* * *
Посетитель давно ушел, забрав с собой светильник, но Саша все никак не мог успокоиться.
"Вот попал я в передрягу так попал, - думал он, следя за перемещениями скорпиона, выбравшегося из своего укрытия, как только угроза, по его мнению, миновала: света, падающего сквозь дырявую занавеску, было как раз достаточно, чтобы наблюдать за маневрами ядовитого существа, таскающего за собой длинную угольно-черную тень. - Опять мешок на голову и - вперед. И ничего не поделаешь… Ни ножа, ни гвоздя какого, чтобы от веревок освободиться…"
Скорпион опять пошел в наступление и нацелился взобраться на Сашину ногу.
"Ну, погоди! - отвлекся он наконец от своих тягостных дум. - Подберешься на верный удар - пришпилю я тебя… Как там Герман показывал: каблуком вот так…"
Александр замер с отвисшей челюстью, разом выбросив из головы настырное существо: как он мог позабыть про клинки, скрывающиеся в подошвах чудо-ботинок? А ведь столько времени потратил, тренируясь выбрасывать из ботинка лезвие одним движением, наносить удары воображаемому противнику…
"А если заклинило? - забеспокоился он. - Камешек попал или песок набился? Когда я в последний раз проверял-то?"
Слава Всевышнему, шедевр заморской техники работал исправно. Как часы.
Клинок с тихим щелчком вылетел из подошвы, и осталось лишь подтянуть к нему связанные руки, благо фигурой молодой человек обладал спортивной, а несколько килограммов мускулатуры, приобретенной уже здесь, в Афганистане, совсем не влияли на его гибкость.
Мгновение - и руки свободны! С ногами пришлось туже - снять высокий ботинок из-за стягивающей щиколотки веревки было трудновато. Чуть ли не полчаса прошло в бесплодных попытках. Мокрый от пота поручик уже было собирался пожертвовать одним из ножей, сломав его у основания, но хитрая обувь, будто испугавшись подобного "членовредительства", поддалась…
"А что дальше?"
Нападать на часового - шаркающие шаги снаружи слышались отчетливо - с ботинком в одной руке казалось комичным. Да и можно ли нанести серьезную рану таким способом? Лучше уж, как тренировался раньше - футбольным ударом ноги…
Притаившись сбоку от двери и несколько раз прорепетировав, как будет бить, Саша издал сдавленный стон и вжался в сухую, осыпающуюся глину стены. Нет результата. Еще раз, громче… И еще, и еще… Поручик настолько вошел в роль умирающего, что едва не пропустил момент, когда занавеска отлетела в сторону и в халупу, выставив вперед оружие, просунулся охранник.
"Ну, пока он со свету ничего не видит!.."
- Да шай дэй? - напряженно вглядываясь в темноту, спросил часовой, судя по голосу, совсем молодой, почти мальчишка.
И тут Александр ударил…
Удар получился не слишком удачным - клинок наткнулся на металл и со скрежетом скользнул вдоль него, врезаясь, словно в дерево: Сашу передернуло от того, что он понял, что это за дерево…
- Да-а-ард!.. - хрипло простонал афганец, присев, но Бежецкий уже зажал ему рот, не позволяя больше произнести ни звука, а другой рукой подхватил автомат и вырвал его из рук раненого.
Часовой извивался в руках офицера, как кошка, но весовые категории были не равны. К тому же туземец был серьезно ранен и силы его таяли. Высвободив одну руку, он зашарил по поясу, но ладонь Александра наткнулась на рукоять ножа первой. Короткий взмах, и отточенная сталь - молодой человек был хорошо знаком с местными ножами, всегда острыми, как бритва - вонзилась в чужое горло. Горячая струя брызнула прямо в лицо поручику, едва не заставив его выпустить из рук агонизирующего врага, но усилием воли он преодолел отвращение и держал трепыхающееся все реже и реже тело до тех пор, пока оно не обмякло окончательно.
- Спокойно, спокойно, - неизвестно почему приговаривал офицер шепотом, аккуратно укладывая только что зарезанного собственной рукой часового на пол. - Незачем шуметь…
Голова кружилась от прилива адреналина, в висках колотила целая тысяча мягких молоточков, а во рту ощущался металлический привкус крови - чужой крови. Ему приходилось на охоте по крупному зверю перерезать горло бьющемуся в агонии лосю или косуле - дедушка считал, что будущий военный не должен быть хлюпиком, - но то были обычные животные…
"Соберись! - приказал себе Саша. - Соберись, тряпка! Подумаешь - кровью обрызгало… Не девица, поди, сдюжишь!"
Не теряя времени, бывший пленник попытался разобраться с оружием, свалившимся ему в руки: длинноствольный автомат с высокой мушкой и плавно изогнутым, вместительным, судя по всему, магазином.
"Немецкий? - спросил себя офицер, припоминая, что нечто похожее им показывали на занятиях в училище: штурмовая винтовка "Штурмгэвер", состоящая на вооружении некоторых специальных частей Германского Рейхсвера. - Почему бы и нет?.. - Он отщелкнул и поставил на место складной металлический приклад, поискал защелку и снял магазин, блеснувший остроконечными, похожими на "федоровские" патронами. - Калибр маловат… Да ничего - за неимением гербовой - пишем на простой…"
Никто снаружи более не появлялся, и Александр, осмелев, обыскал труп.
На груди убитого поверх халата было напялено что-то вроде матерчатого жилета, в вертикальных кармашках которого удобно располагалось еще три магазина. Нельзя сказать, что это открытие не обрадовало поручика: судя по длине, в магазины входило по двадцать пять-тридцать патронов, и за свою огневую мощь он теперь был спокоен. Видимо, эти подсумки сыграли роль бронежилета, и клинок, скользнув по одному из них, врезался в щель между. А вполне мог и сломаться, наткнувшись на металл… Еще несколько кармашков поменьше по бокам были пусты, а в одном лежали дешевые четки.
Бежецкий нацепил "обновку", разобрался с незнакомым механизмом оружия: длинный реечный предохранитель был для него внове, но он не мог не оценить по достоинству задумку неизвестного конструктора: перевести оружие с одиночного на автоматический огонь можно было одним движением.
"Интересная вещь, - подумал он. - Вот бы донести до своих, разобраться, что к чему…"
И горько улыбнулся: даже сотня патронов в самой гуще врага - более чем призрачная надежда на успех…
Надо было бы снять с убитого халат, чалпак и преобразиться в туземца окончательно, но преодолеть брезгливость Александр не смог - ему и прикасаться-то к обильно залитой кровью одежде было противно.
Он осторожно выглянул наружу и поблагодарил про себя Бога: часовой был не один, но его напарник, всецело полагаясь на товарища, уже беседующего в данный момент с Аллахом, надо полагать, дрых без задних ног, завернувшись с головой в какую-то рваную тряпку. Между ним и Сашей был костер, и к тому же нерадивый сторож лежал спиной к поручику, так что опасаться было нечего.
"И что с ним делать? - офицер подкрался к спящему и теперь держал его на мушке. - Стрелять? Переполошу всех…"
Он неуверенно положил руку на рукоять трофейного ножа, которым только что лишил жизни туземца…
"Да тебе, Саша, мясником работать, - невесело подумал он, вытирая тусклое от крови лезвие об одежду трупа. - Навострился уже: чик - и в дамках!"
Афганец, наверное, даже не проснулся, приняв легкую смерть во сне. Лишь потянулся всем телом, когда острый клинок с размаху вонзился ему под левую лопатку. И остался недвижим…
Зато арсенал поручика обогатился хорошо знакомым ему автоматическим карабином Федорова, правда, с гораздо меньшим боезапасом - всего один запасной магазин и пригоршня патронов россыпью в карманах халата. И двумя ручными гранатами английского производства. "Ананасками", как их прозвали из-за сходства с тропическим фруктом.
"Вот это дело! - обрадовался Александр, рассовывая богатство по карманам одежды и удачно подвернувшегося "передника". - Теперь я им тут устрою Бородино пополам с Ватерлоо!"
Жаль было расставаться с трофеем, но идти в бой, увешанным с ног до головы оружием - безрассудно, а как ни крути, знакомый до мелочей "федоров" в бою выгоднее непривычного "Штурмгэвера". И поручик аккуратно прислонил автомат к мертвому телу, оставив магазины как дополнительную защиту.
Вот теперь, когда он был вооружен, можно было и оглядеться, и оценить обстановку…
Сначала Саша не понял, что вокруг не так, но поднял голову вверх - и все встало на свои места: он находился в пещере. Была ли эта подземная пустота делом человеческих рук или природным образованием (а может, и тем, и другим - человек просто доделал то, что было начато за миллионы лет до него), оставалось только догадываться. Но лучшего места для узилища и придумать было нельзя: почти круглый зал по одной стороне был обнесен невысокой кирпичной стеной - свод нависал на высоте чуть более человеческого роста - с дюжиной занавешенных циновками дверей. Точно такими же, как та, что закрывала вход в его персональную "камеру". В центре пещеры в "кровле" зияло неровное отверстие, в которое уходил дым разведенного прямо под ним костра. Все входы просматривались великолепно, и если бы караульщики не понадеялись на прочность веревок, спутывающих русского офицера, или второй часовой страдал бессонницей - предприятие Бежецкого было бы обречено на провал с самого начала. Выскочив из темного помещения на свет, он тут же попал бы под огонь того, кого даже сразу и не различил бы за пламенем костра.
"Хорошо придумано, - оценил сметливость туземцев Александр. - Это явно не случайное место. Похоже, что я попал в самое логово неуловимого Хамидулло. Вот бы вызвать подмогу! Хорошенько бы проутюжить с воздуха это паучье гнездо…"