- Через минуту мы поговорим о вашей карьере в Крыму, но я хотел бы дать старт нашей беседе, предложив вам…
Жестом фокусника он сдернул салфетку со столика, открыв блюдо тостов с разнообразными гарнирами.
- …тост!
- Спасибо, не надо.
- Вкусны и питательны! - Он улыбнулся в камеру. - Великолепны в качестве закуски или легкого завтрака, прекрасно сочетаются с сардинами, яйцами и даже…
- Нет, спасибо.
Улыбка застыла на лице Выпендрайзера, и он процедил сквозь зубы:
- Попробуйте тост!
Но было поздно. Помреж выскочил на сцену и закричал "стоп" невидимому оператору. Дежурная улыбка сползла с лица ведущего, и к нему тут же кинулась стайка гримеров. Помреж поговорил с кем-то, слушая ответы в наушниках, а потом с обеспокоенным видом повернулся ко мне:
- Шеф рекламного отдела хочет узнать, возьмете ли вы тост, когда вам предложат.
- Я уже завтракала.
Он повернулся и снова заговорил через наушники.
- Она говорит, что уже завтракала!.. Я знаю… Да… А что, если… Да… Ага… Так чего вы от меня-то хотите? Силой ей этот тост в глотку затолкать, что ли?! Дааххх… Ага… Я знаю… Да… Да… Хорошо.
Он снова обернулся ко мне.
- А если вместо мармелада джем?
- Да я не особенно люблю тосты, - сказала я ему, не слишком кривя душой, хотя, честно говоря, в присутствии Брэкстона и его свиты мне просто кусок в горло не лез.
- Что?
- Я сказала, что не…
- Она говорит, что не любит тосты! - раздраженно воскликнул помреж. - И что, черт побери, нам делать?
Скользом поднялся с места.
- Нонетот, да съешьте вы этот треклятый тост! У меня встреча через два часа!
- А у меня турнир по гольфу! - подхватил Брэкстон.
Я вздохнула. Слабая надежда повернуть хоть что-то в этом шоу по-своему угасла.
- Мармелад на ваши планы никак не повлияет, сэр? - спросила я Брэкстона, который что-то пробурчал и снова сел. - Хорошо. Намажьте мармеладом, только не переусердствуйте с маслом.
Помреж расплылся в улыбке, словно я спасла его от увольнения - а может, так оно и было, - и все закрутилось по новой.
- Не хотите ли попробовать тост? - спросил Выпендрайзер.
- Спасибо.
Я откусила маленький кусочек. Все так настороженно смотрели на меня, что я решила облегчить им жизнь.
- Действительно, очень вкусно.
Помреж восторженно поднял вверх большой палец и промокнул лоб платком.
- Хорошо, - выдохнул Выпендрайзер. - Продолжим. Сначала я хотел бы задать вам вопрос, который не дает покоя буквально всем. Как вам удалось попасть внутрь "Джен Эйр"?
- Это легко объяснить, - начала было я. - Понимаете ли, мой дядя Майкрофт изобрел устройство, которое окрестил Прозопорталом…
Скользом кашлянул. Я просто нутром почувствовала, что он сейчас скажет, и выругала себя за наивность. Как меня угораздило поверить, будто шоу Эдриена Выпендрайзера идет без цензуры! В конце концов, я ведь ТИПА-агент, а не школьница.
- Мисс Нонетот, - начал Скользом, - может, вы не в курсе, но деятельность вашего дяди до сих пор проходит под грифом "секретно", причем этот гриф присвоен ей еще в тысяча девятьсот тридцать четвертом году. Лучше бы вам не упоминать ни о нем, ни о Прозопортале.
- Стоп! - взвыл помреж.
Выпендрайзер на минуту задумался.
- Можем мы поговорить о том, как Аид похитил рукопись "Мартина Чезлвита"?
- Дайте прикинуть, - отозвался Скользом и после короткой паузы выдал: - Нет.
- Мы не хотим, чтобы люди об этом задумывались, - изрек Марат.
Все подпрыгнули от неожиданности: до сих пор он не проронил ни слова.
- Извините? - переспросил Скользом.
- Ничего, - ответил оперативник Хроностражи. В этот момент ему на вид перевалило за шестьдесят. - Просто что-то я немного преждевременно состарился.
- Можем мы поговорить об успешном возвращении Джен в книгу? - устало спросила я.
- Вынужден повторить вышесказанное, - прорычал Скользом.
- А о том, как мы с Безотказэном попали во временную воронку на шоссе?
- Нам ни к чему, чтоб люди думали, будто это просто, - сказал Марат, которому уже стало двадцать с небольшим. - Если граждане сочтут, что у Хроностражи легкая работа, они утратят к нам доверие.
- Вот именно, - поддержал его Скользом.
- Может, тогда лучше вы сами дадите интервью? - спросила его я.
- Эй! - вскочил он, грозя мне пальцем. - Оставьте свои шуточки, Нонетот! Помните, что вы - ТИПА-офицер при исполнении. Вы здесь не для того, чтобы рассказывать свою правду!
Выпендрайзер беспокойно глянул на меня. Я подняла брови и пожала плечами.
- Послушайте, - резким тоном сказал ведущий, - если я собираюсь брать интервью у мисс Нонетот, то я должен задавать ей вопросы, которые хочет услышать публика!
- Бога ради! - любезнейшим тоном ответил Скользом. - Спрашивайте о чем хотите! Свобода слова защищена законом, и ни ТИПА, ни "Голиаф" никоим образом не собираются вам препятствовать! Мы здесь только для того, чтобы наблюдать, комментировать и разъяснять.
Выпендрайзер понял Скользома, а Скользом понял, что Выпендрайзер его понял. Я понимала, что и Скользом, и Выпендрайзер понимают, что я тоже понимаю. Выпендрайзер занервничал и немного засуетился. Уверения Скользома, будто ведущий может делать что угодно, являлись чем угодно, только не позволением делать что угодно. "Голиафу" достаточно шепнуть словечко руководству "ЖАБ-ньюс", и Выпендрайзер отправится вести "Мир овец" на Лервикском телевидении, а ему этого не хотелось. Совсем не хотелось.
Некоторое время мы с моим визави сидели молча, пытаясь выдумать тему для разговора, которая не попадала бы в рамки этих широких ограничений.
- А как насчет неоправданно завышенных цен на сыр? - поинтересовалась я.
Это была шутка, но Скользом и компания чувством юмора не отличались.
- У меня нет возражений, - пробормотал Скользом. - У вас?
- Нет, - сказал Дэррмо-Какер.
- У меня тоже, - добавила Санти.
- А у меня есть! - сказала женщина, до того тихонько сидевшая в углу.
Одетая в твидовую юбку и кардиган с джемпером из однотонной шерсти, она говорила четко, со столичным произношением. На шее у нее красовалась нитка жемчуга.
- Позвольте представиться, - произнесла дама громким скрипучим голосом. - Миссис Джингл Беллс, правительственный наблюдатель на телевидении. - Она набрала в грудь воздуху и продолжила: - Так называемые завышенные цены на сыр в настоящее время являются весьма спорным вопросом. Любые упоминания о них могут рассматриваться как подстрекательство.
- Цены на твердые сыры выросли на пятьсот восемьдесят семь процентов, а на сыры с плесенью - на все шестьсот двадцать! - возмутилась я. - Чеддер "классик голд ориджинал" стоит девять фунтов тридцать два пенса за полкило, а бодминовский молекулярно-нестабильный бри - почти десять! Что творится?
Остальные, внезапно заинтересовавшись сырной проблемой, дружно воззрились на миссис Беллс в ожидании объяснений. На краткий миг - возможно, единственный в жизни - мы стали единым фронтом.
- Я понимаю ваши тревоги, - ответила опытная защитница правительственных начинаний, - но мне кажется, вы заметите, что цены на сыр, с тех пор как их неуклонно повышают, на самом деле снизились по отношению к показателю розничных продаж последних лет. Вот, посмотрите. - Она продемонстрировала мне фотографию симпатичной старушки на костылях. - Если вы станете эгоистично требовать снижения цен на сыр, старушки вроде актрисы на этой фотографии останутся без эндопротезов бедра и будут обречены страдать от сильных болей.
Она сделала паузу, чтобы все могли обдумать ее слова.
- Министр финансов считает, что население не вправе влиять на экономическую политику, но готов облегчить положение инвалидов, испытывающих особенно сильную боль, и предоставить им талоны на сыр в местных муниципалитетах.
- Итак, - с улыбкой сказал Выпендрайзер, - сырная тема еще не созрела для публичного обсуждения?
- Кстати, он может поднять цены на заварной крем, - добавила миссис Беллс, пропустив каламбур мимо ушей. - Пудинговое лобби не так… я бы сказала… не столь воинственно.
- Еще не созрела, - снова повторил Выпендрайзер, чтобы уж теперь-то все наверняка его услышали. - Не созрела… да ладно. В жизни такой чуши не слышал. И я не стану делать какой-то дерьмовый кусок сыра предметом шоу Эдриена Выпендрайзера!
Миссис Беллс чуть покраснела и, тщательно подбирая слова, произнесла:
- Если за вашим шоу последует очередная сырная забастовка, мы очень тщательно подойдем к вопросу о возложении ответственности.
При этих словах она посмотрела на представителя "Голиафа". И Дэррмо-Какер, и Выпендрайзер уловили скрытый смысл ее слов. Я решила, что с меня довольно.
- Я тоже не желаю говорить о сыре, - вздохнула я. - Так о чем я могу говорить?
Все озадаченно переглянулись. Тут Скользома осенило, и он, щелкнув пальцами, воскликнул:
- Слушайте, а у вас же дронт есть, правда?