Стало быть, оружие нельзя использовать для убийства или ограбления. Стало быть, можно охотиться лишь на определенных птиц и зверей. А что касается перепродажи - предположим, он купит эту штуку, потом уедет за тысячу миль и загонит ее какому-нибудь богачу за два кредита, кто узнает?
А может, он начнет угрожать чужаку или пристрелит его. Откуда лавочники узнают? Нет, все это так нелепо, что...
Тут он сообразил, что продавец уже протягивает ему ружье прикладом вперед. Торопливо схватив его, он с трудом удержался от порыва - повернуть его дулом на старика. Не стоит торопиться, мрачно подумал он. И спросил:
- А как оно работает?
- Наведите на цель и спустите курок. Может, вы хотите его опробовать, у нас есть мишень.
Фара вскинул ружье.
- Конечно, - торжествующе выкрикнул он, - это вы! Ну-ка, иди к входной двери, и на улицу, быстро!
Он повысил голос:
- А если кто-то там попытается напасть на меня из второй двери, я и ее держу под прицелом! Ну, пошевеливайся! - он неловко махнул рукой клерку. - Клянусь, я выстрелю!
Тот и бровью не повел.
- Не сомневаюсь. Когда мы решили вас впустить, мы учли опасность нападения, враждебность и склонность к убийству. Но вы проиграли - тут мы хозяева. Гляньте-ка, что у вас за спиной.
Тишина. Фара стоял, не двигаясь, держа палец на курке. Мелькали обрывки мыслей, всплывали в памяти все недомолвки, какие ему приходилось слышать об оружейных лавках: что в каждой провинции у них есть сочувствующие, что у них свое собственное безжалостное правительство, что стоит кому-то очутиться у них в руках, и смерть обеспечена, что...
В конце концов ясно оформилась лишь одна мысль. Вот стоит он, Фара Кларк, семейный мужчина, верноподданный императрицы, стоит в тускло освещенном магазинчике, намереваясь бороться с такой огромной, такой грозной организацией - да он спятил!
Но ведь - он здесь. Собрав остатки мужества, он напряг ослабшие мускулы.
- Вам не удастся меня одурачить, тут никого больше нет, а ну, к дверям, да побыстрее!
Старик, не мигая, смотрел мимо него.
- Ну как, Рэд, с тебя хватит полученных данных? - спокойно спросил он.
- Достаточно для первичного анализа, - ответил молодой мужской голос из-за спины Фары. - Консервативен, тип А-7, неплохой средний уровень интеллекта, но очень предан монархии, что характерно для небольших поселений. Взгляд на жизнь односторонний, воспитан в имперской школе. Крайне честен. Спорить с ним бесполезно. Взывать к эмоциям тоже, тут нужно провести лечение. Не понимаю, чего ради нам с ним возиться, пусть себе прозябает.
- Если вы думаете, - дрожащим голосом молвил Фара, - что ваш трюк заставит меня обернуться, вы свихнулись. Это же левая стена, я видел, что там никого нет!
- Я тоже за то, чтобы он прожил всю жизнь, как получится, Рэд, - отвечал старик, - но ведь это он побуждал толпу к действию. Надо преподать ему урок.
- Лучше разрекламируем его визит, - предложил Рэд, - ему потом всю жизнь придется оправдываться.
Вера Фары в могущество оружия настолько поколебалась, что он совсем забыл о том, что держит в руках винтовку. Он было разжал губы, но не успел и слова сказать, потому что старик настойчиво повторил:
- Пожалуй, небольшое воздействие на эмоции все же может произвести эффект, давай покажем ему дворец.
Дворец! Неожиданное, потрясающее слово вырвало Фару из оцепенения.
- Послушайте, - начал он, - теперь я понял, что вы мне соврали - это ружье даже не заряжено. Оно...
Тут голос отказал ему. Он словно окаменел. Вытаращил глаза, как безумный. В руках у него не было ружья.
- Ах ты!.. - начал он снова. И замолк. Голова у него закружилась, он с трудом поборол полуобморочное ощущение. Ну, конечно, кто-то подкрался к нему и выкрал ружье прямо из рук, стало быть - стало быть, позади и правда кто-то есть. Стало быть, этот голос принадлежит не машине, как он подумал сначала, а человеку. Им как-то удалось...
Он хотел повернуться, но не смог. О господи, что?.. Он напрягся - и не сумел не то что повернуться, хотя бы шевельнуться.
В помещении стало темно. Он почти не видел старика, если бы мог, он бы заорал, завизжал, потому что оружейная лавка пропала. А он...
- Он стоял прямо в небе, высоко над гигантским городом.
Прямо в небе, вокруг ничего, только воздух, господи, прямо в голубом летнем небе, а город - вон он, до него миля или две ВНИЗ.
Ничего, ничего! Он бы закричал, но дыхание его будто: застыло в легких. Рассудок вернулся к нему, когда в его ужасающийся мозг прокралась смутная мысль: под ногами у меня - пол, это все иллюзия, каким-то образом картина передается мне в глаза, вот и все.
И тут, вздрогнув, Фара признал город. Это был город мечты, Империал-сити, столица великолепной императрицы Ишер, - с высоты он видел сады, роскошные земли вокруг дворца, официальную резиденцию императоров...
Остатки былого страха испарялись, уступая место изумлению и желанию все увидеть. Они и вовсе исчезли, когда он сообразил, что дворец приближается к нему с невероятной скоростью.
Поток бессвязных мыслей канул в небытие, сверкающая крыша дворца ринулась ему в лицо, а за ней и стены. Он сглотнул - и тут металл, камень, стекло стен и потолков без помех проскочили сквозь его тело.
Первое ощущение потрясающего, не поддающегося восприятию осквернения возникло у него в душе, когда картина остановилась и он увидел зал, а в нем, вокруг стола - человек двадцать, и во главе - молодая женщина.
Безжалостные кощунственные, бесконечно мощные камеры пробежали по столу и показали ему женщину крупным планом.
Красивое лицо, но в данный момент оно было искажено страстями и яростью, в глазах ее горел огонь, и тут она склонилась вперед и произнесла голосом, одновременно знакомым - как часто приходилось Фаре слышать его по телестату, вечно спокойный, размеренный голос - и искаженным. Голосом, крайне искаженным от гнева, голосом, уверенным в повиновении. Эта карикатура на возлюбленный голос императрицы хлестнула тишину, царившую до того в комнате, словно и сам Фара присутствовал там:
- Убейте этого вонючку, ясно? Мне плевать, как вы это сделаете - я желаю услышать весть о его смерти к завтрашнему вечеру!
Тут изображение погасло, и Фара мгновенно очутился в лавке. Секунду он стоял, пошатываясь, пытаясь приспособиться к внезапному полумраку. А потом...
Сначала он ощутил презрение: что за глупый трюк, на простака рассчитан! Они что же, считают, что он поверит в столь явную ложь? Да он...
И внезапно жуткий разврат, неописуемая порочность происходящего повергли его в неистовый гнев.
- Вы, негодяи! - вспылил он. - Нашли себе актриску на роль императрицы, делаете вид, что... Да вы...
- Достаточно, - промолвил Рэд.
Увидев крупного молодого здоровяка, Фара содрогнулся. Его посетила мысль, что те, кто не остановился перед очернением образа ее императорского величества, не остановятся и перед физической расправой с ним. А тот парень заговорил, и в голосе его звучали стальные нотки:
- Не станем убеждать вас, что это происходило сейчас. Слишком велико совпадение. Съемки сделаны недели две назад. Это и есть императрица. Тот, кого она приказала убить, - один из ее бывших любовников. Две недели назад его нашли убитым. Если хотите, можете проверить, его звали Бэнтон Маккредди. Ну да ладно. Мы с вами покончили, и...
- Но я-то не кончил, - глухо произнес Фара. - Никогда еще мне не приходилось слышать столько богохульных, кощунственных речей! Если вы думаете, что наш поселок с вами смирится, вы просто спятили. Мы будем патрулировать участок днем и ночью, никто не сможет войти или выйти, мы...
- Достаточно. - На сей раз заговорил старик, и Фара замолчал - по привычке, из уважения перед возрастом, не успев даже подумать. А старик продолжал: - Опыт получился крайне интересным. Вы - честный человек и потому можете обратиться к нам, если у вас будут неурядицы. Вот и все. Вам лучше выйти через боковую дверь,
И правда, ВСЁ. Неведомые силы схватили его, поднесли к двери, чудесным образом появившейся в стене слева, там где несколько минут назад ему показывали дворец.
И оказалось, что он уже стоит снаружи, на клумбе, а в стороне дожидается кучка мужчин. Он признал своих соседей - и еще понял, что он уже на улице.
Невероятный кошмар закончился.
- Ну, где же оружие? - спросила Криль, когда он вошел в дом.
- Оружие? - Фара уставился на жену, не понимая.
- Да вот по радио недавно сообщили, что ты стал первым покупателем в новой оружейной лавке, мне это показалось немного странным, но я...
Как во сне, он слышал ее голос, она еще что-то продолжала говорить, но смысла в словах не было. Он испытал такой сильный шок, что у него возникло ужасающее ощущение: как на краю пропасти стоишь.
Так вот что имел в виду тот парень! "Мы дадим рекламу..."
И Фара подумал: "А моя репутация?" Не то, чтобы имя его было чем-то знаменито, но он уже долгое время верил в то, что его небольшая мастерская широко известна в поселке и в окрестностях.
Сначала, значит, всячески унизили его там, в лавке. А теперь это - лгут, лгут тем людям, которые и знать не знают, зачем он пошел в лавку. Дьяволы.
Оцепенение его закончилось, и он ринулся к телестату, чтобы попытаться исправить нанесенный вред, оправдаться. Вскоре на экранчике появилось заспанное лицо мэра Мела Дейла. Фара торопливо заговорил, от волнения глотая слова, но все его надежды рухнули.