Последние несколько часов Фабий занимался еще не остывшим трупом убитого лаэра, и результаты его исследований оказались ошеломляющими. Апотекарий извлек из тела все внутренности и разложил органы, словно трофеи, на серебряных подносах вокруг рабочего стола. Подозрение, которое возникло у Фабия еще во время атаки на Атолл-19, теперь полностью подтвердилось, и, вооружившись недостающими данными, апотекарий послал лорду Фулгриму известие о своих изысканиях.
И теперь примарх стоял у входа в апотекарион, а на почтительном расстоянии от него замерли воины Гвардии Феникса, вооруженные алебардами. Просторный светлый апотекарион в его присутствии казался тесным. Фулгрим пришел прямо с поля боя, в своих пурпурно-золотых доспехах, и еще не успокоился после яростных схваток с врагами. Война велась уже третью неделю, бои следовали один за другим, и с каждой одержанной победой Астартес оттесняли лаэров к последнему атоллу, в котором примарх опознал храм.
- Было бы неплохо услышать хорошие вести, апотекарий, - произнес Фулгрим. - Я должен завоевать этот мир.
Фабий кивнул и склонился над холодным трупом. Из встроенного в рукавицу нартециума появился скальпель, и апотекарий разрезал нитки, скреплявшие края рассеченной грудины. Он развернул толстые лоскуты кожи и мускулов и закрепил их зажимами, чтобы открыть внутренности. Снова увидев содержимое грудной клетки лаэра, Фабий не мог удержаться от улыбки - расположение каждого органа вызывало у него восхищение. Эти существа можно было сравнить с превосходно отлаженными машинами для убийства.
- Вот, мой господин, - сказал Фабий. - Я никогда и не подозревал, что такое возможно, и, вероятно, об этом не догадывался никто другой, кроме самых исключительных теоретиков Терры.
- О чем ты? - потребовал разъяснений Фулгрим. - Не испытывай мое терпение своими загадками, апотекарий.
- Это восхитительно, мой господин, просто восхитительно, - продолжал Фабий, становясь между двумя трупами лаэров. - Я провел генетический анализ, и его результаты представляют огромный интерес.
- Меня может интересовать только одно: наиболее эффективный способ истребления этих существ! - с легким раздражением откликнулся Фулгрим, и Фабий понял, что пора переходить к сути.
Бремя командования столь интенсивной и жестокой кампанией не могло не подействовать даже на примарха.
- Конечно, мой господин, конечно, - закивал Фабий. - Но мне кажется, вам было бы интересно узнать и то, как они жили. Из проведенных мною исследований можно сделать вывод, что лаэры в своем стремлении к совершенству не слишком отличаются от нас. - Фабий показал на раскрытые грудные клетки лаэрских воинов. - Посмотрите на эту парочку. Их геном практически идентичен, это совершенно точно - представители одного вида, одной расы. Но вот их внутренние органы… Они модифицированы.
- Модифицированы? - повторил Фулгрим. - С какой целью?
- Я могу предположить, что целью является максимальное соответствие предназначенной им роли в лаэрском обществе, - ответил Фабий. - Эти удивительные существа генетически и химически изменяются еще при рождении, чтобы наиболее продуктивно выполнять свои функции. Вот этот, к примеру, явный воин, его центральная нервная система приспособлена действовать на самом высоком уровне функциональности в отличие от посланников, схваченных нами в самом начале военных действий. Вот, посмотрите-ка на эти железы.
Фулгрим наклонился над трупом и поморщился от чужеродного запаха:
- И в чем их особенность?
- Они предназначены для выработки и доставки на корпус лаэра особого вещества, которое мгновенно образует корку на поврежденных участках. Это позволяет закрывать раны через считаные секунды после их возникновения. Нам повезло, что капитан Деметр убил его таким точным выстрелом.
- У всех имеются такие органы? - спросил Фулгрим.
Фабий отрицательно покачал головой и показал на гололитические панели. Тотчас появились изображения препарированных тел лаэров и вращающиеся проекции их различных органов.
- Нет, далеко не у всех, - пояснил Фабий. - И это вызывает еще большее восхищение. Каждый лаэр при рождении подвергается модификации, чтобы в совершенстве соответствовать роли, для которой он предназначен, будь это воин, разведчик, дипломат или даже артист. У некоторых ранее захваченных особей наблюдались увеличенные зрительные полости, обеспечивающие максимальное поглощение света. Зато другие были созданы с прицелом на физический труд. Они чрезвычайно выносливы, очевидно, это рабочие.
Фулгрим перевел взгляд на экраны, усваивая информацию со скоростью, не доступной ни одному из смертных.
- Они движутся к собственному совершенству.
- Абсолютно верно, мой господин! - воскликнул Фабий. - Лаэры, изменяя свое физическое строение, сделали первый шаг на пути к совершенству.
- Фабий, ты веришь, что лаэры могут быть совершенными? - спросил Фулгрим, и в его голосе прозвучали предостерегающие нотки. - Следи за своими словами. Глупо было бы сравнивать этих ксеносов с творениями Императора.
- Нет-нет, - поспешно ответил Фабий. - Преобразования, проведенные в нас Императором, непостижимы, но что, если это лишь первый шаг на долгом пути? Мы - Дети Императора, и, как всякие дети, мы должны учиться ходить и самостоятельно продвигаться вперед. Что, если мы присмотримся к своей плоти с целью улучшить ее и таким образом сможем приблизиться к совершенству?
- Какие еще могут быть улучшения?! - воскликнул Фулгрим, нависая над Фабием. - За такие слова я должен был бы тебя убить, апотекарий!
- Мой господин, - заторопился Фабий, - цель нашей жизни - во всем стремиться к совершенству, а это значит, что надо отбросить всякую брезгливость или благоговение, которые лишь ограничивают наши стремления.
- Созданное Императором уже совершенно, - заявил Фулгрим.
- Так ли это? - спросил Фабий, поражаясь собственной смелости, позволившей усомниться в совершенстве чудодейственных преобразований организмов Астартес. - Вы же помните, как наш любимый Легион едва ли не полностью был истреблен сразу же после рождения. В результате несчастного случая погибла большая часть геносемени, послужившего основой нашего создания. А вдруг в этом ужасном бедствии повинен не несчастный случай, а наше несовершенство?
- Я помню свою историю, - сердито бросил Фулгрим. - К тому времени, когда отец впервые привез меня на Терру, в Легионе оставалось не больше двух сотен воинов.
- А вы помните, что сказал Император, узнав о постигшем Легион несчастье?
- Помню, апотекарий, - ответил Фулгрим. - Мой отец сказал, что пережить несчастье лучше в самом начале жизни. Я должен был возродить Легион и восстать из пепла, подобно фениксу.
Примарх, вспоминая боль и муку давно минувших дней, пристально смотрел на апотекария, а Фабий видел в его взгляде силу и зарождающийся гнев и понимал, что затеял опасную игру. Своим откровенным разговором он вполне мог подписать себе смертный приговор, но открывшиеся перед ним возможности стоили такого риска. Постижение секретов создания Астартес стало бы величайшим делом его жизни. Если такое не стоит некоторого риска, тогда ради чего рисковать?
Фулгрим повернулся к гвардейцам Феникса.
- Оставьте нас, - сказал он. - Ждите снаружи и не заходите, пока я вас не позову.
Фабий знал, что даже на борту флагманского корабля телохранители неохотно оставляли примарха вне поля своего зрения. Но гвардейцы беспрекословно подчинились и вышли из апотекариона.
Дождавшись, когда они закроют за собой дверь, Фулгрим снова повернулся к Фабию. Задумчивый взгляд примарха перемещался с лица апотекария на рассеченные трупы лаэров и обратно.
- Ты уверен, что сможешь улучшить геном Астартес? - спросил Фулгрим.
- Я пока не могу сказать ничего определенного, - ответил Фабий, с трудом сдерживая свой восторг. - Но я уверен в том, что стоит попытаться это сделать. Не исключено, что старания останутся безрезультатными, но в противном случае…
- Мы приблизимся к совершенству, - закончил за него Фулгрим.
- Только из-за недостатка совершенства мы можем подвести Императора, - продолжил Фабий.
Фулгрим кивнул.
- Ты можешь работать дальше, апотекарий, - сказал он. - Делай, что должен.
Братство Феникса встречалось в Гелиополисе при свете живого огня. Люди подходили по одному и парами, минуя огромные бронзовые врата, и занимали места у широкого круглого стола, поставленного в центре. Оранжевые отблески пламени курильниц отражались от высокого потолка и поверхности стола. Вокруг него через равные промежутки стояли стулья из черного дерева, с высокими спинками, и половина их уже была занята Детьми Императора в плащах с капюшонами. Отполированные доспехи сверкали, но было заметно, что они знавали лучшие дни.
Соломон Деметр увидел, как через Врата Феникса вошли Юлий Каэсорон и Марий Вайросеан, а вслед за ними еще несколько капитанов, не задействованных в сражениях. Друзья заняли места по обе стороны от него, и Соломон, приветственно кивнув, не мог не заметить их усталости, но был рад увидеть живыми и невредимыми после очередной опасной высадки на лежащую внизу планету.
Зачистка Лаэрана оказалась нелегкой для каждого из них. На поверхности одновременно оставались три четверти состава Легиона, и в такой выматывающей войне почти не было времени для передышки. Едва очередная рота воинов возвращалась на корабль для пополнения боеприпасов, как их снова посылали в новое сражение.
План лорда Фулгрима был блестящим и смелым, но не оставлял возможности для отдыха и восстановления сил. Даже обычно неутомимый Марий сегодня выглядел совершенно измотанным.
- Сколько? - спросил Соломон, заранее опасаясь услышать ответ.