* * *
- Да-да, - отозвался Альден на стук в дверь.
Вошедший легат-командующий гарнизоном остановился сразу за порогом; изначально бодрый и сосредоточенный, он подрастерял уверенность, столкнувшись с Альденом глазами. Но что именно он там увидел, осталось загадкой.
- Сработала особая система безопасности столичного контура, император.
- Вот как? Интересно.
Правитель поднялся с кушетки, повёл занемевшим плечом, на котором лежал.
- Это всё что известно?
- Пока да. Большая часть сканеров в тот район не дотягивается, а те, которые могут, зашкаливают от помех.
- Да, помех там должно быть много… Идём посмотрим.
Покинув личную комнату отдыха при городском штабе, они направились по переплетениям коридоров в основную часть здания.
Не прошло и десяти секунд, как медальончик на шее оповестил о звонке.
- Я, - отозвался Альден, коснувшись его двумя пальцами.
- Твоя цепочка сработала, ты в курсе? - пропуская приветствие, сообщил Нармиз.
- Ага. Хотя подробностей ещё не знаю.
- Рвануло сильно. Если считать по максимуму, то…
- А смысл? Всё равно точно оценить не получится.
- Главное, что отыграли, - не согласился глава Братства. - Хороший повод к контрнаступлению, как считаешь?
- Пока не знаю. Надо смотреть.
- Ты как будто не рад.
- Рад, рад. Давай, подлетай завтра, там всё решим.
- Давай. Конец связи.
- Быстро работают, - похвалил легат. Кто именно звонил, он знать не мог, но имеющих право прямого внеочередного доклада первому лицу было не так уж много. Скорее всего, отметился кто-то из союзников.
- Дело нехитрое, там ведь всё по дальней связи. Это нам с этажа на этаж надо бегать. Хм… - Альден снова коснулся медальона: - Я.
Кейра так же чуть запоздала с новостями.
- Привет, не разбудила? Мне передали, что там твоё суперкольцо сработало.
- Ага, мне тоже, спасибо.
Девушка хмыкнула:
- Ты сегодня спал? Как-то совсем безрадостным ощущаешься.
- Да я, вот, думаю, что у меня как будто день рождения наступил: все звонят, говорят ключевую фразу и ждут от меня хорошего настроения.
- Кто знает, - многозначительно произнесла Кейра. - Ладно, мне прилетать?
- Конечно. Кто ж пирог нарезать будет.
- Из трупов плохие пироги. Давай, я позвоню, как соберусь.
- Конец связи, - по привычке закончил Альден, хотя контакт уже прервался.
Легат кашлянул в кулак:
- Разрешите сказать?
- Тоже хотите высказать за неподобающий настрой? - поинтересовался император.
- Я же не первый год вас знаю. Раньше вы сами звонили бы всем подряд и делились, что ваша задумка сработала.
- Может, меня подменили? - спросил Альден. Шутка выскочила на автомате, без малейшей эмоциональной вовлечённости.
- Даже если и так, то я должен попросить вас играть более убедительно. А то, не ровен час, поймают на таких вот моментах.
Император промолчал. Ответить было что - но интерес пропал окончательно.
Добравшись до зала совещаний, они пересекли его и вошли в дальнюю дверь. Обычно эта полусферическая комната метров пятнадцати в диаметре использовалась несколько раз в год, примерно как центр управления стратегическим оружием: главное, это поддерживать чистоту и порядок и надеяться, что задействовать функционал не придётся. В войну же на ней держалась большая часть городских защитных систем.
Поверхность стен и потолка, не исключая двери, покрывали вертикальные прямоугольные пластины из чёрного стекла, по стыкам шла сетка световых трубок. В центре полусферы на небольшом возвышении располагался ложемент сложной формы - единственный предмет мебели.
- Включить режим просмотра, - дал команду Альден.
Чёрные пластины заморгали цветными всполохами и спустя несколько секунд, настроившись, выдали картинку - панорамный обзор с внешней стороны крепости.
Сторонний наблюдатель мог бы проассоциировать его со сравнительным коллажем "до и после ядерной войны": насколько благостной и мирной выглядела подконтрольная империи территория на юго-восточной стороне, настолько пустым и безжизненным был ландшафт на северо-западной. Неровные переходящие друг в друга участки выгоревшей почвы, песка и потрескавшегося камня, испещрённые рытвинами и воронками, изрезанные оврагами и окопами, широкой дугой надвигались на Юстицию, начинаясь в километре от неё и не заканчиваясь до самого горизонта.
- Фокус в направлении Рима, десять. Двадцать.
На тридцатикратном приближении экраны покрылись разноцветной рябью, не дававшей что-либо разглядеть.
- Они "закрыли" всю местность? - не понял легат.
- Нет, но пограничная зона действует не только на сканеры. Чем меньше мы получим информации, тем лучше для них.
Альден прошёлся в задумчивости по комнате. Подошёл к ложементу, отбил пальцами дробь по подлокотнику.
- А как вы понимаете, сейчас они заинтересованы в этом вдвойне.
То ли командующий почувствовал смену настроения прежде его самого, то ли взял инициативу в свои руки - на его губах появилась предвкушающая улыбка:
- Собирать всех на совещание, император?
Альден закрыл глаза. Кивнул:
- Собирайте.
В этот момент раздался тихий приглушённый звон, будто кто-то украдкой стукнул по хрустальной поверхности. Одновременно с этим несколько пластин затянула белая клякса световой вспышки. За ней последовали ещё пять или шесть, но уже без звуковых сигналов.
Правитель напрягся. Неужто решились?
Переглянувшись с легатом, он увидел в его глазах тень той же тревоги и кивнул, соглашаясь: время простых обстрелов закончилось, пошла артподготовка.
* * *
У всех, кого впоследствии называют Правителем или инферналом, есть общая деталь восприятия, характеризующая их в первый период после перемещения в мир. Их не впечатляет само перемещение, в глубине души они всегда к нему стремились. Не впечатляют эффекты, сопровождающие переход, включая разговор с Хранителем, - это вступление, ненавязчивый повод задуматься над случившимся в жизни крутым поворотом. Даже первые свидетельства того, что мысль в самом деле может влиять на материю самым непосредственным образом, только подготовка к главному.
Человека, способного создать с нуля, на основе исключительно умозрительных представлений новое государство, пронимает лишь тогда, когда оно окружает его полностью, занимая всё поле зрения. Чтобы новый мир оказался признан, он должен на сто процентов вытеснить старый - хотя бы на самом мелком кусочке пространства, не больше окружности радиусом в горизонт. Но на сто процентов, без каких-либо уточнений.
В это мгновение наступает осознание. А вслед за ним приходит ощущение всемогущества.
Это - моя земля. Мои владения. Я могу создать миллион, два, десять миллионов человек или других живых существ, и все они будут служить мне верой и правдой, не потому, что я что-то сделал для них, а единственно потому, что я тот, кто я есть. Могу мановением руки возвести десятки городов и тысячи деревень, и они будут жить и развиваться - под моим контролем. Не потому, что меня кто-то поставил на это место, а потому, что в этом заключается их предназначение. Определённое мной. Их создателем.
Следующее осознание может прийти в течение нескольких дней, а может задержаться на месяцы: за горизонтом мир не заканчивается. Там, куда не дотягивается взгляд, живут другие такие же люди, и реальность подчиняется им точно так же, как и тебе, не делая никаких различий. Ты лишь один из многих. И даже на своей земле - первый среди равных.
Третье осознание можно ждать годами, и главное его условие - понимание, что новый мир не приемлет правил старого. К которым, в том числе, относится и формула "свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого". У всемогущества нет границ. Если другие могут взять и начать творить на твоей территории что-то своё, это не значит, что твои права на неё под вопросом. Напротив, это означает, что ты получаешь потенциальные права на всю реальность, без остатка, кто бы ни владел отдельными её частями в данный момент. И только от тебя зависит, зафиксируешь ты их или нет.
По прохождении этого этапа все Правители, светлые и тёмные, вступают в глобальную игру. Роли в ней назначаются автоматически, соответственно сделанному выбору, - охотник или защитник. В классическом варианте первый всю жизнь проводит в поисках подходящей цели, слабейшей особи противоположного вида, а второй в подготовке к будущей войне, в наступлении которой он не сомневается. Неклассических вариантов множество.
Неизменны в ведущейся игре три принципа: у охотника всегда будет жертва, у защитника - нападающий, а единственное, от чего зависит победа, это разум во всей его сложности и многогранности.