил капитан. - За это время мы должны установить убийцу… или убийц, и притащить их в крепость - ни больше ни меньше, вот так-то!
- Чокнулись! - Андрей покрутил пальцем у виска и присвистнул. - Господин губернатор что, всерьез надеется…
- Может, и не надеется, - оборвал своего заместителя сеньор Педро. - Просто крайних нашел. Особенно - тебя, ты ведь у нас герой… Правда, в сыскном деле разбираешься примерно как и я, - а я, как собака в бальных танцах!
Громов почесал затылок, наконец-то соображая, что, может, все и к лучшему? Смерть барона наверняка приблизит его самого к разгадке тайны, тем более что получено добро на официальное расследование… даже не добро, а прямой приказ.
- Так, может, еще подключить судейских? - вскинув голову, предложил лейтенант.
Комендант дернул шеей:
- Нет! Никому из судейских и их ищеек сеньор губернатор не склонен доверять - он ведь и сам был когда-то одним их них.
- Ну да, ну да, - скривился молодой человек. - И едва меня не повесил. Если бы не Жауме Бальос, кузнец…
- Вот на эту тему с губернатором и поговоришь, - неожиданно усмехнулся Кавальиш. - Общие дела вспомните… Он вызывает тебя сразу после полудня, когда часы на ратушной башне пробьют девять раз.
- Угу, - спокойно кивнув, Громов посмотрел сквозь окно на солнце. - Время еще есть. Может, по стаканчику выпьем? Заодно все обсудим подробнее.
- Да что тут обсуждать! - не вставая с кресла, комендант потянулся к висевшему на стене шкафчику, откуда достал объемистую плетеную фляжку и стаканы. - Выпьем, да… Тем более совсем скоро подобной возможности у нас не будет: ежели не сыщем убийц, так нас с тобой просто вышибут со службы, и это еще самое малое, что с нами может быть!
- А что еще-то? - насторожился Андрей.
Разливая по стаканам вино, Педро понизил голос:
- Все, что угодно! Могут и в крепость бросить - сменим кабинет на подвал, а могут и… - комендант красноречиво провел ребром ладони по шее. - И дело не в том, что мы с тобой виноваты, просто тут интриги - везде! Ну? Что смотришь? Что-то ведь ты хотел обсудить? Впрочем, сначала выпьем. За то, чтоб все хорошо кончилось!
Выпив, Громов ненадолго задумался, а потом, словно бы невзначай, поинтересовался домочадцами преставившегося барона.
- А что домочадцы? - сеньор Кавальиш вновь потянулся за флягой. - Слуги все разбежались - не дураки, а супруга - вдова уже - исчезла, неизвестно где.
- Как это исчезла? - Андрей почувствовал, будто под ним провалилась земля. - Куда?