- Э не… Так дело не пойдёт, - здраво рассудил он, прогоняя мрачные мысли, что лезли будто из дырявого и пыльного мешка. И чтобы хоть как-то, немного развеяться, достал бутерброды, термос и принялся неспешно за еду, тупо глядя на блики в воде. И почему у него так резко испортилось настроение? Он так и не понял. Как-то это само собой вышло. Раз и у тебя уже дурное настроение. А разве бывает как-то иначе? Если уж накатило, то уж накатило…
* * *
К десяти, к воде, потянулся народ, измученный духотой, проведённой ночи. В начале, шли одиночки, быстро окунались и уходили по своим делам. Потом подтянулись группами, кто влюблённой парочкой, кто в кругу друзей, а кто и семьями, (по мнению Гриши, самые несчастные, в субботу-то хоть можно отдохнуть от так, называемых - родных и близких).
Отдыхающие прибывали на пляж по-разному: кто приезжал на машине, кто приходил на своих двоих, кто из далека добирался, а кто и из близь лежащих домов приматывал. В отличие от пеших посетителей, приехавшие на машинах имели скверную привычку распахивать все дверцы у авто и врубать музыку на всю катушку, не заботясь о мнение других, хотят они слушать, или не хотят. Притом ладно бы одну радиостанцию, не важно какую, волей не волей, приходилось слушать. Так ведь и машин-то, на пляже, было не одна и не две, и каждая, промеж собой, обязательно соревновалась по громкости своей аудиосистемы, у кого из них, она громче, а у кого круче.
С каждым часом, всё чаще, мимо одинокого рыбака, проходили различные люди. Весело переговариваясь, они устраивались на берегу, загорать - избавляться от свойственного, городским жителям, бледного цвета кожи, ничуть не стесняясь ни худобы, ни полноты.
Молодежь, весело переговариваясь, устраивалась прям сразу на траву, не сильно заботясь о гигиене. Люди постарше, чинно расстилали покрывала и ложились только на них. На голую землю, ни-ни. После чего, жёны брали в руки книги, а их мужья хватались сразу за пиво и медленно очищая, засушенную рыбу, смаковали пенный напиток. Так и отдыхали, кто как мог.
А с высоты небосклона, нещадно припекало Солнышко, накаляя воздух, нагревая воду и окрашивая голые тела в кофейно-коричневый цвет.
Григорий, оглядев, сквозь прищуренные веки, отдыхающих, откупорил единственную, уже нагревшуюся, бутылку пива. Сделал глоток и поморщившись, глянул с не малым раздражением на неподвижный поплавок. "Похоже сегодня рыбалка у него не только не удалась, но и не выдалась", - горестно повздыхал он, сидеть же на солнцепёке и дальше у него уже не было сил.
Григорий поднял удочку, осмотрел наживку, червяк сдох, видно захлебнулся не выдержав подводной жизни, поменял на нового, более резвого собрата и закинул наживку поближе к берегу, целясь в камыши.
"Посижу ещё с часок и пойду, пожалуй. К чёрту такую рыбалку", - сварливо подумал он. Подёргал удочку, проверяя не зацепилась ли за что. Убедившись, что леска свободна, выловил из помятой пачки предпоследнюю сигарету и закурил с тоской уставившись на поплавок, сиротливо маячивший средь камышовой поросли.
В районе одиннадцати к месту дислокации Гриши, подошла женщина, необъятных размеров с двумя милыми детьми-погодками, лет семи - восьми. Дама, трубно отдышавшись, достала из огромной авоськи покрывало и расправляя, постелила на зелёную травку, предварительно встряхнув. Было видно, что каждое движение, женщине достаётся с трудом и причиняют ей неудобства, будто она совершает что-то противоестественное, не заложенное в неё, самой природой.
Словно большой котел с шипением выпускающий пар, толстуха кое-как стянула с себя платье, размерами смахивающее на парус, небольшой лодочки. И обнажив огромный живот, с отложившимися складками жира по бокам, необъятная матрона сему факту, ни чуть не смутилась, а наоборот даже залюбовалась собой.
- Олечка, а ты что ж не раздеваешься? Вона Кирюша уже в одних плавках бегает, - удивилась необъятная дама, переводя внимание, на свою притихшую дочь.
- А она воды боится! - весело закричал мальчишка, топчась рядом.
- Вот те раз! - всплеснула руками мать, - Олечка, ты же вчера спокойно купалась. А сегодня что? - поинтересовалась она у дочери.
- Говорю же, ОНА воды боится, мама, - встрял мальчишка. - Трусиха! Трусиха! - принялся он дразнить сестру.
- Да помолчи ты егоза! - прикрикнула на него мать. Подошла к дочери поближе и стала успокаивающе поглаживать её по голове. - Ну что случилось, маленький? Что с тобой? Ты не заболела? - Женщина потрогала лоб дочери, - Температуры нет. Может где болит? - заботливо спросила она. - Ну скажи и мы тогда пойдем домой.
- Ну мам! Она придуривается, - услышав слово домой, заканючил сын. - Пошли купаться, а она пусть сидит, если не хочет. - И негодный мальчишка побежал к воде, весело прыгая на ходу.
- Не лезь в воду! С начало остынь, не хватало простудиться, - прикрикнула толстуха на сына. - Ну а ты пока посиди, а мама искупается ладно? А потом чуть-чуть отдохнём и пойдём домой, ладненько? - спросила она уже у девочки.
- Нет! Не ходи! Там чудовище, - повиснув у матери на толстой ноге, заревела дочь.
- Чудовище?! - неподдельно удивилась мать. - Кто тебе сказал, такую ерунду, милая?
- Кирилл, - сквозь слёзы, плаксивым голосом, ответила дочь.
- Так, вот в чём дело, - нахмурившись, женщина посмотрела в сторону сына. - Кирилл! А ну иди сюда, чертяка ты этакий! Чего ты наговорил сестре? - грозно поинтересовалась она у сына, когда тот подбежал. - Колись! А то сейчас наподдам, мало не покажется.
Враз притихший мальчик, опустил голову:
- Ничего я не говорил ей. Сама всё выдумала - пробурчал он себе под нос, показав исподтишка сестре язык.
- А вот и говорил! - чуть успокоившись встряла девочка, видя, что мать сейчас на её стороне. - Сам вчера сказал, что здесь водится чудовище и оно ест людей, и что ты сам видел вчера, когда мы уходили, как чудовище съело дядю, - захлебываясь объяснила дочь причину своей боязни.
- Ну что, доигрался! Напугал сестру. - Дав подзатыльник сыну, мать села рядом с дочерью обняв её, своими необъятными руками. - Доченька в прудике нет никакого чудовища, он слишком мал для него. Видишь все купаются, никого не боятся. Хочешь вон у дяди рыбака спроси? Он тоже скажет, что чудовища нет. В воде только маленькие рыбки, которые сами тебя боятся. А брату не верь, он дурак. - Метнула мать суровый взгляд на провинившегося мальчугана. - Ну что пойдёшь купаться? Где твой круг? - поглаживая дочь по голове, дама стала искать глазами надувной круг.
Девочка отрицательно замотала головой.
- Ну тогда посиди, позагорай, а я пошла искупнусь.
- Не ходи! Тебя чудовище съест, - снова разрыдалась дочь, не отпуская мать.
- Так. Ну с меня хватит! - негодующе возмутилась дама, отрывая от себя дочь. - Я же сказала, нет там чудовища и не было.
- Нет есть! Пойдём домой, - капризничала девочка. - Ну пойдём…
- Ну всё! Голова уже от вас всех болит! - вышла из себя толстуха, хватаясь за голову. - Я, что зря сюда пёрлась по жаре! Хватит хныкать! Втемяшила себе в голову дурь! Кирилл! Сидишь с сестрой и купаться сегодня не пойдёшь, - опуская тяжёлый взор на сына, распорядилась мать.
Потерявший было интерес к разговору мальчик, и мирно наблюдавший за купающимися людьми, резко обернулся. На глазах его сразу навернулись слёзы.
- Ну мам! Так не честно. Я умру на солнце, засохну! - заплакал он.
- А честно пугать сестру, тем более, что ты старший, - отрезала мать. - Успокоишь сестру, пойдёте вместе в воду.
- Ну маа!
- Всё отстань! - Отмахнувшись рукой на сына и с кряхтением поднявшись, мать поковыляла к воде, оставив на берегу поссорившихся детей.
- Ну маам! - Кирилл попытался разжалобить мать.
- Всё я не слышу. Я всё уже сказала, - зайдя, по колено, в воду ответила мать.
- Ну и ладно! - Кирилл обиженно сложа руки, плюхнулся на землю. - Ты дура! Веришь в сказки до сих пор! - со злом прикрикнул он на сестру.
- Сам дурак! - не осталась в долгу сестра и захныкала. - Маам он обзывается!
Но мама не обращая внимания на детей, неспешно, плыла на середины пруда.
- Мямя! Мямя! - передразнил сестру, брат. - Как что, так сразу мямя. Плакса.
- Дурак! Я не слышу тебя. - Зажала девочка уши.
- Нет слышишь! - отводя руки сестры от ушей, крикнул мальчишка.
Между тем, Олечка слабо отбивалась, приговаривая:
- Не слышу, не слышу…
Завязалась борьба постепенно переросшая в игру. Вот уже послышался и весёлый визг сестры и смех брата. Весело шлёпая друг друга, дети и не заметили даже, как помирились.
- Ты вправду поверила в чудовище? - смеясь поинтересовался Кирилл у сестры.
- Даа! Ты так страшно рассказывал, - сложив бантиком губки, ответила Ольга.
- Брось! Я всё выдумал, чудовища не существует. Я просто хотел тебя напугать, вчера ночью, а ты повелась. Ха, ха, ха! Пойдём купаться, - схватив сестру за руку, Кирилл потянул её к воде.
- Ну! - Оля потянула руку на себя, - я ещё боюсь!
- Да кого ты боишься, дурочка? Я же признался, что чудовище придумал.
- Не знаю. Но мне всё равно страшно, - зашмыгала носом Оля.
- Вот чёрт! - выругался Кирилл.
- А я скажу маме, что ты сказал плохое слово, - заявила Ольга брату, сразу ожив и окрасив лицо лукавой улыбкой.
- А вот и не скажешь, а за это, я сегодня буду охранять тебя в воде и не уплыву далеко, как вчера. И если захочешь, даже буду учить тебя плавать.
- Клянешься! - сразу расцвела девчушка.
- Клянусь! - положа руку на грудь, заверил сестру Кирилл. - Пойдём?!
- Пошли, - вздохнула девочка. - Только помни, - назидательно увешала сестра брата. - Ты поклялся и БОГ тебя накажет, если нарушишь.