Только при чем здесь группа? Просто так сложились обстоятельства, и он должен защищать, оберегать, облегчать каждый шаг этой ходячей шпаргалки, отправившейся с ним в чертову дыру. Потому что если с ней что-то случится…
Мир ласково погладил "шпаргалку" по голове и, не разжимая объятий, быстро спустился вместе с ней по крутой обрывистой насыпи.
- Все! Худшее позади.
"Если не считать обратного пути", - но этого он не стал говорить. Пусть спутница вздохнет спокойно.
Впереди был новый коридор с сумрачными, вихляющими боками, но теперь можно было снова идти на своих двоих.
И Маша внезапно осознала, что загадочные земляные пещеры похожи на построенный из песка замок с уже высушенными солнцем, осыпающимися и сглаженными стенами - только увеличенный в сотню раз. А ее подземный поводырь совсем не похож на институтского красавца Красавицкого, такого лениво-холеного и надменно-недостижимого. Здесь, в глубине песочного замка, он казался почти родным.
- Идем, еще минут десять, наверное, - посуровел он.
Судя по Машиной "Чайке", у Мира было завидное чувство времени, поскольку ровно через девять минут и тридцать семь секунд проводник сказал:
- Ну, вот и он, - усталым, выдохшимся голосом и по-джентльменски пропустил ее вперед, в черный провал дыры.
Маша Ковалева, с воскрешенной свечой в руке, шагнула в изгибистую, как чертежное лекало, арку и, очутившись в полукруглом зале, сразу же увидела то, ради чего пришла сюда, - высокий, грубый алтарь из распиленных православных икон, прислоненный к волнообразной бетонной стене.
- Боже мой… - Она подошла поближе и с невольной, щемящей жалостью провела ладонью по расчлененным фрагментам.
Мирослав зачарованно смотрел на ее рыжие волосы, подсвеченные пламенем свечи.
"Все дело в прическе, - попытался понять себя он. - С ней она на самом деле красивая. И даже больше…"
В ней появилось что-то щемящее и тревожное: как запах травы, как захватывающее и опасное путешествие, как трагедия, случившаяся у тебя на глазах.
- Божья Матерь. Еще одна Божья матерь с Младенцем. Еще одна, - попыталась составить список пострадавших Маша. - Здесь только Пречистая Дева, других икон нет… Странно. - Она неприязненно потрогала одну из трех проржавевших кнопок, воткнутых в дьявольский иконостас. Ее острие придерживало крохотный обрывок глянцевой бумаги. - Здесь висела какая-то картинка, но ее сорвали.
- Ты наблюдательная. Я и не заметил, - соврал Мир.
- А это что? - Маша поднесла свечу к своему указательному пальцу, уткнувшемуся между двумя нижними кнопками, озарив коричневую полустершуюся надпись "mia donna". "Моя госпожа", - перевела она. - Или "Моя мадонна"?
- И умная, - похвалил он.
Буквы посыпались под ее рукой.
- Это кровь! - испуганно охнула Маша. - Разве у сатанистов есть мадонна?
- Насколько я знаю, Ла Вей, организовавший официальную Церковь Сатаны, провозгласил сатанинской мадонной Мерилин Монро.
- Думаешь, здесь висела она? - Ковалева аккуратно высвободила из-под кнопки кусочек глянцевой бумаги.
- А еще красивая!
- Мало ли красивых артисток.
- Да не Мерилин - ты! - Мир постарался вернуть себе свой прежний голос, вальяжный и отстраненно насмешливый, но возврат не удался, - слова прозвучали чересчур хрипло и убежденно. - Ты очень красивая, - поправился он, - с этой прической.
- Спасибо. - Как и прошлый раз, Маша поспешно отбросила этот эпитет, как фальшивую монету, слабо надеясь, что лесть Мира продиктована его благодарностью, а не завуалированной иронией. - Судя по кнопкам, - нервно сдедуктировала она, - алтарь стоит здесь гораздо дольше, чем три дня. Почему ж они активизировались только сейчас? И отчего такой странный подбор икон?
- Не знаю, - поскучнел Красавицкий.
Маша почувствовала непривычную неловкость - приятную, а не неприятную, как бывало раньше, и, как классическая украинская невеста, инстинктивно ковырнула бетонную стену.
- Вася говорила, что бетоном были залиты пещеры под Кирилловской церковью. Выходит, она прямо над нами. - Ковырять бетон было трудно.
- Скорее, чуть сбоку, - без интереса поправил ее Мир.
- Выходит, здесь они служили черные мессы. А в церкви убили Риту и дядю Колю.
- Его нашли в Лавре.
- Но убили здесь. Вся церковь была залита его кровью.
Маша снова потрогала стену, призванную остановить безумных кладоискателей, как будто проверяя, достаточно ли она прочна, и ощутила то, что так безуспешно искала раньше: глубокую трещину - вполне пригодную для ковыряния.
- Мир! - позвала она, поднимая свечу над головой.
- Что, Маша?
"Что" было бесцветным и не важным, а "Маша" - значимым и зовущим!
Но извилистая трещина от пола до потолка почему-то внушала ей холодный и безотчетный страх.
- А если мы ошиблись? Мы оба! - сказала она вдруг в голос. - И сатанизм - вовсе не цель, а средство найти клад? Они как те воры, которые оскверняли Лавру, чтобы нечистый помогал им разбогатеть. Сначала принесли жертву в церкви, под которой лежит сокровище. Потом на воротах Святой Брамы, чтобы снискать покровительство сатаны.
"И богатырей резали из тех же целей, смотри, мол, как мы с твоими заклятыми врагами разделываемся!"
- Обряды? Клад, Сатана… Где ты все это прочитала? Вася рассказывала? - Василиса Андреевна, перегрузившая ее массой лишних знаний, явно вызывала у него сейчас глубокое неодобрение.
- Нет, - качнула головой Маша. - На лекциях она нам легенд не рассказывает, только факты. Но обряды в Лавре - это и есть исторический факт, они у меня и в шпаргалках были, в пятом билете. История Лавры. Ты что, не читал?
- Мне восемнадцатый попался, - отмахнулся Красавицкий.
- Но это же нелогично, - заспорила сама с собой Ковалева. - Неужели они надеются, что все это поможет им пройти сквозь бетонную стену? Это ведь даже не стена - это сплошная бетонная масса!
Она опять уставилась на трещину.
Паника нарастала. Паника распирала ее голову и разбухала в груди. И захотелось бежать. Немедленно. Прочь. Отсюда.
- Маша… - Голос Мира внезапно стих до шелкового шепота. - А ты помнишь, что я тебе должен?
- Что? - резко обернулась она к нему.
- Благодарный поцелуй. За шпаргалки.
- Да? - успела спросить она…
…прежде чем свет подпрыгнул в ее руке и один Мир полностью затмил мир другой - мир темных пещер, сатанинских мадонн, страшных смертей и неразгаданных тайн.
- Нет, - вскрикнула Маша, отталкивая от себя этот новый мир, взрослый и неожиданный.
Но между ее "да" и "нет" прошла целая вечность.
Из дневника N
Только фанаты Дьявола - такие же идиоты, как и любые другие фаны! А Дьявол - такая же дутая Примадонна, как и прочие звезды. Стоит подойти к звезде поближе, и ты увидишь задерганное существо, с непомерными амбициями и еще более непомерными комплексами, сорванной психикой и воспаленной от подтяжек кожей, страдающее от нервных поносов и запоров. Такое же маленькое и несчастное, как и вы.
"И этот человек был для меня символом успеха?" - ужаснетесь вы вдруг.
Но кто сказал вам, что Дьявол - символ власти? Вы придумали это так же, как придумываете все свои иллюзии, продиктованные лишь вашим лоховством!
Глава четырнадцатая,
в которой Маша посещает сумасшедший дом
Кирилловское заведение… Туда ездили дивиться, глазеть на сумасшедших и смеяться, потешаться над их прыжками и глупою болтливостью и потом - консультироваться у тамошних ворожек и пророков о будущем.
"Кiевскiй телеграф," 1864 г.
Припарковав мопед на стоянке у черного входа, Даша старательно огляделась и спрятала ключи от своего двухколесного друга в траве, прикрыв их опознавательным камнем, - так, на всякий случай.
Обогнув здание справа, бывшая сотрудница зашагала в сторону открытой террасы. Теоретически репетиция балета должна была быть в самом разгаре - вечером маячил праздник, и отменять его из-за Дашиного увольнения никто бы не стал. Клуб уже разорился на рекламу, костюмы и прочие фенечки.
"Все рано без меня у них ничего не получится!" - мстительно вздохнула Землепотрясная…
И подавилась собственным вздохом.
На клубном пляже, между гнездами шалашей и сложенными в аккуратные кучи стогами будущих костров Купальца и Крады, с привязанным над ним чучелом "Инквизиции" сидел на песке рыжий кавалер!
Дашино сердце подпрыгнуло в груди так, что пришлось придержать его ладонью.
"Он ищет меня! Ищет меня!" - эта умилительная мысль скользнула по гортани в желудок и растеклась по нутру теплым молоком. А ногам вдруг захотелось кинуться к нему - столь сильно, словно она ждала его всю жизнь, отсчитывая дни до встречи, торопила по телефону: "Ну когда же, когда ты приедешь?", и вот, наконец, увидала его перед собой.
Но вместо этого Дашины умные конечности развернулись сами собой и порысили обратно к черному входу на полусогнутых конспиративных коленях.
Предстать перед рыжим с голым, ненакрашенным и разукрашенным синяком лицом, в грязной, разорванной одежде и уже виденном им разноцветном пиджаке - лучше уж сразу послать его на хрен! Тогда у нее хоть будет иллюзия, что она сама его отшила, а не он сбежал от нее, с криком ужаса, как от конченой золушки.
"Пять секунд, подожди пять секунд! Пожалуйста!!! Я хоть ресницы накрашу…" - взмолилась она.
Даша скользнула в дверь и сразу же вжалась в стену.