Ерофеев взобрался на бронемашину и оглядел пространство за воротами, в бинокль. Увиденное ужаснуло его. Вместо того чтобы разбежаться в разные стороны, люди валом стремились к пропускному пункту и только забор под током, пока сдерживал их натиск. А вдали, позади бессчетных голов людей, сержант Ерофеев разглядел хаотичное шевеление масс. Глупые люди почему-то не разбегались в разные стороны, а шарахались, то в одну сторону, то в другую. И в сумерках создавалось такое впечатление, что там, вдали, нарастал шторм. Невидимый ветер раскачивая волны людей, швырял их, сталкивал друг с другом или разом расшвыривал по сторонам, оставляя в центре пустое место, но совсем не на продолжительное время, и после всё снова повторялось. И не было в том зрелище закономерности или целенаправленности, там сейчас царил настоящий хаос. Он порабощал души людей, заставляя подчиняться своей воле, тупой и жестокой.
Соваться в эту обезумевшую толпу и спешить на помощь людям, было чистым безумием, тем более при количестве, личного состава, в двести человек. И потому Ерофееву оставалось только, ждать и наблюдать.
В это же время, с другого конца лагеря также слышались отрывистые команды капитана Соловьёва и автоматные очереди. Ребятам с той стороны приходилось нелегко…
Вдруг внимание Ерофеева, привлекли несколько групп людей. Они замыслив недоброе, что-то организованно несли на плечах, в наступившей темноте, Ерофеев так толком и не рассмотрел что, но это сильно смахивало на фонарный столб и его спина покрылась липким потом.
Первый страшный удар импровизированного тарана, сотряс многотонную машину, а солдаты разом присели, не ожидая такого поворота событий. За первым ударом последовал второй, затем третий, четвёртый… К первому тарану подоспели ещё два и бронетранспортёры заходили ходуном, будто были не из стали. Раскачиваясь и набирая амплитуду, многотонные машины всё больше кренились на бок.
Обезумевши люди задались целью, во что бы-то не стало прорваться на санитарную зону. Им казалось, что стоит им пересечь запретную черту и они сразу же окажутся в безопасности, а весь кошмар обступивший их со всех сторон, разом закончится.
Толпа обезумела. Она больше не отдавала себе отчёт своих поступков. Логика испарилась из голов людей, и заразившись ложной идеей, толпа готова была рвать и метать, лишь бы эту идею воплотить в жизнь.
За оглушительными криками и грохотом таранных ударов, Ерофеев даже не сразу расслышал, что ему докладывают по наушнику рации:
- Это первый, вышел на цель.
- Это второй, занял позицию.
Оказалось, что это снайпера, посланные Ерофеевым, для наблюдения, поменяли свои позиции и сейчас докладывали.
Ерофеев с облегчением и даже с какой-то радостью в голосе, закричал в наушник:
- Ребята, выручайте! Что видите?! Приём, как поняли?!
- Это первый, вижу цель. Видимость пятьдесят, возможны жертвы, - послышалось в ответ, сквозь шумовые помехи.
После первого, ответил второй:
- Это второй, вижу ещё двух, как поняли приём.
Ерофеев только обдумывал полученную информацию, как в наушники ворвался резкий и нервный, на гране срыва, голос капитана Соловьёва, командующего блок постом:
- Приказываю уничтожить цели! Уничтожить во что бы-то не стало! Плевать на жертвы! - И напоследок, слух солдат резанул крик его отчаяния. - Стреляйте же, а не-то нас всех здесь затопчут!!!
* * *
Тем же вечером, чуть ранее известных событий, к зданию районного муниципалитета "Щербинки", где расположился штаб оккупационных войск, подъехала чёрная волга. Из машины выскочили двое: профессор Мирный и человек среднего роста, в серой дублёнке, и с поспешной резвостью, скрылись внутри здания. Злой, как сто чертей, Мирный ворвался в кабинет генерала, где проходило совещание. И прямо с порога, с возмущёнием громко поинтересовался:
- Кто отдал приказ, проводить эвакуацию в массовом порядке?! Кто только до этого додумался?!
Генерал Овчаренко, недовольно поднял бровь:
- Профессор! Вы что себе позволяете…
- Вы что же не понимаете, что может случиться? - перебил генерала, Мирный. - Вы отдаёте себе отчёт, что вы натворили?!
- Молчать! - стукнул по столу генерал, вскакивая с места. А все, кто сидел рядом с ним разом вздрогнули, от неожиданности. - Что вам надо, профессор? Если хотите услышать ответ на ваш вопрос, то это я отдал такой приказ…
- Вы?! - Округлил глаза Мирный.
- Да, я! - с вызовом повторил Овчаренко. - А вы, как хотели? То им перекрой весь город, то теперь охраняй каждого жителя по отдельности. Так что ли получается? А где я вам столько людей найду, А?! - И растеряв весь свой запал, устало сел на место. - А теперь идите, у нас важное совещание.
Мирный обалдело стоял с открытым ртом и какое-то время не мог прийти в себя:
- Вы? - наконец прошипел он. - Да как вы могли, такое сделать?! Я же вам, только недавно, рассказывал о повадках мутантов. Вы же сами просили меня инструктировать вас, обо всём, что касается мутантов. И вы клятвенно уверили меня, что будите прислушиваться к моим словам, а сами отдаёте этот ужасный приказ… Немедленно отзовите его!
- Нет! - Устало махнул Овчаренко, отсылая профессора куда подальше. - Я свои приказы не изменяю…
- Тогда вам не избежать катастрофы… - зло прошипел в ответ Мирный, словно мессия вешающий пророчество.
То ли жуткий вид профессора, то ли его странные слова, да ещё таким тоном, но что-то остановило генерала от более радикальных мер по отношению к Мирному:
- У вас пять минут. Объяснит свою позицию. В чём по-вашему я не прав?
- В чём вы не правы? - зло переспросил профессор, белее от бешенства. - А я вам сейчас объясню, в чем вы не правы. Вы плохо слушали меня генерал и вся ваша братия, - рявкнул он, обводя кабинетных начальников, испепеляющим взглядом. - Я вам сто раз предоставлял результаты экспериментов. И там говорилось, если вы конечно читали, что "мимикрид", становится агрессивным, проходя трансформацию только в стрессовой ситуации. А вы представляете, какая сейчас ситуация в Москве? Да там сейчас люди не то, что стресс испытывают, они в шоке: они всё потеряли, им негде жить, их увозят в неизвестном направление, а в городе свирепствует неизвестная болезнь. Вы хотя бы представляете, что сейчас с ними делается. Боже! - И профессор накрыл лицо ладонью. - Я только сейчас представил, что произойдёт, когда в такой массе народа, объявится "мимы"… Мясо, пушечное мясо, - продекламировал он, холодея. - Люди же по сравнению с ними просто безобидные кролики.
Генерал устало прикрыв глаза, покачал головой:
- Не надо сгущать краски, профессор. Вот уже три дня идёт эвакуация города и никаких эксцессов. - Попытался он остановить расписываемые здесь кошмары. - И надеюсь, что так и дальше будет. А на ваши оскорбления, я опять вам отвечу у меня нет людей…
И считая что на этом разговор их окончен, генерал Овчаренко собрался прогнать Мирного, как на столе зазвонил красный телефон экстренной связи. Генерал продолжая недовольно смотреть на профессора, поднял трубку и приложил к уху. По мере того, пока говорил неизвестный докладчик, лицо генерала стремительно менялось в выражении. Уставшие его глаза остекленели, кожа на лице приобрела землистый оттенок, став похожей на пергамент, а сам Овчаренко, в доли секунд, постарел лет на десять, не меньше.
Дослушав докладчика, он безвольно опустил руку на стол, так и не положив трубку на аппарат и тихо сказал:
- Полковник Звягинцев, введите в город ещё десять тысяч человек…
- Да где же я их возьму, товарищ генерал! - возмутился полковник. - У меня и так в оцепление, по милости некоторых… - бросая злой взгляд в сторону профессора Мирного, отчитывался он, - больше миллиона находится, да в городе несколько тысяч…
- А мне плевать, откуда ты их возьмёшь! - неожиданно для всех взорвался генерал. - Хоть из-под земли их выкопай! Но чтобы через два дня, подкрепление вступило в город.
- Есть… - протянул Звягинцев, не смея спорить с генералом.
Генерал отвёл глаза от взбрыкнувшего было полковника, посмотрел в непонимающие лица подчинённых, потом повернулся к Мирному, что так и стоял в дверях, и с горькой усмешкой произнёс:
- Ну, что профессор, вот и накаркали… - Затем вернулся к подчинённым и ввёл их в курс дела. - Зафиксировано уже три случая появления "мимов", среди скопления народа. Погибших и раненых во время паники, насчитывается, по меньшей мере, десять тысяч. Их просто раздавили свои. А жертв, пострадавшие от самих мутантов, в сотни раз меньше. - Просветил Овчаренко подчинённых, после чего перешёл к приказам:
- Полковник Говорунов, когда прибудет подкрепление… - взгляд в сторону Звягинцева, - приказываю разогнать людей с улиц, и не допускать их скопления, больше пяти тысяч. Заняться вплотную организацией эвакуации населения. Разбить людей на колонны и ежесуточно охранять. И чтоб на улицах, вот такого, как сейчас бедлама, не было. Вы поняли?
- Да… - промокнул полковник вспотевший лоб, белоснежным платком.
- Выполняйте, - распорядился Овчаренко. - И помните, головой у меня будете отвечать, за каждую жизнь, что прервётся по вашей вине. - Говорунов кивая, съёжился под тяжёлым взглядом генерала. - Все свободны…
Когда люди в погонах и высоких чинах, покинули кабинет, профессор Мирный, подошёл к Овчаренко и сел напротив:
- Генерал, извините, но у меня ещё одно дело к вам.
- Говорите, - устало кивнул Овчаренко.
Мирный прокашлявшись в кулак, продолжил: