Ма-Гея лишь горько улыбнулась: куда уж пугать? Судьбу своротили, а того что хуже быть может?
И обняв Дусу, пошла к выходу.
Волох проводил их задумчивым взглядом и понял - нельзя боле мешкать.
Глава 2
Финна поглядывала на Вана. Нравился ей парень - пригож спасу нет. Волос ржаной, нос прямой, лоб высок, губы ровные не полны как у пустобрехов и не тонки как у затайников черных душой. Тело вовсе взгляда не отвесть - литые мышцы, бела кожа. Силен Ван и наверняка отважен как все северные. Руса крепища лютые, что верой что силой. Соколы русого рода женихи завидные - на все руки мастера. С таким и в пучине не канешь и в хмарую годину выдюжишь. Оху, дочь соседа Линнея за русого сговорили два года назад - так та второго дитя родила и замужем как за бором, не ходит - парит. Глаза свет льют, будто огнище внутри девы. Видать и в близости дюж руссов сын, умел да ловок. Повезло Охе.
А чем Финна плоха? Кнежа дочь все ж, умом красой да удалью не обделена и телом крепка. Будут у них с Ванном дети богатые, а как хорошо-то им вместе будет под риском ходить. Она Ванна прикроет - он ее. Велик род их будет…
- Не мала ли ты еще соколов оглядывать да под себя примерять? - тихо молвила мать застав дочь за подглядыванием. Прищурилась, сурово глядя на Финну - та бы поперечила да спугалась что Ма-Гея мысли ее сочла и ринулась без разговора вниз, только ступни о ступени прошлепали.
Женщина с места не двинулась и только вздохнула горько - вот и свершилось.
Не спалось в ту ночь Ма-Гее. Ворочалась все думки худые гнала да как избавишься если точно знаешь - быть тому, справится только жди теперь.
- Что голубка моя? - спросил тихо Ран, обняв жену. Прижал к себе, утешая и успокаивая.
Поведала бы она любому, да разве ж мало ему беды за весь род на своих печах нести? Тяжко соколу и без дурных вестей за своих детей.
- Велик раскол грядет, - прошептала лишь. Рука мужа дрогнула, перестала перебирать волосы жены.
- Ведаю. Рода похудели. Руссовы сыны в четыре стороны пошли. Крепище их льдами завалило. Рус на юг род повел, да молодь взроптала и часть отделилась. Стары же в отказ крепище кинуть пошли. Так надвое род раскидало, а в дороге беда случилась - водопад да землетрясение еще надвое их поделило. Олех сюда десять сынов рода вывел. Седмицу почитай плутали насилу вышли. С нами им быть.
- Места хватит.
Мужчина промолчал - да к чему говорить? Жена так мысли сочла и притихла на плече Рана:
- Нельзя уходить - сыны вернутся в пустое городище, где нас искать станут?
- Сейды оставим, найдут. Нет? Суть-я. Случится - ради трех родом рисковать не стану.
Ма-Гея застыла и еле сдержалась, чтобы не поперечить. Но подумалось - рано в путь собираться, а кабы и вовсе не пришлось. К чему ж тогда спорить да упрямиться?
Утром женщина у очага над похлебкой хлопотала да слушала, о чем беседуют в соседней комнате. Матери да Отцы собрались судьбу рода решать, новостями делиться, господарей слушать.
- Снегу-то за ночь навалило, не пройти. Что дале будет? - сокрушался Гоголь.
- Луки да тулы для стрел мастерить, - заметил Сват.
- Зверье бить, в шкуры рядиться? - насторожилась Аттика: Не за то ли вас с места родового ринуло?
- Выхода иного нет, Великая Жена. От холода спасаясь, придется в шкуры рядиться, а прижмет коль запасы закончатся, так и мясо есть станем.
Женщины опешили. Что говорить? Ма-Гея и то замерла над варевом: это куда мир покатился, если зверье ради меха и мяса бить придется? Равно то братоубийству. В уме ли муж руссов?
- Не подмога то роду будет - беда, - молвила Елень. Муж ее, Ус, согласен был, но и мнение родича тоже разделял:
- Оно ясно, что хорошего не жди, ежели мирное соседство с природой нарушим. Погонит нас лес и сила его не в подмогу роду, а супротив встанет. Однако ж и мыслить надо, что поперед как было, не будет и о завтра сегодня думать надобно. А "завтра" люто. Руса с места и то кинуло, нас снегом заваливает. Холод - начало, дале голод придет, за ним мор. Тут не богат выбор. С лесом- братом сговориться - он поймет. Мех нас от холода спасет, мясо от голода.
- Пока запасов хватает, - подала голос Утица.
- О сегодня речи не ведем, о завтра кумекаем, - сказал Ран. - Свата послушай Славная Жена.
- Особо и говорить не о чем, - вступил тот в беседу. - Кнеж наш в другие роды людей послал за вестями и вышло худо. Сгинуло чай не треть. Кто возвернулся, черные вести принес: до Арты не добраться - воды разлились и дорогу сокрыли. Где урочище стояло - море лежит, где горная цепь пролегала - равнина лавой укатанная. Свинельги крепище исчезло - тризный холм на том месте, дерева вповалку и камни. Мы Сейды поставили ликами на ваше и наше крепище. Кто б выжил, уже явился. Вправду сказать, лебедь раненый к нам прибился Ма-Русе ведал: малых жены - матери к Ма-Ре увели. Успели. Из мужей Нох да Ким остались. Теперь уж Инох да Аким - нет уж места их - в другой род подались, там им стоевище. Сайги Белой крепища нет - малый один выжил, Патом нареченный. К Тилу не пробраться - земля ходит под ногами, валит да камнем сыпет. Чуд в пещерах хоронится - ворон о том поведал, посылом от Ма-Чуды прилетел.
- Выходит ранские да русские на округу и остались, - помрачнел Ус.
- Ирусичи и аморане под закат стойбищем встали. Считай через седьмицу от начала перемен из крепищей ушли на подмогу да поиски, да так и остались там.
- Теперь под восход, - поправила его Ма-Гея. - полюса поменялись, теперь, где солнце вставало заходить станет. Да не то худо - в расколе беда. Сколоты-то по все земле почитай раскиданы будут.
- Соберем Ма-Гея, не кручинься, срок дай, - с уверенностью сказала Елень. - Мать - земля рода в обрат позовет.
- Земля иная и род иной. Не вернуть прежнего.
- Корни есть - крона нарастет. Пусть род-иной да кровь едина.
- Вспомнят ли о том извергшиеся? Молодь ведь. Минет век, другой, что от законов Отцов да Матерей им останется?
- Па и Ма-ть - память. В крови она - не вытравить.
- Эхо в горах тоже вроде долго гуляет да миг приходит - стихает.
- Ежели вновь не крикнуть. В этом и пособим. Слово мое такое будет: пока - место наше здесь, но и к пере-месту готовыми надо быть. Посему резы куем, стрелы да луки мастерим, мех берем. Сейды ставим знаковые о местах наших исстарых. Голубу заповедую с Волохом нынешнее лето описать, Знания да Законы предков крепко в умах высечь, мужам меру - храмину поставить, родам рассеянным да братьям погибшим, вам матушки-сеструшки детям нашим пометки сделать крепкие, так чтобы пока жив из рода хоть один, Закон щуров и Знания с ним прибывали, - объявил свое решение Ран.
- Ма-Гея велика, сладится, - согласились мужи.
- Против я погибели зверя лесного.
- То не нами решено, то мокашь напряла.
Ма-Гея задумалась и согласилась:
- Тогда Мокашь и отвечать. Но…
И только тут заметила, что Дуса рядом стоит, внимательно разговор взрослых слушает.
- Ай, что творишь, - головой качнула мать и подала девочке ладью с настоем для хворых. - Напои господарей сходи.
Дуса послушно взяла ладью и пошла наверх. Только скрылась, как Ма-Гея поняла, что сделала и уж ринуться за дочерью хотела да взгляд на недовольную Финну упал и ясно стало - свершился и последний шаг. Поздно что-то вертать.
- Из ладьи невеста жениху испить дает, - прошипела Финна. - Почто Дусе честь такая? Почто ей можно, а мне нет. Али в невесты ее записали? Я старшая мне поперед мужа искать.
- Смотрю, созрела ты, телеса соком налились? Только в голове все одно зелено. На свадебном пиру из ладьи двое благость испивают, и мед заговоренный, а не настой от хворобы, - строгим тоном отрезала мать, но сердце екнуло: пустое говоришь Гея, разница-то что испивать? Что мед, что настойку полыни одну на двоих суженным делить и каким за свадебным столом питье покажется такой и жизнь совместная окажется.
Да только зря эти думки в голову пришли - Дуса зелье для хворых пробовать не станет - то не простое питье, ведает. А значит, и кручиниться рано.
- А ну-ка стол накрой, господарей потчивать пора, - приказала дочери и двинулась в горницу. Встала у входа и, обведя взглядом каждого присутствующего, молвила:
- У меня другое предложение есть. Ежели мы нарушим мир с природой, обречем себя на вымирание. Она не простит нас, но хуже того и мы не простим себя.
- Выхода нет, Великая Мать.
- Выход всегда есть.
Ран внимательно посмотрел на жену и, сообразив, что та задумала, упрямо качнул головой:
- Думать забудь.
- Почему? Это спасение роду.
- Наверняка переход поврежден.
- Возможно, даже скорее всего, но нет ничего что нельзя было бы исправить.
- Мы не побежим…