- Забьешь тут, когда там нет. - Опомнился и повернулся к начальству. - Сан Саныч, по накладным не сходится, радиометки компу неизвестны, ну халтура же.
Массивная фигура, сверкая сталью глаз, двинулась к подчиненному:
- Витя, говори толком, где халтура.
Парень раздраженно ткнул в штабель:
- Сегодня доставили. Куча мелкоты: скобы, крепеж, упоры, холодная сварка - хлам, в общем. Как посчитать, не разобрав всю эту хеопсину, не представляю. На глаз с накладной не сходится.
- Так проверь в базе.
Парень раздраженно засопел:
- Там нет.
- Как это нет? - Спокойный голос начальства стал угрожающим. - Кто принимал?
Кладовщик сунул карандаш за ухо и, тихо рыкнул:
- Ну, Сан Саныч, Петрович, конечно.
Начальство шумно вздохнуло:
- Иди-ка, Витя, найди мне бездельника.
Глава II. Старпом, Старт!
I
Майор ядовито прищурился и уверенно шагнул в ярко освещенный отсек. В голове клубятся воспоминая, - служба исполнения наказаний одна из тех, что неохотно, медленно и продуманно изменяются в неудержимом потоке времени. Затерявшиеся в веках каменоломни в бурном потоке истории сменились галерами, те уступили бессмысленным тюрьмам.
- А сейчас? - Майор сморщился, меж рассеченных бровей залегли суровые складки. - Сейчас как надо: если не отделался штрафом - рудник, но все в этом мире движется по кругу, и когда-нибудь эти сердобольные болваны опять вспомнят про глупое сострадание.
Необычность поставленной корпорацией задачи заставила вспомнить академию: мы развиваемся, множимся, планета уже давно не в силах прокормить шестнадцатимиллиардное население, отлаженная система перераспределения ресурсов дает сбои, беднейшие голодают, засуха - катастрофа.
- А тут? Хакеры, жулики, неумехи-докторишки, убийца! Мне этих крыс на волю отпускать? Высадить на планетку? - Прорычал про себя офицер. Метрополия не может содержать бездельников, наказание за тяжкие и политические преступления - каторга - колония на отдаленной планете и крошечный островок жизни под куполом со своими законами. Каждая управляется железной рукой. - Скунс сморщился, вспоминая академию. - Колонисты - возобновляемый ресурс, заканчивающий жизнь гумусом, поддерживающим пятачок биосферы - дают возможность другим насладиться наказаньем сполна. Однако, -припомнил офицер сморщенного покрытого мелкими шрамами старичка, - время от времени появляется вытянувший, сдюживший срок, не сломавшийся, сохранивший искру рассудка. Система бережно принимает вновь обретенного гражданина, ставит на ноги и медленно вдыхает жизнь, дарит надежду всякому колонисту.
- А этим за что? - Буркнул он. - Подопечные, - припомнил офицер, - на каторге год, многие меньше. Трое вообще отделались легким испугом. Однако, время не терпит... - и тихо вздохнул, разгоняя последствия ночных дум.
Пока голова была занята, сильные руки оправили китель, злобный прищур цепко обежал вычищенный коридор, ушей коснулись тихие шорохи. Майор сморщился и коридор сотрясло:
- Восемь утра. Подъем! - В поставленный годами службы голос вплелись непривычно теплые нотки. - Скоро придет начальство. Полковник вас ждать не будет. - Шорохи усилились. Многие по привычке давно не спят - блаженно потягиваясь, люди впитывают забытые чувства.
- Десять минут - привести себя в порядок. - Вздохнул, ругая себя за щедрость. - Потом завтрак.
Вслушался в ленивые шорохи, оценил эффект слишком мягкой формулировки и про себя зарычал:
- Что я делаю? - Коридор окутало грозное эхо, - спящих верну на Марс!
Каюты всколыхнуло, отсек превратился в растревоженный улей.
- Мариса, Мариса. - Заключенная на четвереньках протолкалась через товарок и в темноте вцепилась в плечо подруги. - Да проснись же, Фернандес, вставай, - опасливо оглянулась и тихо-тихо на ухо, - Скунс голову открутит.
Под водопадом черных кудрей в темноте крепче сомкнулись ресницы:
- М, м-мама, потом. - Тонкий нос плотнее вжался в подушку. Комнату окутало тихое сопение.
- Какая мама? - подруга села рядом, худые жилистые руки с усилием встряхнули соню. - Как там эту испанку, вчера после визита полковника все перезнакомились заново. Нет-нет, стоп. Одной бурной вспышки достаточно: не испанка она, каталонка. Точно - каталонка... Как там тебя? - А... Мария Луиза, да кто ж тебя так назвал-то... Анхелес Фернандес-и-Торрес, подъем. Подъем говорю. Да, язык же в узел завяжется.
- М-м-м. Еще чуть-чуть. - Теплая постель не из холодных скользких камней, а из мягкого, чистого спального мешка, нежно напомнила детство.
Мирка насупилась, уголки губ ехидно поползли к ушам, заключенная склонилась к подушке и грозно зашипела:
- Заключенный семьсот тридцать два эм. Подъем!
Сердце рвануло в галоп, черный водопад взметнулся, сквозь распахнувшиеся веера ресниц в панике метнулся янтарный взгляд, тело сжалось в ожидании неизвестности.
- Хм, сработало. - Мирка весело взглянула на ладную фигурку замершей каталонки. Мариса затравленно огляделась и, унимая дрожь, утопила тесную каюту в визге:
- Дьявол тебя раздери! Пресвятая Дева Заступница, Мария Милостивая! Мирка! Разве так можно! - Покрытые мелкими шрамами руки пришли в движение, выражая глубину невысказанных чувств. Блюдца глаз шарят в полумраке. - Господи, прости. Меня же чуть ангелы на тот свет не унесли! - успокаивая сердце и изливая душу Мариса присела рядом, трясущейся рукой перекрестилась и оглядела нескладную подругу, - Смотри, накличешь... Ну?.. Что?.. Я такой сон видела.
- Меня бы точно кандрашка хватила, - послышалось тихое сочувствие пожилой Дарьи.
- Десять минут в порядок и завтрак. - Просветила подруга.
- Мирка-а. - Грустно зашептала Мариса, отчаянно жестикулируя. - Еще девять минут. Девять мину-ут счастья. Я такой сон видела... Цветущая Каталония, родная, теплая Таррагона, дом, мама... - Она шмыгнула носом. - Мама...
- Шшшшш. - Подруга обняла трясущиеся плечи под черным водопадом.
Яркий прямоугольник коридора обрисовал черно-синий китель:
- Кто на Марс захотел? - Заключенные вскочили.
Четыре пары глаз из темноты настороженно уставились на офицера. Колючий взгляд пробежал по каюте: пара скатанных спальных мешков, бардак из комбинезонов, обувь. Нескладная девица в полутьме шмыгнула за спину подруги, смуглая стыдливо укуталась в россыпи черных кудрей.
Дарья, разряжая обстановку, присела, скатывая мешок:
- Простите майор, заключенной кошмар приснился. Она не специально.
Черные кудри мелко затряслись, силуэт в лучах света сжался:
- Я, я не специально. Дева Мария, я, я случайно, я...
Офицер подавил нарастающий рык, вздохнул, вспоминая бессонную ночь, и вышел на очередной шум. В затхлом воздухе пронеслось:
- Восемь минут. - Товарки облегченно переглянулись.
-И за что к тебе Скунс так по-человечески, а? Ну? - Завистливо шепнула Мирка унимающей дрожь подруге.- Не понимаю. - Под веерами ресниц сверкнула слеза, Мариса села на спальный мешок и, подтянув колени, укрылась россыпью черных волос. Во мраке тихо всхлипнула:
-Мммамочка.
-Тебя кто-нибудь ждет?
Мариса выглянула из кудрей и, всхлипнув, шепнула:
-Сынишка.
Тем временем, на другом конце коридора приятели расталкивали Митяя.
- Давай, длинный, просыпайся. - Коротышка ловко присел и аккуратно ухватился за единственную монументальную часть выступающую из спального мешка - смачно сопящий шнобель. Вкрадчиво позвал, - Митя-ай, подъем.
Из темноты раздалось писклявое заикание:
- Н...нне, бэ...б...брат, ннеэ выйдет. Я сэ...сээним неделю на А-а-аргусе был. Видел, как лейтенант е..еэээго пинками леэээчил.
- И? - Мелкий аккуратно потащил шнобель, храп прервался, в темноте разнеслось мерное чавканье.
- Сэ...сэломал ему ребра. - Продолжил писклявый. - Пару раз дэ...дрых так, что эээ...электрошок не п.п.пооомог.
Маленький почесал лысину, задумался:
- Классный у нас программист. Делать-то что?
- Тээ...ты врач - леэчи. - Резонно заключил пискля.
В полоске яркого света выросла тень. Подчеркнуто спокойный голос, маскируя рык, обратился в полумрак:
- Проблемы?
Коротышка отдернул руку, поднял глаза на слепящий силуэт:
- Майор, мы не можем разбудить заключенного.
Силуэт шагнул внутрь:
- В сторону. Ты врач. - Как всегда, офицер не спрашивал - утверждал. Заключенный отскочил к стене, кивнул. - Он дышит?
Лысина вновь блеснула в полоске яркого света:
- И даже храпит время от времени. Но не реагирует.
Офицер медленно приблизился, присел. - Это лечится. - Лицо подсветилось голубоватым сиянием, пальцы побежали по браслету, и, до сокамерников донеслось предпусковое пиканье черного ошейника. Сопящее тело вокруг шнобеля искривилось, обозначив не оформившиеся морщины, прогундосило что-то не связанное и отвернулось на бок. Майор склонился, приложил пальцы к сонной артерии заключенного, покивал в такт пульсу. Коротышка обомлел - офицер, тихо шурша кителем, встал и направился к выходу. По темному полу растекся спокойный голос:
- Заключенный три тысячи двести семнадцать ар мертв. Подготовьте кремацию.
- Как мммммертв. Майор! - Коротышка дернулся к выходу.
- Сээээ...Сээработало. - Заика остановил офицера. - Мэ...Мммитяй воооскрес.- Длинный выполз из спального мешка, обхватил колени и, покачиваясь из стороны в сторону, тихо завыл.
- Это всегда работает. - Палец стукнул по браслету и писк вокруг Митяя стих. Офицер вышел, по дороге бросил через плече: