– Перевернул лодку и сожрал гребцов? – Ивар вгляделся в воду, тускло-серую, мутную. – Большой должен быть зверь, и сильно голодный, а еще непривередливый – в такой грязи сидеть. Они же всем городом в эту воды не только сморкаются, а еще и помои выливают, и остальное делают…
Брезгливого Ингьяльда аж передернуло.
Подошел Даг, опустился на корточки и принялся изучать землю, пядью измерять отпечатки.
– Чудные следы, – сказал он, наконец. – Если по ним судить, то зверюга весит с пару быков, но при этом шустрая, словно белка. Похожа на большую ящерицу, скакала туда-сюда, пастью хватала, брюхом елозила, но целиком из воды не вылезала.
– На ящерицу? – удивился Ивар.
– Если отпечаткам верить, то да – лапы когтистые, на пузе чешуя.
– А вы его не видели, что ли? – спросил Арнвид. – Хотя да, отсюда до драккара далеко, и два причала между…
– Не видели, только слышали, – Даг виновато пожал плечами. – Грохнуло, словно повозка опрокинулась, затем плеск пошел, и вопли, а людишки местные прочь побежали… Когда мачту поставили и Харек на нее вскарабкался, чтобы подальше заглянуть, все уже кончилось.
– Дай-ка, я еще посмотрю, – сказал Арнвид.
Присел, опустился носом едва не к самой земле, точно чиновник перед ваном. Рядом мгновенно оказался Ингьяльд, оба принялись рисовать что-то, Ивар разглядел вырывающиеся из-под пальцев слабые вспышки.
Наверняка руны чертят, хотя непонятно, чем они тут могут помочь.
Послышались осторожные шаги, к викингам подошел Цзэн Чи, сопровождаемый целой кучей народа.
– Вот, смотрите, – сказал он. – Рыбак Чэн Тан, увидевший зверя Куй первым, еще прошлой осенью, в девятую луну, торговец Гунсунь Лун, чью лодку зверь Куй перевернул весной, он чудом спасся, бывший тайвэй портовой стражи Фу Юэ, пытавшийся поймать зверя, и лишившийся руки капитан У Юань, видевший его сегодня…
Для Ивара ханьцы показались на одно лицо – круглое, узкоглазое, с прилизанными черными волосами.
– Ладно, клянусь костром Бальдра, начнем с тебя, – конунг поманил к себе бывшего тайвэя.
Приглашенные для разговора с варварами ханьцы кланялись так часто, что у Ивара рябило в глазах, призывали в свидетели духов предков, богов с чудными именами и прозвищами, но при этом говорили разное. Один утверждал, что чудище изрыгало слизь и напоминало жабу, другой клялся, что походило на уродливого дракона, третий бормотал о щупальцах и бычьих рогах.
– Это что, оно облик меняет, что ли? – озадаченный Даг почесал в затылке.
– Нет, просто умеет колдовать, – сказал Арнвид, и с кряхтением поднялся на ноги. – Я такого никогда не видел, но тварь может наводить чары, ими тут все пропитано… А у страха глаза велики, и поэтому каждый видел свое.
– Зверь Куй в состоянии вздымать ветер, посылать волны и начинать дождь! – встрял Цзэн Чи. – Он длиной в десять чжанов, а весом – в сто даней! Он ходит по воде, аки посуху, и…
– Иди ты с этим Куем подальше, – посоветовал Ивар, которому болтовня чиновника мешала думать. – А нам достань длинную толстую веревку, отрезок цепи, металлический крюк и бычью голову.
Цзэн Чи выпучил глаза, но возражать не поспел, и заспешил прочь.
– Хочешь повторить торову рыбалку? – спросил Арнвид. – Опасно это, да и ты не Гроза Великанов…
– …а Куй ни куя не Мировой Змей, – закончил Ивар. – Сумеешь подманить его?
– Попробую.
Солнце спустилось к горизонту, и жара начала спадать, когда Ивар закинул в реку чудовищную наживку. Бычья голова, исчерканная рунами, которые Арнвид наносил с помощью ножа, поплыла прочь от берега, затем начала погружаться, превратилась в черно-багровое пятно и исчезла.
Веревку, настоящий канат толщиной в запястье женщины закрепили на врытом в землю столбе, к другому концу привязали обрывок цепи, а уже на него привесили крюк, способный нести на себе самый тяжелый котел. Такая снасть должна удержать и зверя Куй, а если не удержит, то лучше с ним не связываться не только людям, но и богам вместе с йотунами.
Викинги разместились рядом со столбом, все со щитами и копьями.
Цзэн Чи наблюдал за ними издали, и на безопасном расстоянии от реки начали собираться любопытные – слухи о том, что варвары с севера затеяли чудовищную рыбалку, обежали весь Цзянье.
– Того гляди, еще и ван сюда припрется вместе со всеми своими чиновниками, – заявил Нерейд, исподлобья разглядывая толпу, где сновали разносчики с лотками. – Пойти, денег с них собрать, что ли, за зрелище? А то пялятся, и тем возбуждают во мне жажду прекрасного.
– В смысле? – недоуменно спросил Кари.
– Чужие деньги, перекочевавшие в мой карман – это прекрасно! – с пафосом произнес Болтун.
Он хотел сказать еще что-то, но замолк, поскольку уходившая под воду веревка дрогнула и начала разматываться.
– Есть! – шепотом, словно боялся спугнуть зверя, воскликнул Ингьяльд.
В глубине что-то задвигалось, мутная вода заволновалась, по ней побежали волны, с плеском забили о берег. К удивлению Ивара и вправду усилился ветер, непонятно откуда появились и начали расти серые, рваные тучи.
– А вот хрен тебе, и редьку в придачу! – лихо воскликнул Арнвид, и принялся рисовать пальцем прямо на поверхности реки. – Колдовать он вздумал? Ничего, и не на таких управу находили!
Руны вспыхивали призрачным огнем, дрожали, погружались в Янцзы.
– Может быть, пора тянуть? – спросил Кари.
– Рано, – твердо ответил Ивар.
Пусть Куй потратит силы на чародейство, попытается сорваться с крючка, и вот тогда его можно будет выволочь на сушу…
Веревка прекратила разматываться, уходивший в Янцзы конец принялось мотать из стороны в сторону. Ветер исчез, зато волны забурлили сильнее, на их гребнях, даже на самых крошечных появилась пена.
– Наставник! – воскликнул Ингьяльд.
Но Арнвид уже и сам отскочил от воды, что закипела, как вода в исполинском горшке. Из реки высунулась морда, и вправду немного похожая на бычью, но покрытая чешуей, сверкнули багровым огнем глаза, мелькнула лапа с когтями, из пасти вырвался свистящий рев.
Зверь Куй решил сам выглянуть на берег, посмотреть на закинувших крючок наглецов.
– Копья! – рявкнул Ивар.
Сам швырнул то, что держал в руке, и попал удачно – острие пробило чешую, вонзилось на глубину ладони. Брошенное Ингьяльдом соскользнуло, еще одно едва не вонзилось речной твари в глаз.
С неба хлынул настоящий водопад, Куй заревел вновь, и в голосе его звучали боль и злоба. Неожиданно перекатился, показав светлое брюхо, и выскочил на сушу, точно разогнавшаяся щука.
Сбил не успевшего отскочить Харека, придавил лапой, что высунулась вроде бы с другой стороны тела.
– Одину слава! – подскочивший Кари ударил дубиной с такой силой, что промял серо-зеленые костяные пластины.
По ним потекла бледно-зеленая, пузырящаяся слизь, шибанул гадкий запах. Куй ошалело затряс башкой, сдал назад, вокруг его длинного тела забушевали волны. Еще одно копье воткнулось в бок, древко почти тут же сломалось, но острие засело в ране.
Глава 9. Поднебесная империя
Не разворачиваясь, зверь сдал в реку, исчез в водах Янцзы, веревка снова начала разматываться. Дождь ослабел, тучи принялись рассеиваться, оттуда, где стояли зеваки, донеслись радостные крики – ханьцы, похоже, решили, что дело сделано, гнусная тварь побеждена.
Но Ивар знал, что самое сложное впереди, что без туши ван им не поверит.
– Стой! Куда!? – осадил он рванувшегося вперед Арнвида.
– Ему надо помочь! – старый эриль ткнул в ту сторону, где лежал Харек.
– Ему ничем уже не поможешь, – проворчал конунг.
Грудь дружинника была примята, словно гриб, на который наступил медведь, глаза бессмысленно пялились в небо, и дождевые струи стекали по белым щекам. Кровавые струйки покрывали кольчугу похожими на ржавчину разводами, а рука Харека закаменела на древке копья.
Арнвид выругался, да так, что икнулось, наверное, всем асам, и в этот момент веревка прекратила разматываться. Натянулась, как тетива лука, загудела, столб затрещал, покачнулся, но выдержал, и ливень хлынул с новой силой.
– Кари, тащите! – велел Ивар. – Давай-давай!
Могучий берсерк, а с ним еще десятеро воинов поздоровее бросились к канату. Принялись тянуть, упираясь ногами в раскисшую землю, поскальзываясь и падая, обдирая руки в кровь.
На веревке болтались обрывки водорослей, мусор, будто шла через подводную свалку, но самое главное, что она двигалась.
– Навалились, во имя Одина! – воскликнул Ивар. – Немного осталось!
Арнвид присел, нарисовал что-то на волнах, и невиданная молния, подводная, ударила в глубины Янцзы.
– Вот так, получай, – просипел старый эриль, гневно потрясая бородкой.
Веревка пошла легче, в глубине проглянула огромная туша, в серой мгле мелькнули багровые глаза. Из кипящих волн высунулась ревущая пасть, блеснули острые зубы, огромная лапа зацепилась за сушу.
Ивар ударил, меч отбросило, но когтистый палец покатился по земле.
Нерейд атаковал с другой стороны, глаз зацепить не сумел, но от ответного выпада Куя увернулся. Тот открыл бок, и в тот одновременно вонзились клинки Рёгнвальда и Гудрёда. С воем набежал Тормод, Кари бросил веревку и схватился за палицу, которую никто кроме него не мог поднять.
Они били и колотили с разных сторон, не давая зверю опомниться, тот дергался, извивался, но сил атаковать у него больше не было.
– Одину слава! – взлетел над берегом неслыханный в этих местах боевой клич.