- У меня брат из–за них чуть не сдох.
- Это как? - спросил Туз. - Из–за лажового полимера? В приводе нагрелся, и парами чуть не отравил?
- Да нет… Он со своим приятелем решил сам этим заняться.
- Ого! Начал пиратки штамповать?
- Не начал… Не успел. На него так наехали, что вместе с желанием штамповать пиратки чуть почки не отбили.
- По поводу?
- Убедили, что не стоит абы кому пиратками заниматься.
- Ну и что тут такого? Дело–то житейское. Кто что охраняет, тот то и имеет. И никому не охота отдавать свой кусок хлеба за здорово живешь.
- Да нет! Ты не понял! В том–то и дело, что не в куске хлеба речь!
- А в чем тогда?
- Ну, понимаешь… Приятель брата решил заняться дисками так, для догруза. Параллельно с прочим. Так–то он контрабасил снедью и шмотками, и неплохо. Ходы–выходы знал, с ребятами из службы внутренней безопасности в бане парился, и вообще в красных понятиях сечет… И когда штамповалку провозил через таможню, все было на мази… И тут - полный кирпич. На таможню, где он всех знает, вдруг налетают, ни с того ни с сего. И не родные из внутренней безопасности, а красные корочки из самой Москвы. И накатывают они странно. Не с общей проверкой, а сразу за репликатор хватаются. Будто только ради него и ехали. Будто ждали его…
- И большой бакшиш требуют?
- Да ты не понимаешь! Никакой мзды они не просят. Отбирают репликатор, и сразу начинают отбивать почки: один вез? А когда второй термопластавтомат собирался переправлять? А кто надоумил? Ты зачем врешь, сука, а ну отвесь–ка ему еще по почкам, чтоб в мозгах прояснилось!.. Еще и накачали чем–то. Приятель потом три дня с духами предков общался, в реанимации под капельницей…. И брата сильно задело. Оба чуть живы остались. И все из–за каких–то гребаных пираток! Понимаешь? Из–за каких дурацких дисков! Совершенно несоразмерно наехали.
- Это они для понтов. С толку сбить. А сами… Фуры–то со шмотками ведь увели?
- Да на фуры с остальным товаром они даже не посмотрели! Я же говорю, о деньгах вообще не заикались. Никто и никак. Это–то брата и добило. Они с приятелем потом год ходили, как дерганые. На кошек оглядывались, от шагов на лестнице подпрыгивали. А каждый вечер садились с бумажкой и карандашиком, и пытались понять схему, в которую угодили, кому и как дорогу перешли…
За окнами на нас наплыл еще один забор из колючки.
Приехали. Впереди пропускной пункт. За первой колючкой полоса земли, с собачьими следами, и еще одна колючка.
- На выход!
Ребята с галерки первыми на выход ломанулись. Крутят головами, высматривают огромные спутниковые антенны, шикарные коттеджи и прочие закрома родины.
Но вокруг - чахлый подмосковный лесочек, небо посерело, мерзко моросит, ветер доносит резкий собачий лай.
- А где…
- Разговорчики! Построиться по двое. Вперед, рысью, марш!
Через пункт. Дорога идет вперед - но нас в сторону. По тропинке. По кочкам. Переходя в болотце…
- А куда нас…
- Тихо там! Жабрами не шлепать, подковами звени веселей! Рысью, я сказал, не трусцой! Быстрее, пока тучи не разошлись!
Чемпионы приуныли. Не привыкли ножками, с непривычки выдохлись. Мышкой на экране все куда быстрее и проще получается, и в груди так не жжет…
- Да сколько можно?!
- Далеко еще?
- Куда нас тащат?!
Лес совсем пропал, слева и справа болото, какая–то жалкая хибарка…
- Стоять! Нале–во! К зданию шагом марш!
Первые трое нерешительно двинулись, четвертый поглядел на "здание", оглянулся на майора:
- Сколько? Мне тоже?
- А остальным куда? - из середины колонны бурчат.
- Колонна! Все! Для особо одаренных: все, каждый из вас! К зданию. Шагом. Марш!
- Всем?..
- Но там же…
Избушке на вид лет шестьдесят, все бревна серые и трухлявые. А за избушкой - только заросли молодых березок с черной рябиной.
- Да–а–а… И здесь - нам всем - полтора года сидеть?
- Сидеть? Хорошо, если просто всем встать получится.
- Прощай душ, свежая одежа и трехразовое питание… А!
Это остряку в ухо прилетело. За его спиной солдат в полевой форме и с автоматом, как из–под земли вырос.
- Еще? - шипит. - Тогда пошел! Не скапливаться на входе! Все войдете…
Откуда ни возьмись, вокруг нас еще солдат десять в полевой форме, все при оружии. Гонят к избушке, как телят на забой. Крыльцо ушло в землю, почти как колодец провалилось. И пока все втиснутся, первых как раз в угол зажмет и по стеночке размажет…
- Быстрее, быстрее!
Только внутри никаких гнилых бревен нет. Пол бетонный, и бетонные же опоры, на них блестящий стальной каркас. А уж на нем, как аппликация, гнилые стены и крыша. Посередине в полу - провал со ступенями.
- Чего замерли? - от опоры отлип еще один солдат. - Вниз! Рысью!
По ступеням вниз.
Оранжевый тусклый свет. Пыльные плафоны забраны решеткой, потолок такой низкий, что пригибаться приходится. А ступени поворачивают в сторону - в небольшой зал. Пронзительный скрип железа. Дверь вроде подвальной, еще один солдат в камуфляже.
- Быстрее, быстрее!
За дверью узкий коридор, длинный, шагов пятьдесят, не меньше, и снова ступени. Вниз. Виток раз, виток два, еще, еще, глубже, глубже, глубже…
И вдруг по глазам - яркий свет, а каждый следующий шаг - как рассыпавшаяся по паркету дробь. Эхо прыгает со всех сторон.
- Господи, что это…
Зал просто огромный. Мощные опоры идут метров на пятнадцать вверх. Ширину зала сразу не оценить, глазомер дает сбой. Только где–то далеко, по краям зала, в стенах виднеются еще выходы. Справа, слева, впереди несколько…
- Получается, - пробормотало у меня над ухом, - тут в лесочках еще полно таких развалюх?
Это Лис. Туз с Парижанином тоже тут. А из коридора выплескиваются все новые ребята. Все четыре автобуса здесь, но в этом огромном зале - жалкая горсточка.
- Все? - майор нас оглядывает, как цыплят на рынке. - Построились по трое и за мной!
Повел к стене, где никаких проходов, только сплошной… нет, не бетон. Сталь.
Пол вздрогнул, стальная стена треснула. Затем появилось гудение… нет, не ушами: внутри, в груди все дрожит, вот–вот оборвется. Наконец стихло. Из стены выдвинулся круглый кусок, с огромными зубцами на краях. Шестеренка для заката солнца вручную… Покатился в сторону, лязгая как якорная цепь атомохода.
- Сколько же в ней в толщину–то, - прошептал Туз. - Круче чем во втором Фолле…
- Я сказал, вперед!
Но впереди - в проходе - тьма непроглядная…
Еще один солдат в камуфляже. Включил фонарь и первым шагнул в темноту. Майор хлопал по плечам ребят, подгоняя:
- Не растягиваться! Шаг влево, шаг вправо - и одной легендой о бродячем призывнике больше! Искать вас никто не будет!
Да никто и не рвется проверять… Фонарик уже далеко впереди, едва виднеется. Вокруг сплошная темнота - и провалы, которые еще темнее. И дробное эхо наших шагов. Бетонные коридоры. Целый лабиринт… А пол ощутимо идет под уклон, нас ведут вглубь, на уровень ниже, еще ниже…