Разве что незнакомец заплатил не за вход в цирк. Его бы и так пустили. Просто он хотел что-то узнать, ответ его устроил, вот он и отблагодарил зазывалу монеткой.
Подойдя к молодому служителю, Маагр спросил первое, что пришло в голову:
- Фефим у себя?
Парень неторопливо раскусил семечку, сплюнул ним на мостовую и ухмыльнулся.
- У себя-то у себя, но ему не до тебя.
Маагр раздраженно поджал губы. Его в этом цирка уже не считали своим. О, времена!
- Мне надо с ним потолковать.
- Что, время некуда девать? - улыбался зазывала.
"Рифмач доморощенный! - мысленно выругался Маагр. - Будь я твоим хозяином…"
- У меня к нему срочное дело.
- Так плати и ступай себе смело, - не полез в карман за словом зазывала. - Заплати-ка за билет, без билета ходу нет.
Задушив в глотке проклятие, Маагр расстался с тремя медными монетами и взамен получил клочок белого холста с красным штампом - изображением бараньей головы. Билет тут же пришлось отдать мальчишке, который с явной неохотой отодвинул перед Маагром полог.
Вход закрылся, и бывший владелец цирка оказался в полумраке, в праздничном гуле аплодисментов, музыки, смеха и возбужденных голосов. Он повернулся, сделал три шага, прижался ухом к стенке шатра как раз напротив зазывалы, другое ухо закрыл ладонью и услышал то, что хотел услышать.
- Этому Фефим нужен, тому Фефим нужен, - ворчал зазывала. - Всем сегодня Фефим нужен.
- Маагр этот - сволочь, каких поискать, - громко произнес мальчишка у полога. - Ты-то у нас новенький, а вот мне довелось тут еще при нем поработать. Мишек в зверинце кормил, навоз из-под них выносил. Так он меня, гад, хотел под Пузо положить.
- Под пузо? - недоуменно переспросил зазывала, - Ты что, и Пузо не знаешь? Ну, деревня! Он в нашем славном Шадизаре первейший бандюга. Выродок, каких спет не видывал. Спасибо Фефиму - предупредил. Ну, я и чесанул отсюда, понятное дело. А потом вернулся, когда Фефим у сводника дерьмового дело откупил…
Маагр поморщился и выпрямился. "Так-так, детки, - думал он с укором, пробираясь в темноте под ярусами скамеек, - А я-то о вас заботился. Кормил, поил, одевал, заработать давал, а теперь, выходит, я сволочь, каких поискать? Вот и жди от людей благодарности".
Комнату Фефима он разыскал без труда - еще бы, ведь когда-то это были его собственные покои. Здесь он считал прибыль, развлекался с молоденькими актрисами, за кувшином вина договаривался с вожаками местного жулья о предстоящих "спектаклях". Здесь он был уважаемым человеком.
Вот и она - знакомая тисовая дверь в "святая святых". Она чуть приотворена, из комнаты доносятся голоса. Неторопливая, рассудительная речь Фефима и резкий, властный голос незнакомца. Ладонь Маагра привычно легла на дверную филенку… и застыла. Он пришел не за тем, чтобы говорить с Фефимом. Он пришел, чтобы слушать.
- Говорю тебе, здесь опасно, - убеждал гостя по хозяин цирка, - Только что тут побывали двое бритых, тебя ищут по всему городу.
- Угрожали? - спросил гость.
- Ну, что ты. Я же теперь не просто ярмарочный жонглер. Я - видная персона. У меня есть деньги, и это - самое главное. Всем плевать, как я ими обзавелся, важно, что они у меня есть. Паквид Губар вовсе не забыл меня, просто теперь он считает, что мы с ним одного поля ягоды. Таких врагов, как я, он отправляет на Серые Равнины только при удобном случае. Слишком уж много нас, что! каждому посылать шайку головорезов. И вдобавок мы начеку - тех двух бандитов я велел обезоружить и связать, прежде чем позволил им раскрыть рты. Так что утро они не осмелились.
- И чего он ко мне прицепился? - задумчиво произнес гость. - Не понимаю.
- А что тут непонятного? - сказал Фефим. - За тобой ведь никто не стоит. Пока тебя прикрывал Пузо, Губар не посмел бы тебя пальцем тронуть, а теперь Пузо сам и интересуется, куда ты запропастился.
- А ты откуда знаешь? - настороженно спросил гость.
- Город у нас не шибко велик, слухам тесно. Мне сказали, что Пузо тебе помогал и рассчитывал на ответную услугу. А ты ответил черной неблагодарностью, то попросту сбежал. Пузо очень обиделся. А когда он на кого-то обижается, этот "кто-то", можно сказать, больше не жилец.
- Да он меня замучил, как клещ на мошонке, - сердито проговорил "восточный торговец". - Каждый день подсылал холуев, они твердили, что скоро от меня потребуется какая-то услуга.
- Да, это на него похоже, - со смехом сказал Фефим. - Если он ради тебя хоть пальцем шевельнул, значит, ты его должник до гробовой доски. Самое неприятное, что он и сам в это верит.
За дверью сидел на корточках красноносый неряшливый старик и внимал с замиранием сердца. Не важно, кто этот незнакомец. Важно, что Фефим, судя по тону, вот-вот согласится ему помочь.
- Ты у меня в руках, - торжествующе подумал Маагр. - Ты - мой шанс оказать услугу Пузу и Паквиду Губару. За это мне дадут денег, и я куплю этот цирк. Паквид и Пузо не откажут, ведь они хорошо помнят славные былые денечки, бои свирепых гладиаторов и любовные оргии на кровавой арене. Им нужен прежний Маагр. Не такой, как сейчас. На худой конец, кто-нибудь из них сам купит цирк, а меня назначит управляющим".
- Ну, ладно.
Маагр услышал, как незнакомец встает, и сам испуганно поднялся.
- Я у тебя время отнял. Извини, Фефим. Ты ведь мне ничего не должен, я просто так зашел, дай, думаю, проведаю знакомoгo. Пойду, пожалуй.
- Постой, - буркнул Фефим. - Сядь. Разве я сказал "нет"?
- Ты сказал, тут опасно. Зачем тебе рисковать?
- Сядь, говорю. И послушай, что я придумал, пока мы тобой языки чесали…
Глава II
"Доносчик, охотник, дичь"
До особняка Губара Маагр добрался почти к полуночи. Сначала он сунулся в старый городской дом, но служанка сказала, что ростовщик отправился в родную резиденцию и намерен провести там дня три, ни меньше, а в город будет приезжать по делам, - если Маагр хочет с ним встретиться, пусть наймет паланкин или повозку, и его отвезут. Надо было внять совету, но Маагр вздумал торговаться с носильщиками паланкинов, а потом с возчиками, и всякий раз цена ему (ему, проматывающему целое состояние!) казалась непомерной. И он побрел пешком, хоть и знал, что завтра, быть может, прокутит с девками больше денег, чем стоит любой из этих возков. Скаредность - это болезнь, размышлял он. Стоит ею обзавестись и потом очень трудно избавиться. И бедных она, как ми странно, одолевает чаще, чем богатых. Хотя, казалось бы, что терять бедняку? Но он дорожит последним грошом, чтобы выронить его через дырку в кармане.
Он дал себе слово не скопидомничать, когда вновь разбогатеет. Цирк всегда покроет любые расходы. Надо на широкую ногу, чтобы каждый день приносил радость. Ведь их, этих деньков, осталось не так уж много. Старик морщился от боли, медленно переставляя варикозные ноги.
Быстро таял день, с востока, с далеких отрогов Кезанкийских гор, дул холодный ветер. Маагр стучал зубами и держался за саднящую поясницу. Кому-то придется заплатить за его муки. Вспомнился мальчишка у входа в цирк, назвавший его сволочью. Старик приподнял верхнюю губу, оскалил редкие и острые, как у ласки, зубы. "Ты еще не знаешь, малыш, какая я сволочь. Погоди, щенок, ты будешь в ногах у меня валяться, умолять о заступничестве… когда я расскажу Пузу о твоем побеге". Пузо ничего не забывает, подумал он. Ни плохого, ни хорошего. Этим он и знаменит.
Дворец нависал над ним во мраке, и холодом дышали его стены, как будто не рады были ночному гостю. На стук Маагра ворота ответили надменным молчанием. Напрасно Маагр вертел головой, высматривая над каменной оградой головы сторожей. "Неужели все спят?" - растерянно подумал старик. Вряд ли. Он знал Паквида Губара. Куда бы ни шел ростовщик, на небольшом отдалении за ним следовала группа вооруженных и бдительных телохранителей. Они ни миг не упускали хозяина из виду. И всегда молчали.
"Сторожа здесь, - подумал Маагр. Смотрят на меня. И молчат". Он снова взялся за тяжелое бронзовое кольцо, свисающее из тигриной пасти, и постучал громче. Потом закричал:
- Меня зовут Маагр, я хочу поговорить с Паквидом Губаром. Это очень важно.
- Не кричи, Маагр, и брось оружие, если оно у тебя есть, - негромко сказали ему сзади. Что-то острое кольнуло в затылок, на подбородок легла сильная пятерня.
- Хорошо, хорошо, - сказал Маагр с улыбкой. Он нисколько не испугался. Бдительность - дело святое. - Он двумя пальцами вытянул из ножен кинжал с тонким лезвием и уронил на землю.
Пятерня быстро обшарила его, а потом стражник спросил, дыша в ухо жареным луком:
- Ты хочешь просить денег или отдать долг?
- Ни то, ни другое, - надменно ответил Маагр. - Я…
- Ты похож на оборванца. - В голосе стражника послышался упрек. - Клиенты моего господина - люди солидные. Какие у тебя рекомендации?
- Зачем нужны рекомендации, - вспылил Маагр, - я не собираюсь просить денег в долг? У меня к Паквиду дело совсем иного свойства…
- Я все понял, - перебил любитель жареного лука. - Извини, что задаю лишние вопросы.
С этими словами он повернул Маагра спиной к воротам, отступил на шаг и дал крепкого пинка. Старик с визгом растянулся на краю подъемного моста, едва не свалился в ров.
Пока он садился и тер ушибы, стражник отошел довольно далеко вдоль стены - видимо, ему вменялось в обязанности патрулировать вокруг особняка и спрашивать ночных гостей о цели визита.
"Надо было сказать ему, что хочу просить об отсрочке, платежа", - досадуя на себя, подумал Маагр. И крикнул вслед бритоголовому крепышу:
- Я хочу поговорить о киммерийце по имени Конан.