- Так и есть… В конце концов, Альберт остановил свой выбор на моем мозге. Так он мне сказал. А по какой причине, я не знаю… Именно поэтому я тоже появлялась на станции и именно поэтому я выполняю все, что велит мне сделать Альберт. Но все в нашем мире имеет свою энергетическую цену - так он говорит, - и мне это стоит определенного количества нейронов. Но мы ведь каждый день теряем их из-за нейровируса - и только ради того, чтобы прочесть какую-нибудь газету… не все ли равно…
В этот момент в моей голове зазвенел сигнал тревоги.
- Минутку… А чем же все это время занимается эта веселая троица на станции - играет в белот?
- Ну… Им поручено сделать для Альберта одну особенную штуку.
- Какую еще особенную штуку?
- Кое-что другое. Вовсе не то, что можно увидеть по CNN… Как объяснил Альберт, изображение с внутренних камер видеонаблюдения - плод его собственных усилий: тяп-ляп и готово - нам ни к чему заморачиваться на этом. Альберт способен подчинить себе миллиарды информационных потоков и сделать из них нечто более правдоподобное, чем сама реальность…
- Скажи, - произнес я, - а ты уверена, что это ангел?
Мой вопрос явно задел Карен за живое: во взгляде ее лазоревых глаз мелькнуло любопытство, а полоски ультрафиолетового свечения стали чуть заметнее.
- Что ты имеешь в виду?
- Ничего. Продолжай.
- Трое парней из экипажа станции помогут Альберту обеспечить искупление грехов.
- Искупление?
- Угу, так он это назвал. Если он их спасет, то узнает, почему и каким образом умер. После этого он сможет слиться с бесконечностью.
- Бесконечностью?
- Так он мне сказал.
Я вздохнул. Я ни черта не понимал во всем этом.
- А о чем еще тебе поведал святой Альберт?
- Между прочим, он как раз подчеркивал, что не относится к святым. Святые оказывают постоянное воздействие на развитие человечества. А ангелы вроде него - это потерянные души, духи, не сумевшие достичь бесконечности.
- И что это такое? - не сдержался я. - Бог или какая-нибудь подобная штука?
- Не знаю… - выдохнула она. - Альберт так и говорит - бесконечность. По его словам, ангелы его типа - это сущности, находящиеся в переходном состоянии, а бесконечность пользуется ими, чтобы предотвратить или спровоцировать катастрофы.
- Спровоцировать? - переспросил я.
- Ну так он мне сказал однажды.
- Однажды?
У Карен явно возникли трудности с подбором правильных слов.
- Не знаю, как тебе это объяснить. Послушай, это похоже на ОСП. В реальном времени связь продолжалась всего две ночи, но у меня такое впечатление, как будто я провела там несколько недель. Это как если бы время стало… эластичным.
- Ангелы не созданы для того, чтобы провоцировать катастрофы, - произнес я.
- А Альберт утверждает, что ангелы - двуликие существа. По его словам, они в любом случае представляют собой разные личности - воплощения того, кто властвует над бесконечностью. Убедительно звучит, да?
Я мог утвердительно ответить на этот вопрос. В словах Карен, безусловно, имелся смысл, только я не сумел бы сказать какой именно.
Девушка продолжила с таким видом, как будто желает сказать абсолютно всё, вспомнить всё, воспроизвести всё, подобно запущенному CNN спутнику-самоубийце:
- Альберт настаивает на том, чтобы мы тоже сыграли свою роль.
- Кто это мы - мы с тобой?
- Гм… Да, и в общем-то, все мы. Мы - носители нейровируса…
- Как это?
- Альберт говорит, что это связано с эпохой высокотехнологичных информационных сетей, в которую вступила наша цивилизация… Он полагает, что человеческий мозг должен мутировать… и что нейровирус - это попытка ДНК запустить выполнение мозгом некоторых новых функций… ДНК - это ведь та штука, о которой нам рассказывал Коэн-Солаль? Двойная спираль генетического кода, да?
- Да, - кивнул я.
- Ну так вот. Он называет ее Змеем Слова. Это космический код, который постоянно видоизменяется и может принимать бесконечное количество новых форм… Например, Ритм Драконовой Речи - это особая транскрипция данного кода, словесная, символическая и цифровая его передача. По словам Альберта, такая штука вызывает короткое замыкание в нейронных цепях того, для кого она и была закодирована. Необратимое замыкание. Альберт сказал мне, что это экспериментальное оружие из великой лаборатории природы, а ДНК и человеческий мозг служат для него своего рода платформами-носителями… Странно. Теперь, когда я тебе все это рассказываю, его слова кажутся мне более понятными.
Не стоит и говорить, что для меня объяснения Карен по-прежнему оставались совсем туманными.
Но среди всех вопросов, возникших в связи с этой историей, имелся один - фундаментальный. Он завис над поверхностью подобно мультяшному персонажу, который долго перебирает ногами над пропастью, пока не понимает, каково истинное положение дел, и не срывается вниз.
- Сколько времени у нас осталось? - прохрипел я.
Она посмотрела на меня глазами цвета небесной лазури, которую вирус раскрасил световыми полосками. Этот взгляд означал: зачем ты это делаешь, почему хочешь знать?
- Сколько? - продолжал настаивать я.
- Срок не слишком-то гигантский… - ответила она. - Но достаточный, чтобы ради этого пойти на риск… Его продолжительность зависит от того, что должно произойти в ближайшее время, от эволюции нейровируса, от целой кучи обстоя…
- Сколько у нас времени? - сухо переспросил я. - Мне нужен точный ответ - годы, месяцы, недели… часы, если потребуется.
- Годы… Несколько лет.
- Сколько? - выдохнул я на грани исступления.
- Я… черт… Ну, скажем, тебе осталось около десятка лет, если все пойдет согласно среднестатистической результирующей имеющихся вероятностей…
- А тебе?
Тут Карен отвела взгляд.
- Мне - меньше, - призналась она.
- Проклятие… насколько меньше?
- Я не знаю. Альберт говорит, что в настоящий момент нейровирус служит частичным выражением происходящих мутаций. Он ничего не может с этим поделать, он…
- Сколько, спрашиваю в последний раз…
- Самое меньшее - два-три года, это точно, - вздохнула она. - Быть может, пять лет. Если судить по среднему значению вероятностных параметров, мне осталось шесть лет с хвостиком… - Она вновь подняла на меня глаза - глаза, в которых мерцало УФ-сияние, порожденное вирусом, - и добавила: - Этого достаточно… Более, чем достаточно.
Ее тело уже разворачивалось в боевое положение подобно живому, изумительно живому оружию. Ее атласная кожа мягко поблескивала и дышала теплом. Она крепко прижалась ртом к моим губам и обвила меня ногами, которые походили на исключительно хищные лианы. Мы не трахались более недели: подготовка и осуществление налета, бегство, болезненные сновидения, чертов нейровирус - все это способствовало подавлению плотского желания столь же надежно, как сеанс у психоаналитика.
И вот вожделение взорвалось - подобно закрытой автоматической скороварке, простоявшей на огне больше, чем следует. Я сорвал с Карен хлопчатобумажный свитер и спортивные брюки, движением стрелка из лука разодрал ее футболку, бюстгальтер лопнул под моими руками, и груди ринулись мне навстречу подобно двум резвым бесенятам - воинственным бесенятам в форме зарядов для миномета, я стиснул их руками, сжав достаточно сильно для того, чтобы упругие полушария встали на дыбы, а соски нацелились мне в лицо, будто наконечники стрел из плоти.
Я принялся обсасывать их как палочки с фруктовым соком. Волна жара образовала вокруг нас защитное кольцо, оболочку, надежно укрывавшую от внешнего мира, - а внутри этого кокона был лихорадочный трепет, были капли пота, были животные стоны в золотистом свете рекламных табло.
- Поцелуй меня, - сказала Карен. - Покрепче поцелуй.
- Не вопрос, - ответил я. - Не вопрос.
Когда я проснулся, солнце вставало за городом, на востоке, со стороны суши, и благодаря ему пенистые гребни волн подернулись розовой пеленой и стали похожи на слюну боксера, лежащего ничком в состоянии нокдауна.
Не сводя глаз с океана и ясного неба, где скрещивались прямые и отраженные лучи восходящего светила, я приготовил плотный завтрак. Я намеревался заявиться в кассы к открытию, чтобы купить билеты до следующего пункта назначения: после всего случившегося нам следовало сегодня же двигаться дальше - в любую другую точку Африки, первым же подходящим самолетом до крупной конурбации какого-нибудь достаточно коррумпированного государства с мощными теневыми структурами. Я принял душ, оделся, убедился, что Карен спокойно спит, и вышел из гостиницы.