Выяснять мне было откровенно лениво. Я ведь и жажду утолить не успел, а солнце продолжало жарить вовсю.
– Значит, так. Сейчас вы садитесь в свою тачку и катитесь ко всем чертям. Если увижу кого еще раз, предупреждать не буду. Если попробуете позвать на помощь приятелей, положим не только их – и всю родню, не разбирая правых и виноватых. Места в лесу под трупы пока есть, а деревьям тоже удобрение требуется. Понятно говорю? И вообще, что-то добрый я сегодня. Прошлый раз было иначе. Все. Убирайтесь. Этот район занят.
Садились в машину они осторожно. Боялись, что пальну им в спину. Но охота было патроны тратить…
– Что они хотели? – спросил я у Виктора, следя за удаляющимся автомобилем.
– Четверть урожая.
– Не хило! Помнится, даже католическая церковь только десятину брала. Наглеют братья горцы.
Борис откровенно мялся да посматривал на автомат в моих руках.
– Вы что, на самом деле могли их перестрелять?
– Запросто. Закопали бы – и всех делов.
Кажется, зятю стало немного не по себе. Он-то был человеком сугубо мирным, к оружию непривычным.
– Может, зря их отпустили? Вдруг явятся получше подготовленными? – добавил ему сомнений тесть.
Как человек, привыкший к земле, он с ненавистью относился ко всем, покушавшимся на плоды тяжелого труда.
– Думаю, не явятся. Они сейчас в сомнении, на кого нарвались? Вдруг тут некто настолько крутой, что ему любая банда по барабану? И в ментовку не обратятся. Самим боком выйдет.
Я повесил автомат на плечо и вытащил сигареты. Виктор с благодарностью принял одну.
– Думал, придется сейчас тяпкой махаться, – хмыкнул он.
Руки приятеля даже не дрожали.
– Мне больше другое не нравится. – Я чиркнул зажигалкой. – Раз появился интерес к простым сельским жителям, вернее – к их продукции, значит, дело, похоже, швах.
Глава 17
– Куда теперь?
Мы миновали внешний КПП, а следом – участок дороги до первой развилки.
Стояло раннее, даже чересчур раннее утро, и элементарно хотелось спать. Частенько слышал жалобы от стариков и просто пожилых людей насчет бессонницы, но у меня все обстояло с точностью до наоборот. Всю жизнь обходился пятью часами сна, отсыпаясь раз в неделю, а с возрастом мало стало и восьми. Буквально в последний год, словно вытянули какой-то стержень, и пропала необходимость выглядеть всегда бодрым и свежим.
Может, просто быстрее наступало утомление? И нагрузок прежних нет, а чуть пошевелился, сделал вид, будто работаю, и уже тянет прилечь. А вечером не уложить, готов сидеть, заниматься непонятно чем – сова.
– Направо и до первого поста. – В противовес мне, Линевич выглядел достаточно бодро. Что значит – служба.
– Опять мочить кого-то будем? – Я покосился в зеркало, выглядывая знакомый микроавтобус.
– С чего ты взял? Доедем, с людьми поговорим и сразу назад.
– Да раз я понадобился, вопреки всему…
На заднем сиденье покачал головой Серега. Я его зауважал после вчерашнего, а вот он меня – не знаю. Адъютант сработал лихо, практически не пуская в ход оружие, одними руками-ногами. А мне пришлось стрелять – раз прочее делать разучился. И не умел на таком уровне, если уж на то пошло. Я же не спецназ, не ФСБ и даже не десант. Драка – не наш профиль. Стрельба понадежнее ногодрыжества. Главное – действеннее и на большом расстоянии, и на малом.
– Хорошего понемножку. Как я тебя потом отмазывать буду? Думаешь, если сейчас бардак, то потом никто за трупы не спросит?
– Нет, разумеется. Спишут на естественную убыль. Или – на попытку к бегству.
Лицо приятеля осталось абсолютно спокойным. Зачем переживать, когда сделал хорошее дело? Вор должен сидеть в тюрьме, в полном соответствии с заветом Жеглова. По нынешним временам добавлю – еще лучше – лежать в земле. Нет у государства денег, посему нечего содержать в захребетниках заведомую мразь.
Пока возможно, надо пользоваться моментом. Самим же будет легче жить.
– Хорошо, если бы так…
– Отож, – я потянулся за сигаретами.
Черт знает что – сорвал мне прекрасный вечер. Как-то развалилось все само собой, не пошло дальше, осталось недосказанным. Поднял ни свет ни заря. Теперь последствиями пугает, им же сотворенными.
Отчасти утренняя прохлада бодрила, только недостаточно для полноценного пробуждения. Делать я мог многое, вот голова не работала в полную силу. И желание имелось лишь одно – завалиться где-нибудь в укромном уголке и поспать хоть пару часиков, а не ехать неведомо куда и неведомо зачем.
На хрена я вообще со старым приятелем связался? Жил бы себе, не тужил… Меня на ферме Виктор ждет. Пора летняя, работать надо, если с урожаем желаем быть.
Все это я высказал Линевичу, с добавлением – нет ничего лучше здорового утреннего сна.
– Пора тебя призвать на сборы. Подъем в шесть утра каждый день, физзарядка, утренний кросс, марш-бросок в полной выкладке, наступление темного времени суток по команде: "Отбой!"
– Не выйдет, гражданин начальник. В отставке, и вообще, по сроку службы, да такие заморочки… Если на генеральскую должность, еще подумаю. Подъем по желанию, никаких физических нагрузок, личный шофер, повар, охрана, пара любовниц и так далее по списку.
Линевич завертелся в поисках, даже под сиденье попытался заглянуть.
– Обалдеть! Где же эти любовницы? Вместе с поваром, портным, сапожником и садовником? Я тоже хочу быть генералом!
– Может, дослужишься еще, – успокоил я Константина. – Если о неприятностях своих спутников предупреждать заранее станешь. А нет, так посмертно званий у нас не дают. По традиции – лишь ордена. И то – может быть.
– Предупреждать не о чем, – уже серьезно заявил Линевич. – Случайности предугадать мы не в силах, а ничего опасного быть не должно. Ты уж не думай, будто на каждом километре только и толкутся всевозможные злыдни, преступники и прочий потенциально уголовный люд. Думаю, неведомый кукловод достиг цели, и теперь речь не о массовых выступлениях, а о штучных наездах. Надеюсь на это. Вот когда вспыхнет всеобщий бунт…
– А он вспыхнет? Такое впечатление, что настоящих буйных повыбили еще при Сталине. А те, что народились в брежневскую эпоху, давно воспользовались перестройками и заняли удобные кресла и офисы. Из клерков не сделаешь бунтарей.
Дорога была прямой, насколько возможно в наших краях, и пост был виден издалека. Два бронетранспортера, несколько машин…
– Ну, Константин, если сейчас придется стрелять, то не знаю… Гранатомета у меня не имеется, а пистолетиком броню не пробьешь.
– Не придется.
Мы затормозили, подчиняясь взмаху руки одного из милиционеров.
На сей раз проверка действительно была довольно рутинной. Взглянули на предъявленные Линевичем документы, взяли под козырек и лишь для проформы задали несколько вопросов.
– Как обстановка на вверенном участке? – Линевич не являлся непосредственным начальником ни милиционеров, ни военных, однако был генералом, да еще Службы, и его право задавать вопросы никем не оспаривалось.
– Спокойная. Ночью происшествий не было.
– Движение?
– Слабое. В темное время суток практически отсутствовало, сейчас – одиночные машины и один раз – колонна с продуктами. На соседних участках тоже без происшествий.
– Хорошо, – кивнул Линевич. Он уже вышел из машины и теперь чуть прохаживался, разминая ноги. Пусть мы и ехали всего ничего.
– Товарищ генерал, разрешите вопрос? – Командовавший постом капитан, военный, не милиционер, чуть замялся.
– Разумеется.
– Как там в Москве?
– Нормально. Пострадавших лечат, преступников ищут, законопослушных граждан стараются обеспечить продуктами. Жизнь понемногу налаживается. У вас там кто-нибудь есть?
– Мама.
– Надеюсь, с ней все в порядке.
– Я тоже надеюсь. Плохо, позвонить нельзя.
– Между нами, капитан. В ближайшие дни обещали запустить телефоны. Там сейчас заканчивают монтировать старые АТС, без компьютеров, как было раньше. Так что со звонками проблем не будет.
С другой стороны дороги показалась военная колонна. Пара "уазиков", бортовая машина, бронетранспортер. Сразу возникли мысли об инспектирующем начальстве. Судя по тому, как подтянулись военные, не у меня одного.
– Можете ехать, товарищ генерал. – Внимание старшего уже переключилось на новых визитеров.
– Спасибо, капитан. Я пока покурю.
Линевич демонстративно позаимствовал у меня сигарету. Раз он не торопится, мне и подавно не стоит.
Я тоже вылез, потянулся и последовал примеру приятеля.
Спрашивать Костю было глупо. Просто создавалось впечатление, будто он знал о приезде военных коллег. Возможно – специально приехал на встречу с ними.
Какие-нибудь тайные переговоры?
Ох, нету на них прогрессивных журналистов и либеральных борцов за чужие права! Так и видятся заголовки газет о грядущем торжестве генеральского сапога и заговорах против демократии!
"Дорогие товарищи! Все, о чем так долго предупреждали либерасты, свершилось! У нас, кажется, состоялся военный переворот…"
Колонна остановилась. Из второй по счету машины вышел явный чин в камуфляже, за ним – очевидно, адъютант. Издалека кивнул Линевичу, выслушал доклад подскочившего начальника, деловито задал несколько вопросов, благосклонно выслушал ответы…
Даже разносов не стал устраивать. Душа-человек! Или в российской армии они не приняты?
Сопровождавшие лица взяли капитана в небольшой оборот, а их шеф с радостной улыбкой двинулся к Константину.
Последний тоже пошел навстречу. Он даже не посмотрел в мою сторону, и пришлось оставаться на месте.