- Старина Брегант! - радостно воскликнул он. - Давненько мы с ним не виделись! А где же Паллантид, почему я не вижу его за столом? Это не тот человек, которого надо упрашивать, что бы он приступил к трапезе!
- Его вызвали на пост, - сообщил Гаримет. - Люций привел какого-то человека.
- Угу, я знаю, - вспомнив, кивнул Конан. - Иди и скажи, чтобы провели их в Малый зал, и дай им, - он кивнул на стол, оглядывая яства, - кувшинчик вина, что ли… И Бреганта зови немедленно!
Киммериец, став королем Аквилонии, не чванился высоким положением - тем более, что принимать участие в управлении государствами ему приходилось и раньше, - и в сущности оставался самим собой, простым воином, ценившим более других качеств храбрость и преданность. Он не забывал тех, кто когда-то участвовал в битвах рука об руку вместе с ним. Старого бойца Бреганта он знал давно - с тех пор, как служил следопытом в Конаджохаре, аквилонец же командовал пограничным отрядом в районе форта Тусцелан.
Вместе им пришлось пережить нелегкие времена жесточайшего штурма пиктами Велитриума, пограничного города на берегу Громовой реки, и варвар не раз мог убедиться в том, что на седобородого рыцаря, назначенного им после воцарения на аквилонском престоле на пост военачальника, можно во всем положиться.
- Как дела, дружище? - король сделал несколько шагов вперед, и старые знакомые обнялись крепко, по-мужски, без особых королевских церемоний. - Не надоело еще жить в своей берлоге?
Легион Бреганта стоял далеко на севере, почти у самых Боссонских болот, и для многих жителей столицы этот край действительно казался концом света.
- Не беспокойся, король, - ответил старый солдат, - служба есть служба, где бы она ни была. Приходилось переживать и более тяжкие времена. Нынче пикты совсем не те, что были несколько лет назад. Вот только, признаться, сил уже поубавилось…
Это у тебя-то? - приглашая жестом садиться, удивился Конан. - В такое невозможно поверить!
- Тем не менее, это так… За твое здоровье, киммериец, - Брегант учтиво поднял кубок с вином и отпил пару глотков, после чего продолжал: - Давеча, когда ехал сюда, в Тарантию, еле отбился от разбойников, а ведь раньше все было нипочем: хоть пятерых сразу мог отправить на Серые Равнины.
- И где это произошло?
- Да прямо рядом с лесом Руазель, - с досадой развел руками Брегант. - Чуть ли не у самой столицы!
- Этот бездельник Гаррах мне смертельно надоел! - Король в раздражении грохнул кулаком по столу с такой силой, что кубки и тарелки подпрыгнули, а шедший к ним служка с подносом от неожиданности чуть не уронил блюда с жарким на пол. - Не в состоянии навести порядок на дорогах королевства, а сколько раз я его предупреждал, что добром это не кончится. Дождется, что загоню его куда подальше… к пиктам, может быть, если уж ты говоришь, что они нынче не те, что раньше?
- Ты не прав, мне кажется, - осторожно заметил Брегант, - там он наделает еще больше вреда, если уж он и впрямь такой болван. На границе стоять - это не по дворцовым мраморам прогуливаться.
- Согласен, старый друг, - кивнул головой Конан. - Я, пожалуй, сделаю вот что: назначу-ка вместо него тебя своим советником, а то ты уже, гляжу, покрылся мхом там, на своих болотах. Тем более, что у тебя, как я помню, и в голове кое-что имеется, а проще говоря, ты - немалый хитрец.
- Ну, уж и скажешь, - явно польщенный похвалой, отозвался старый солдат. - Была, конечно, и у меня на счету пара-тройка удачных военных вылазок…
- Вот я и говорю, - похлопал его по плечу король. - Неразумно держать таких умников где-то в болотах. Преданные и соображающие люди пригодятся и здесь. А лоботрясу Гарраху дам хорошенько в ухо, - с мрачным видом добавил киммериец.
- Угу, - кивнул Брегант, - где приземлится после полета, там ему и место, - и оба старых приятеля с присоединившимся к ним Паллантидом дружно захохотали над немудреной солдатской шуткой.
- Совсем как тогда, у переправы через Хорот… - вытирая выступившие от смеха слезы, повернулся варвар к командиру Черных Драконов.
- Один из твоих солдат врезал офирцу… тот кувыркнулся, точно утенок, и полетел… ха-ха-ха… Помнишь, Паллантид?
Хохот усилился, и все трое принялись вспоминать подробности недавних боев с врагом. Завтрак затянулся, и только робко просунувшаяся в Дверь голова дворецкого напомнила киммерийцу, что пора приниматься за дела.
- Попируйте без меня, - Конан встал из-за стола. - А ты, Брегант, как договорились, перебираешься в Тарантию. Я скажу Публию, чтобы все устроил. Присоединяйся к сыну, а то парня твоего я вижу часто, а отец где-то на рогах у Нергала, - и он, хохотнув на прощание, направился к дверям.
Войдя в Малый зал, король увидел двух человек, сидящих на мраморной скамье под протянутой над ними рукой статуи воителя Алькоя. Оба тут же вскочили и склонились в низком поклоне.
- Ты, Люций, выметайся-ка вон, - без особых церемоний распорядился варвар, - а этот молодец расскажет мне, с чем пришел, - повернулся он ко второму, юноше лет двадцати, статному и еще немного угловатому, но обещающему со временем стать очень сильным. - Только покороче и без особых… - Конан повертел ладонью и, не найдя нужного слова, продолжил: - Сам понимаешь, королевское время дорого. - Он пристально посмотрел на юношу, - Что-то твое лицо мне кажется знакомым… Сколько тебе лет, парень?
- Шестнадцать.
Конан присвистнул:
- А выглядишь гораздо старше. Как тебя зовут?
- Гюннюльф.
- И здесь что-то знакомое, - прищурился король. - Вроде бы в Немедии был у меня знакомец с таким именем. Толком не могу вспомнить… Но ты хотел рассказать об опасности, угрожающей мне, - напомнил Конан, усаживаясь в мраморное кресло. - Так не тяни, поведай, что меня ждет…
- Я родился в Немедии, - начал юноша, - мой отец владел баронством недалеко от Нумалии, а мать была родом из офирских нобилей…
- Постой, постой, - перебил его король. - Я понимаю, что ты гордишься своим знатным родом, но мне об этом знать не очень интересно, клянусь Митрой. Ты обещал моему придворному рассказать о какой-то опасности…
- Да ведь я и рассказываю, - Гюннюльф умоляюще взглянул на варвара, - ты сейчас обо всем узнаешь.
- Ну ладно, - протягивая руку к кувшину, усмехнулся киммериец, - послушаю твою историю, только излагай все-таки покороче.
- Когда мне было двенадцать лет, моя мать умерла от чумового поветрия, а вскоре загадочной смертью погиб и отец. Нас с сестрой взяли на воспитание герцог и герцогиня Хельсингера - владелица замка была родственницей моего отца.
"Хельсингер! - вспыхнуло в мозгу киммерийца. - Ну, конечно же! Ведь Гюннюльфом звали старого герцога, отца Хайделинды! Совсем запамятовал… Ну как же я сразу не сообразил. Хайделинда!"
На Конана нахлынула волна воспоминаний. Несколько лет назад… пять? или четыре? - сейчас варвар уже не мог вспомнить точно, дороги наемного солдата занесли его на север Немедии. Там он познакомился с аргосцем Эрлендом и его подругой - наследницей Хельсингерского герцогства Хайделиндой. Дядя юной герцогини Бьергюльф с помощью колдуна Краутвурста отравил, чтобы завладеть Хельсингером, отца девушки - своего старшего брата, женившись на его вдове, и теперь собирался, устраняя последнее препятствие, убить и Хайделинду. Варвару тогда пришлось немало потрудиться, чтобы вывести на чистую воду новоявленного герцога и уничтожить зловредного колдуна…
- Мой отец, - продолжал между тем юноша, слегка удивленный тем, что король, как ему показалось, вовсе его не слушает, уйдя в свои мысли, - не знаю точно, по какой причине, поссорился с одним чародеем…
- Весьма занимательно, - изрек киммериец, отхлебнув изрядный глоток вина, - но все равно не понимаю, какое отношение это имеет ко мне. А что, это колдовское племя еще существует в вашей стране? - поинтересовался он. - Помнится, большинство из них окончило свою жизнь на виселице или на костре, барон Амальрик со своим подручным… Орастом его, кажется, звали, постарались. Я сам при этом присутствовал. А одного из них, можно сказать, своими руками прикончил - и за дело, уж больно большой был пакостник.
- Кое-кому удалось избежать справедливой кары, и опасность, исходящая от этих слуг Сета, угрожает не только немедийцам, - грустно кивнул головой Гюннюльф.
- Продолжай, продолжай, - поторопил юношу Конан. Взволнованный воспоминаниями не такого уж давнего прошлого, теперь он по-настоящему заинтересовался историей юноши.
- Этот маг наложил какое-то заклятие на перстень с удивительным фиолетовым камнем и подговорил одного из крестьян, чтобы он прикоснулся им к барону, когда тот объезжал деревни.
- Колдун, наверное, пообещал, что таким образом исполнится какая-то просьба этого крестьянина? - спросил варвар.
- Как ты догадался? - вскричал изумленный Гюннюльф.
- Дело нехитрое, - рассмеялся киммериец, - я этих колдунов столько за свою жизнь успел перевидать - неплохо знаю их племя. И что, - продолжал он, - твой отец заболел какой-то неизлечимой болезнью?
- Хуже, - опустил голову юноша. - Как только крестьянин, произнеся какие-то слова, прикоснулся перстнем к его телу, возник столб зеленоватого пламени, и отец мгновенно в нем сгорел. Осталась всего только маленькая кучка пепла, а…
- Помолчи немного! - внезапно сделал Конан знак юноше, и в гулких стенах мраморного зала воцарилась тишина.
Все мгновенно встало на свои места. Почему-то только сейчас киммериец сообразил, кого напоминает ему юноша.
Да он похож на вчерашнюю красавицу-рабыню: зеленовато-серые глаза, русые волосы, схожие черты лица… Конан пристально взглянул на молодого немедийца.
Точно!