- Не совсем дополнительный, - нехотя признался Тавис, - он будет чуть слабее, у меня энергии тоже не слишком много осталось. Но я это сделаю - потому что да, важно. По-другому тех лазутчиков не отловить, а без них разобраться в происходящем не получится. И… особая просьба - Ресд о происходящем знать не должен, ни одной детали. Если Ора ведёт свою игру и при этом сидит у Ресда на подсосе, он будет верить ей до последнего, и для нас это окончится плохо. Так что я сейчас тихо проведу разведку и разузнаю, что происходит на границе, а дальше по результатам. Либо поделюсь собранной информацией и мы втроём поставим Ресда перед фактами… ну, либо я полностью обезопашу восточный край и там ещё долго не будет никаких проблем.
- Ладно, - сдался Плеть, - по рукам.
Очередной маленький шажок к большой победе.
Скрепив договор рукопожатием, инферналы снова замолчали, глядя друг на друга. В глазах Плети читался скепсис, мол, "вот, опять меня подбили на что-то сомнительное". Тавис же усиленно проецировал выражение морального облегчения, как будто бы решилась очень важная задача.
Пора было закругляться с делами и переводить внимание. Оглядевшись, командир тёмных ангелов поинтересовался:
- Слушай, я тут подумал. Это ведь чей-то рабочий кабинет был?
- Ну да, а что?
- Значит, к нему явно был приписан секретарь. Не сам же дармоед себе кофе заваривал.
- Скорее всего, - кивнул Плеть. Уголки его губ дёрнулись: начинал догадываться, куда клонит собеседник. - Правда, все разбежались. После того, что я здесь устроил, работать из местных остались только силовики, обслуживающий персонал приходится заменять своими.
- Нет, твои меня не устраивают, я кого-нибудь живого хочу, - решительно заявил Тавис. - Предлагаю устроить рейд на невыполняющих обязанности сотрудников. Точнее, сотрудниц.
- А тебе обязательно римляне нужны? Меня бы и твои устроили, они у тебя неплохо получаются, - цокнул языком Плеть.
- Гулять так гулять, давай уж натурпродукт используем. И вообще, ты наместник тут или кто? Считай, я тоже хочу завести кабинет и мне нужна твоя помощь в подборе персонала.
- Эх, что ж с тобой сделаешь. Ну, пошли, подберём. Только надо солдат взять, чтоб загонять желающих…
* * *
Голоса весело переговаривающихся инферналов вскоре затихли и уступили место тишине - в пустом здании практически не осталось живых душ; те, что были, находились в изолированных помещениях, специально чтобы не быть никем услышанными.
Установившийся покой ещё некоторое время нарушался тихим шорохом, который в конце концов прервал грохот: забытый всеми зомби так и не сумел совладать с непослушными конечностями, окончательно запутался в них и рухнул на пол.
* * *
Монах моргнул, приходя в себя. Потёр уставшие от долгого неподвижного взгляда в никуда глаза.
В голове продолжали роиться мысли, ужасно громкие для спокойного размышления. Не самая естественная ситуация, но он знал способ исследовать их: выждав момент, ловил самую крупную и сосредотачивал внимание на ней, игнорируя остальные. Затем следующую. Это работало - однако сейчас их было слишком много, и продолжение процесса требовало сил.
Практически случайно вдали за клумбой - в ста шагах, надо думать, как и полагается - обнаружился Карс. Всем своим видом Одиночка выражал усталость от томительного ожидания, не пренебрёг даже наручными часами и мячиком на резинке, сотворёнными ради такого случая. Кого-то это оскорбило бы: согласно правилам, выбор, принять или отвергнуть гостей, каждый делал исходя из собственных побуждений, - но Карс знал, к кому идёт: побуждения Монаха не имели границ.
Помедлив, хозяин Круга махнул рукой, приглашая подойти. Радости от возможности общения он в себе не чувствовал, равно как и вины за сравнительно долгий отклик, однако беседа с живым человеком представлялась лучшим вариантом получения ответов на возникшие вопросы, а Карс - лучшим собеседником.
И часы и мячик исчезли ещё до того, как ребята оказались на расстоянии рукопожатия.
- Пойдём в тень? - спросил Монах.
- Ага, - Карс кивнул. - Жарко.
Когда они расположились под ближайшим деревом, Монах сотворил две чашки, одну - с чаем для себя, вторую - пустую, которую выдал гостю.
- Что пьёшь? - поинтересовался Карс.
- Чёрный чай со смородиной.
- А, я тоже буду. - Скопировав напиток, он сделал глоток и кивнул: - Неплохо.
Монах улыбнулся. Карс относился к людям, любившим танцевать на пограничном заборе правил Одиночек, не давая чаще всего повода обвинить себя, но постоянно держа своими манерами в напряжении. Друзей он выбирал соответствующих - непритязательных или таких же рисковых.
- Что слышно про Маркуса?
- Сам хотел спросить, - тоскливо улыбнулся Монах.
- Думаю, больше мы его не увидим, - заявил Карс. - Даже если разберётся со своими делами, больше у нас не появится. Хотя жаль, с ним было интересно.
- Жаль…
- Какой-то ты сегодня странный.
Монах кивнул:
- Немного. Мучаюсь одной темой.
- Хочешь поговорить о ней?
Фирменная карсовская формулировка вопроса "о чём ты думаешь" вызывала у тех Одиночек, которые свято чтили правила невмешательства, тихое бешенство тем, что не давала основания для претензии.
- Хочу. Возьмём абстрактную ситуацию. Два человека выходят на контакт друг с другом.
- Одиночки или нет?
- Да, два абстрактных Одиночки. Чтобы разговор состоялся, должны совпасть несколько условий: время, чтобы обоим подходило, место, чтобы обоим нравилось. Потребность в общении должна быть у обоих. Так?
- Общие темы, интересные обоим, - дополнил Карс.
- И это тоже. Если не все условия выполнены, человек может отказаться от разговора, так?
- Ага.
- Хорошо. Теперь другая ситуация: одному человеку нужно от другого что-то помимо общения.
Карс подмигнул:
- Да, такое часто случается. Что, и ты, наконец, этой темой загрузился?
- Мы про абстракции говорим, - покачал головой Монах. - Я пытаюсь проследить основы взаимоотношений. Смотри шире.
- Ну, ладно, ладно, - гость махнул рукой.
- Если человеку нужно что-то дополнительно, другой, во-первых, имеет право отказаться предоставлять ему это, во-вторых, решает сам, предоставлять даром или потребовать что-то взамен.
- Конечно, как же иначе.
- Угу… И если просящего не устраивает встречное требование, он может пойти к кому-то другому. Так?
- Так, - Карс в несколько больших глотков осушил свою чашку, наполнил её заново движением кисти, словно приказывал невидимому официанту. - Только я не понимаю, к чему ты об этом. Не поделил что-то?
- Абстракции же, - напомнил Монах.
- Хм… Ладно, продолжай.
- Если отношения сложные и не сводятся к простейшим действиям, ответственность за промежуточные решения лежит на каждом человеке в отдельности и не подчиняется общим правилам.
- Правилам подчиняется всё, - слышать это от Карса было довольно забавно. - И не на одном человеке, а на всех. Обоих, в твоём случае.
- Я имею в виду, что в отношении каждого действия… каждого из двух людей, да, действует объективный подход. Нельзя сказать, что "я сделал то, потому что он сделал то из-за того, что я сделал то". Пока общие для всех непреложные правила не нарушаются, каждый сам несёт ответственность за своё общение. И сам выбирает в каждый конкретный момент времени, общаться с кем-то или нет.
- Примерно так. Хотя сразу видно, что ты понимаешь это с трудом.
- Вот за этим мне и нужен ты, - устало улыбнулся Монах.
- Куда ж без меня, - легко согласился Карс.
- Подожди, я же не закончил.
- Ну, заканчивай тогда.
- Если нарушаются общие правила, сообщество считает себя вправе отвечать агрессией на агрессию. И конфликт выносится на его разбирательство.
- Это в самом крайнем случае.
- Но всё-таки.
- Да, так.
- А теперь главный вопрос, - Монах вдруг понял, что нервничает, произнося вслух не дававшие ему покоя мысли. - Чем это отличается от отношений между человеком и государством? Государство точно так же ставит условия, как и когда с ним можно выходить на контакт. Оно так же выбирает, что давать сразу, а за что брать плату. С ним можно порвать, как и с любым человеком, - сменить гражданство. И оно так же бережёт порядок. Наказывая тех, чьи действия не нравятся всему обществу. Разве что оно выступает одновременно и стороной конфликта, и судьёй. Разные его части выступают.
- А теперь подумай над тем, что сказал, - в голосе Карса отчётливо звучала насмешка. - Суть проблемы государства в том, что оно обезличено. Оно выступает различными частями, когда это нужно ему. И - представляет собой цельную систему, опять же когда это нужно ему.
- Но ведь в сообществе конфликт тоже разбирают несколько человек, - возразил Монах, - и это не означает, что они на чьей-то стороне. Они просто разбирают.
- Фокус в том, что отдельные люди могут сказать: "да, сегодня я ни на чьей стороне, только разбираю". И это действительно будет так. А государство всегда одно и то же. Хоть оно на сто частей разделится, и одна половина будет судить другую, - это всё равно останется одно государство. Это не люди, несущие ответственность за свои решения. Это обезличенная масса.
- Государство состоит из отдельных людей, - сделал последнюю попытку Монах. Карс пожал плечами:
- А толку с того? Гидра прикрывается масками. Понадобилось - поменяла одну на другую. Понадобилось - сменила десять. А сама осталась прежней.
- Понятно…
Монах замолчал, остановив взгляд на остатках чая в своей кружке.