- К этому нечего добавить. Просто прибереги "эпсилон" для себя, мне он больше не нужен…
Помимо собственной воли я издал тихий и достаточно саркастический смешок:
- Надо при случае сообщить сержанту Месауду. Он будет счастлив узнать, что ты излечилась…
Я заметил вспышку гнева, всполох фиолетового огня, промелькнувший за какую-то долю секунды, и понял: Карен прилагает большие усилия, чтобы сдержаться, однако ее губы все-таки слегка дрожали, когда она бросила в ответ:
- Месауд был ублюдком… и помехой. Альберт принял эту жертву.
Моим мозгам потребовалось некоторое время на усвоение информации.
- Альберт? Жертву?
- Да, - почти прошипела она. - Альберт принял эту жертву. Прошлой ночью станция "Мир" должна была еще набрать высоту, вот что я хотела увидеть по CNN…
- Погоди-ка… Я думал, ты можешь подключаться к несущей частоте телеканалов напрямую…
Она испустила глубокий вздох, который явно означал: "Сколько же ерунды предстоит объяснять!"
- Ну это я пока не контролирую… Не слишком хорошо… Чего не скажешь о Ритме Драконовой Речи. Полагаю, ты воочию убедился в действенности этой штуки.
- Ритме Драконовой…
- Речи… да, дружочек. Так ее называет Альберт. Он дал мне ее в обмен на несколько миллионов нейронов… Это оружие.
Должен признаться, что в этот момент я просто остолбенел.
- Несколько миллионов нейронов? - удивленно выдохнул я.
Лицо Карен озарила улыбка. Ее глаза лучились теплым сиянием дружбы, но где-то в их глубине я все равно подмечал свечение, испускаемое вирусом.
- Это совершенно неважно. В любом случае, жить мне осталось недолго…
Последняя фраза подразумевала завершение - "как и тебе", но Карен приложила весьма достойные усилия, чтобы не проговорить концовку вслух.
- Черт, да попробуй же объяснить!
Реплика прозвучала почти как мольба, но я осознал это слишком поздно.
- Ну не знаю… Я далеко не все понимаю из того, что мне говорит Альберт…
- Альберт Эйлер, призрак со станции?
Она мне не ответила, да это, в общем-то, было и ни к чему.
- Постарайся в точности вспомнить, что именно он тебе сказал, - повторил я, внезапно напрягшись и сосредоточившись.
Карен задумалась.
- Ну… к примеру, он считает себя новой разновидностью заступника.
- Заступника?
- Угу. Он говорит, что раньше таких, как он, называли ангелами.
Я нервно сглотнул слюну. Если я добавлю кое-что из своих воспоминаний о призраке, он уже вряд ли подойдет под это определение.
- Ангелами?
- Да, так он мне сказал…
- Если он ангел, то какого рожна ошивается на станции "Мир"?
Карен вновь погрузилась в размышления.
- Точно не знаю… Я уже говорила тебе об этой штуке утром… Термодинамический баланс… Призрак играет в нем какую-то роль.
- А ты? - произнес я. - Какую роль в этом играешь ты? Миллионами продаешь собственные нейроны, черт тебя возьми? Ради чего?
Я почувствовал, что Карен замешкалась. Ей не слишком-то понравилось едва скрытое сравнение ее поступка с действиями проститутки.
- Я ничего не продаю… - ответила она. - Я меняю. Чтобы спасти нас. А также чтобы спасти станцию.
- Объясни.
Облако ярких ультрафиолетовых точек возникло вокруг ее зрачков. Я прекрасно видел, что мои авторитарные замашки донельзя раздражают Карен, но у меня не было времени разыгрывать любезность.
"А теперь последние новости о падающей станции "Мир", полученные от наших корреспондентов в Европе, в НЦКИ, в Звездном городке, от экипажа станции "Альфа", вращающейся по орбите над противоположной частью Земли, а также от представителей НАСА, которые дали нам интервью по видеотелефону… и конечно же от новинки, недавно вышедшей с заводов Campbell Aerospace Technologies, - роботизированного спутника "Mad Do-o-og"!!!" На экране телевизора появилась подборка изображений станции, смонтированных в рваном, драматичном ритме, подобно какому-нибудь видеоклипу.
Карен выпрямилась на постели, подогнув ноги под себя, и нервно уставилась в экран.
Я выбрался из кресла, не торопясь, залез на кровать, прижался к спине девушки и, стараясь сохранять спокойствие, обнял ее за плечи - действие, которое естественным образом внушало ей чувство защищенности. Такого я сам от себя не ожидал - и был этим просто ошарашен. Карен уткнулась затылком мне в шею. И обхватила себя руками, так что ее ладони встретились с моими.
На экране появились видеоизображения с камер внутреннего наблюдения станции "Мир". Эту картинку транслировал CNN'овский спутник, двигавшийся в одном-двух километрах от "Мира" по той же орбите, - спутник-самоубийца, который дорого обошелся CNN. Его запустили к месту катастрофы при помощи индийской ракеты-носителя. Он должен был следовать за станцией, какая бы судьба ни ожидала последнюю, и передавать картинку с этой космической духовки в прямом эфире вплоть до жгучего пламени верхних слоев атмосферы. Благодаря карбокерамическому корпусу, он, как ожидалось, сумеет продержаться, как минимум, до того момента, когда станция взорвется, и сможет снимать ее падение до конца. Этот ход уже привлек на канал десятки рекламных спонсоров. Каждый вечер в специальной программе под названием "Mir On Earth" - игра слов на грани фола - рассказывалось о текущих попытках космонавтов вернуть станцию на безопасную орбиту. В нижней части экрана горели цифры в виде красных светодиодных индикаторов - обратный отсчет, показывающий время до первого "окна", когда будет возможен запуск шаттла "Атлантис". Это позволяло держать зрителей в постоянном напряжении. В репортажах можно было видеть многочисленные толпы верующих, заполнивших церкви в России, Германии и Франции. Люди в окружении тысяч свечей молились о спасении членов экипажа. Астронавты со станции "Альфа", которые занимались установкой жилого модуля-надстройки на орбитальном комплексе, отправляли европейским коллегам за десять тысяч километров призывы не падать духом. Комментаторы взахлеб трещали на все голоса: нас дурили байками о чувстве солидарности, "прочные узы которой" якобы связали людей воедино. Если бы уйгуры, круглосуточно подвергавшиеся бомбардировкам, имели возможность смотреть телевизор, они уже должны были бы приступить к подсчетам, сколько тысяч китайских младенцев стоит один французский, немецкий или русский космонавт.
Я не успел дождаться подробностей.
Во время первой рекламной паузы Карен зашевелилась, отстранилась от меня и вновь вытянулась на простынях головой к изножью кровати. Взяла банан из пластикового лотка, который стоял на журнальном столике возле кресла. Тщательно очистила фрукт и съела, бездумно следя за психоделической игрой ярких красок в рекламном ролике кока-колы. Я наблюдал за этим, борясь с целой кучей задних мыслей эротического содержания.
- Все это работает как какая-нибудь чертова сеть, - произнесла она через пару секунд.
Я отвлекся от изображений падающей орбитальной станции:
- Что? Что работает как чертова сеть?
- Эта штука. Штука, в которой я участвую. Вместе с Альбертом. И экипажем "Мира"… И с тобой тоже… немножечко… Но, в конце концов, Альберт выбрал именно меня…
- Он выбрал тебя?
- Так он мне сказал. Вот почему это работает как сеть… Альберт находится там, чтобы спасти станцию "Мир", но для этого ему необходимо соединить несколько элементов, как бы связать их в сеть… По его словам, то, что ему нужно выстроить, похоже на алфавит, на генетический код, тебе понятно?
Около двух минут я размышлял над ее словами, и за это время восстановил в памяти все, что читал в электронной библиотеке и слышал от Коэн-Солаля.
Нет, я не понимал.
- Альберт говорит, что все происходит на уровне символического обмена, в том числе и по элементарнейшим законах термодинамики. Все закодировано в окружающем нас пространстве. Это его слова… Потому эта штука работает именно таким образом: Альберт Эйлер, заступник, может помочь экипажу восстановить определенное число жизненно важных механизмов станции и поддержать их в работоспособном состоянии в течение того времени, которое необходимо для прибытия спасательной миссии на "Атлантисе", скажем в течение десяти дней, если все сложится удачно… Но для этого ему необходима "матрица перехода" в реальном мире. Альберт говорит, что "технология ангелов" в подобных случаях всегда опиралась на человеческий мозг.
Никаких замечаний с моей стороны не последовало. Я даже прекратил попытки найти происходящему логическое объяснение, выстроить имеющиеся факты в каком-либо порядке, как делал с самых юных лет, - с первых сознательных шагов для меня это было лучшим способом выжить. Нет, я позволил разуму принять и признать услышанное как некий единый, неделимый, органичный массив взаимосвязанных данных. Ведь Карен на моих глазах убила копа, даже не прикоснувшись к нему, а станция "Мир" уже по меньшей мере дважды спасалась от неминуемой катастрофы - тут не о чем было спорить, а значит, за всем этим что-то крылось.
- Вот для чего Альберт нашел человеческий мозг, который позволил бы ему взаимодействовать с реальностью, - продолжила Карен. - Правда, речь идет об особенном человеческом мозге…
- Угу. Пораженном нейровирусом Широна-Олдиса…