Мне и впрямь не терпелось, но по ее тону я понял, что лучше сидеть и не дергаться.
Тут же появилась официантка и спросила, не желаем ли мы еще по одной. Реган сказала "да", и я понял, что спорить бесполезно. Когда отошла официантка, Реган взяла и сигарету из моей пачки.
- Надеюсь, ты не против?
Я равнодушно кивнул. Не сводя с меня глаз, она закурила сигарету, как будто поцеловала другого мужчину. Официантка принесла ей вина и плеснула в приблизительном направлении моей чашки так называемого кофе. Пока я вытирал салфеткой стол, Реган улыбалась.
- Расскажи… о себе. Что-нибудь занятное.
- Что именно тебя интересует?
- Да что угодно. У меня такое чувство, будто ты обо мне знаешь гораздо больше, чем я о тебе. Ведь это не совсем честно.
Я отступил под прикрытие "Лаки страйк".
- Я один раз был женат. Как тебе это?
- Всего один раз? Подумаешь, событие. С кем не бывает.
- А я никогда не утверждал, что я - интересный мужчина.
Сигарета Реган зависла над пепельницей. Изящный пальчик постучал, стряхивая пепел.
- Ну и какая женщина тебе досталась?
- Красивая, умная, сексуальная… и гнилая до мозга костей.
Реган снисходительно улыбнулась.
- Зачем же ты на ней женился?
- Проиграл пари. - Я затянулся. Я бы согласился полжизни отдать за перемену темы.
- И теперь ненавидишь всех женщин?
Я отрицательно покачал головой и потянулся за водой из посудомоечной машины.
- Женщины - как текила. Доводилось пробовать текилу? Лучшее пойло на свете, но лишь до той ночи, когда ты ею упьешься в сосиску. А потом при малейшем запахе начинаются рвотные позывы. Первое время даже думать о ней без тошноты невозможно. Потом снова начинаешь принимать по глоточку и всякий раз удивляешься, что обратно не лезет. Но ту кошмарную ночь ты не забудешь никогда в жизни. - Я снова хлебнул посудомоечной воды.
- Забавная метафора.
- Рад, что тебе понравилось. - Я оперся локтями на стол. - Реган, сейчас твоя очередь. Знаешь, о чем я хочу тебя попросить?
- О чем?
- Как ты относишься к любви?
Реган опустила взгляд в бокал и прикусила нижнюю губу.
- Я… охотно танцую с любовью, пока она не пытается вести. - Собеседница бросила на меня обольщающий взгляд. - Танцевать я люблю.
- Какое совпадение! А я люблю давать уроки танцев.
Реган приподняла бровь.
- В самом деле?
- Ага. Это старая традиция нашей семьи. Я все танцы знаю: танго, самбу, ватуси, чарльстон…
- А как насчет "забытого танца любви"?
- Тоже знаю, но уже не исполняю. Я зачеркнул свое прошлое.
Реган улыбнулась и пригубила "пино". Я вспомнил, что хотел кое о чем ее спросить.
- Да, кстати… Откуда взялась фамилия Мэдсен?
Ее улыбка вдруг показалась мне слегка натянутой.
- Я была замужем.
Вот мы и поменялись местами. Ничего, заслужила.
- И как он выглядел?
- Ну, ты вполне можешь себе представить… Симпатичный, умный, сексуальный и гнилой до мозга костей.
- Какое совпадение.
Реган баюкала в ладонях бокал.
- Он был моей текилой. Теперь я пью вино. - Она сделала глоток. - И больше эту ошибку не повторю.
- Ты о чем?
Реган поставила бокал и откинулась на спинку кресла.
- Не позволю собой командовать. Никому. Попробовала - не понравилось. Теперь живу своим умом. - Она вызывающе посмотрела на меня.
Я поднял чашку.
- За страусиные прятки. Никто не достоин, чтобы ради него мы высовывали из песка свои драгоценные головы.
Реган смягчилась, даже улыбнулась. И подняла бокал - поддержала мой кофейный тост.
- За нас.
Да, Реган - настоящая конфетка. Меня обуревал соблазн еще несколько часов провести, глядя в это безупречное личико, но - все, хватит на сегодня развлечений. Меня влекло к Реган, однако это первобытное желание не имело ничего общего с тем теплым, уютным чувством, которое я испытывал к Челси. Если Челси можно сравнить с домашним очагом, то Реган - с огромным костром, вокруг которого должны плясать, корчиться, вопить исступленные дикари. Этот костер стреляет жгучими угольками и запросто может ослепить олуха, который на него засмотрится.
Я сказал "извини" и пошел позвонить в "Савой" Фицпатрику. Старик все еще корпел над шкатулками, а они упорно отказывались капитулировать.
Я поошивался несколько минут возле видеофона - обдумывал план. Пернеллу доверена возня с анаграммами, но еще рановато требовать от него донесения об успехах. Реган предстоит разобраться с записями Мэллоя. Будем надеяться, она вылущит из блокнотов что-нибудь полезное. Похоже, мне и впрямь нечего делать, только ждать. Я решил заглянуть к себе в офис.
На Чендлер-авеню я не увидел скучающих топтунов, а потому нагло запарковал машину и вошел в "Ритц". Никаких сюрпризов. Как хорошо, постранствовав, вернуться. Быть может, пока я скитался, услужливый домовой сделал приборку в номере?
Я включил свет. Черта с два, тот же кавардак. Похоже, незнакомец, который забрел ко мне вчера ночью, просчитался. Что за удовольствие вломиться в чужое жилье и обнаружить, что там уже побывали другие громилы?
Я прямиком отправился под душ, потом побрился. Переодевшись, подошел к письменному столу, нажал на автоответчике кнопку воспроизведения и упал в кресло.
- Тэкс, здравствуй. Четвертый квартал уже позади, вот я и решил связаться с тобой по поводу "Пи-Ай пеншн четыреста один ка". Старик, с ними черт-те что творится! - Лаверкан Кимбелл, мой биржевой советник, нервно рассмеялся. - Но ты не спеши пугаться, все не так уж и плохо. То есть кое-что мы с тобой потеряли, но это наименьшее из возможных зол. Может, наоборот, попробуем скупить еще акций и, когда они подскочат, отыграемся за последние четыре или пять лет? В общем, у меня все. Будут предложения, звони.
Лаверкан - парень простой и честный, но талантом инвестиционного стратега Боженька, похоже, его обделил. А посему скоро я приобрету кучу самых бесприбыльных акций в мире. Но, к счастью, у меня еще есть заначка на черный день - шахматы "Гражданская война" Фрэнклина Минта. Когда-нибудь я смогу за них выручить целое состояние, ведь там все фигуры отлиты из настоящего свинцово-оловянного сплава.
Второе послание надиктовал придушенный голос:
- Тут везде уши. Я могу кое-что показать. Прилетайте как можно скорее.
Эллис. Интересно, что он хочет мне показать? Может, подретушированный фотоснимок из "Девятого плана пришельцев"? Ладно, загляну к нему, все равно делать нечего.
- Безусловно, Кеннеди знал о внедрении инопланетян в правительственные структуры. Да и русские еще в начале пятидесятых установили контакт с пришельцами. Это подтверждено надежными документами. Насколько я понимаю, пришельцы решили избавиться от Кеннеди, пока он их не разоблачил. А Вьетнам - всего-навсего уловка, чтобы отвлечь внимание американской общественности. - Эллис глотнул минеральной воды и подмигнул мне. "Уж я-то знаю" - вот что означало это подмигивание. - Они подгребли под себя весь банковский капитал, и депрессия девяносто восьмого - их рук дело. Никаких сомнений, завуалированная попытка ввергнуть в хаос нашу государственную систему. К счастью, администрация Доула, Джингрича и Линдермана осознала угрозу и уволила большинство высокопоставленных инопланетян. И теперь мы переживаем состояние, которое я называю "второй холодной войной".
- Очень любопытно.
- Эллис не умолкал с той самой минуты, когда я вошел в его магазин. Его болтовня напоминала соло на барабане - перебить невозможно, остается только ждать, когда барабанщик выдохнется. Но у него, похоже, открылось второе дыхание.
- Так что вы хотели мне показать?
- Ах да. Извините. Я слегка разволновался - все-таки не каждый день удается встретить человека, который понимает, что на самом деле творится в мире. Знаете, у меня полным-полно теорий, да еще каких. Трудно найти людей, заслуживающих доверия!
Он встал и подошел к бюро. Глядя, как он снимает ключ со связки на поясе, я не мог не испытывать противоречивых чувств. Эллис - убежденный анахорет, замкнут на себе и одержим нелепой верой во вселенский заговор. При этом остро нуждается в общении и сочувствии. Мне даже чуточку жаль стало непутевого, но простодушного книжного червя. Все, что ему нужно для полного счастья - сдвинутый по фазе приятель, способный понять и принять запутанный клубок его шизоидных теорий. С другой стороны, он слишком действовал на нервы, и это напрочь отшибало желание стать его приятелем.
- Вот!.. - Эллис вручил мне папку, озаглавленную: "Розвилл; инопланетное оборудование". В папке лежала кипа ксерокопий с рисунков, фотоснимков и факсов.
Пока я рылся среди них, Эллис вещал тоном кладоискателя, который глядит, как найденный им ларец с драгоценностями потрошит кто-то другой:
- После вашего ухода я вдруг подумал, что вы, наверное, неспроста интересовались словами Мэллоя о Розвилле. В свое время я собирал рисунки и фотографии инопланетных артефактов, но при разговоре с вами не додумался их показать. - Он выдержал драматическую паузу. - Ну, что скажете?
Подобные рисунки и снимки можно найти в любой старой книжке о пришельцах. Оставалось только догадываться, что на них изображено - то ли марсианская овощерезка, то ли сатурнианский аналог кружки Эсмарха. Исключительно из вежливости я просмотрел львиную их долю и вернул папку Эллису. Похоже, я потратил время впустую.
- Занятно, занятно. И где вы это взяли?