Эдуард Владимирович Подводный, дядя Коли, известен своими работами в области теоретической физики высоких энергий и скандальной математической теорией под названием "слоеный пирог" описывающей "слоистую" структуру пространства-времени. Старый, даже по меркам сегодняшнего времени, когда редкий человек не доживает до ста лет, а некоторые разменивают и полторы сотни. Заслуженный и уважаемый учёный сидел у себя в кабинете пытаясь решить сложную задачу. Кто он: чрезмерно совестливый человек или попросту трус?
Непростая задачка!
Эдуард Владимирович больше склонялся к "совестливому" человеку, тем более основания подводимую под эту гипотезу имелись в избытке. Но имманентно присущая учёному самокритика не соглашалась с подобным самоуспокивающим ответом. Ведь он боится? Правда ведь боится? Значит трус. И разговоры о "совести" всего лишь отговорки, способ подальше оттянуть неприятное решение когда придётся прийти и честно сказать: –Я сделал это и это. Ругайте меня.
Отвык он от ругани и даже от критики отвык. Как же, заслуженный учёный по чьим учебникам выучилось уже не одно поколение молодых исследователей. Он почти что памятник самому себе. Разве можно такого критиковать? А критиковать нужно и как можно жестче, чтобы не зазнавался и не почивал на лаврах собственной непогрешимости.
Эдуард Владимирович спросил себя: хватило бы ему решимости вот прямо сейчас, сию секунду позвонить в комитет государственной безопасности и сказать: –Простите товарищи. Я натворил дел.
Учёный честно признался, что решимости бы хватило. Только вот он дополнительно связан обещанием, а это путы покрепче стальных цепей. Самые худшие в жизни ситуации это ситуации морального выбора – как ни поступи, всё равно окажешься неправ. Это со стороны легко судить: мол, поступай правильно. Говорите надо выбирать меньшее из двух зол? В принципе он согласен. Но какое зло меньше?
Ладно бы сам себя подставил старый пень так ещё и племянника втянул и вдобавок ещё двух студентов. Как теперь в глаза сестре посмотреть? Проблема.
Когда всё откроется, а откроется обязательно потому, что он не имеет права утаить от страны и людей своё последнее открытие – чёрт, ну зачем он полез туда. Проверил на мышах, так захотелось самому сунуть голову? Не знаешь, крепче спишь.
С другой стороны сейчас в школах учат, что это неправильно. Несправедливость не перестаёт быть несправедливостью от того, что свершается втайне от тебя. С этой точки зрения он поступил правильно. Но как сложно поступать правильно. Почему так сложно? Этого в школах почему-то не проходят.
Входящий вызов отвлёк учёного от грустных мыслей. В затхлый и словно бы прогорклый кабинет ворвался звенящий молодостью и силой ещё не выполненных дел и не сделанный свершений, голос племянника: –Дядя, опять сидишь один? Работаешь?
-Работаю– согласился Эдуард Владимирович: –Чего звонишь, не можешь прийти ножками?
-Так у меня пропуск аннулировали– весело отозвался племянник: –Я нынче безработный инженер, а не студент. Вернее уже работящий. Распределили в новосибирское управление коммуникаций. Хотели отправить в Антарск, там нужны инженеры, чтобы следить за питающими город большими реакторами и системой теплоизоляции. Можно было бы получить сопутствующую специальность климат-техника. И ещё северное сияние и всемирно известные гонки на санях. Но я просил оставить в городе. Сам понимаешь…
-Зря просил– коротко бросил Эдуард Владимирович.
-Ничего не зря. Ты там что, опять хандришь? Бросая это дело. Мы ведь договорились – последний раз запускаем установку и потом с повинной. Говорят, что повинную голову меч не сечёт. Врут наверное.– племянник захохотал: –Дядя, проведи меня по своему пропуску, а то люди начинают оглядываться. Стоит такой перед воротами и хохочет.
Эдуард Владимирович кряхтя встал из-за стола: –Сейчас спущусь, подожди. И ещё, племянник, ты случайно не влюбился?
-Влюбился?– осёкся Коля: –С чего ты взял?!
-Больно весёлый– проворчал учёный.
Глава 10
Я хочу жить в стране героев, мечтателей и ученых.
общественное бессознательное
Новосибирск затопила осень. Жёлтые листья, красные ягоды рябины и чёрные смородины. Буйство цвета на активных стенах по всему городу. Пылающий в закатных лучах лес за городом. Большие крупные звёзды. И необыкновенно красивое и глубокое небо ранним утром. Осень в Новосибирске коротка, но ослепительно прекрасна.
Из города, в леса-парки, потянулись цепочки отдыхающих. Одни уезжали всего на день и вечером возвращались. Другие ставили палатки или поселялись в лесных санаториях и жили неделями. Город-интеллект Новосибирск призвал любителей лёгкого туризма не оставлять после себя мусор потому, что роботов-уборщиков не так много как хотелось бы, а лес велик.
Ожидаемо подскочил спрос на туристические товары вроде самораскладывюащихся палаток, надувных лодок и продуктов длительного хранения. Но как будто кто-то, не желающий быть пойманным за руку, прикрылся этим возросшим спросом и набрал столько же банок с консервами, палаток и всегда острых топоров, сколько весь остальной город. Как будто в Новосибирске появился ещё один район и в этом районе проживали исключительно любители туризма. Но такого, конечно, быть не могло и отряд "следователей" собрался у фонтана в парке на очередное совещание.
Почти с музыкальным перезвонам хрустальные струи взлетали в глубокое, едва прикрытое одеялом перистых облаков, небо, после чего падали в каменную чашу. Ира поболтала пальцами в прозрачной воде и сообщила остальным: –Холодная.
Беликов Миша довольно кивнул, как будто он давно ожидал известия о температуре воды в каменной чаши фонта и наконец-то получил. Впрочем, он последнюю неделю улыбался, будто блаженный и время от времени жмурился, словно наевшийся сметаны и устроившейся на солнышке кот. Пусть самому Беликову с трудом удалось пройти аттестацию на третий разряд по стрельбе, но другие ребята из математического клуба занимающегося решением таинственных уравнений Бернадцкого оказались не столь субтильными как он и получили кто второй, а кто и первый разряды. Сложенных вместе балов социальной активности и выработки трудодней оказалось достаточно для заказа в киевском конструкторском бюро модели "Счётчик" шестой эс серии. Вычислитель прибудет через полмесяца и одна мысль об этом грела Беликова сильнее, чем нежное, но коварное и ветреное осеннее солнышко. Неприступные уравнения Бернадцкого ещё не подозревали какое испытание на прочность их ожидает.
Повинуясь заложенному алгоритму струи хрустальной воды перекрестились. Мелкие брызги окатили взвизгнувшую от неожиданности Иру.
-Холодная?– насмешливо спросила Лена, подавая платок.
-Ледяная!– подтвердила та, вытирая лоб и щёки.
-Гонки пройдут в три этапа– рассказывала Таня: –Первый, отборочный, уже закончился. Второй пройдёт через два дня. Третий через неделю. Будет проведено два соревнования: по очкам и, собственно, традиционное, в финальном туре, который пройдёт через неделю для тех, кто не вылетит в первых двух турах.
-Сколько набралось участников:– поинтересовалась Коваленко.
-Три тысячи семьсот с мелочью. Отборочный тур получился необыкновенно трудным.
Ира жадно спросила: –Как оцениваешь свои шансы?
-Буду стараться изо всех сил– смутившись пообещала Таня и извиняющее объяснила: –Собралось очень много сильных циклистов.
-Верно– согласилась Коваленко: –И ты одна из них.
Таню отвлёк входящий звонок. Она не стала включать преломляющее поле и девушки увидели крохотную фигуру Николая Подводного.
-Вы где?– спросил перебирающий ногами, но неподвижно повисший перед Таней крохотный Коля.
-Видишь стелу в честь пионеров-героев?
-Вижу.
-Тогда развернись и иди от неё. Мы около старого фонтана в виде большой гранитной чаши.
-Понял– согласился Коля: –Скоро буду.
Отключив связь, Таня поймала недовольный взгляд выбранной главы их неформального совета.
-Что?– спросила девушка: –Мы планируем пойти в театр, на интерактивную постановку по истории смуты ознаменовавшей конец тёмных десятилетий. Коля тихонько посидит в уголке и не будет мешать. Когда закончится собрание мы руки в ноги и бегом в театр – культурно образовываться.
Со вздохом Лена разрешила: –Пусть посидит. Возвращаясь к теме собрания. Командирам разведотрядов поступила жалоба на нарушение общественного покоя. Координационный совет командоров самораспутился, юные разведчики занялись своими делами. Нам всем, наверное, объявят выговор, правда, ещё непонятно с какой конкретно формулировкой.
Беликов насмешливо фыркнул. Подумаешь выговор! Главное вожделенный "счётчик" уже в собран и ждёт отправки. И никакая сила в мире не помешает ему загрузить вычислитель математическими расчётами по самый последний инфокристал в самом последнем процессоре. А насчёт выговора: говорят, что тот кто никогда не получал ни одного выговора – скучный человек. Правда, так говорят только те, кто в своё время получили.
Это плохие новости. Теперь хорошие: список подозреваемых сократился до ста четырнадцати человек и юные разведчики обещали вывести их на чистую воду до конца следующей недели.
-Я думала ты сказала, что они бросили наше дело– удивилась Ира.
-Разведчики дел не бросают– улыбнулась Лена: –Могу сказать с уверенностью как бывшая "юная разведчица".
-Может быть попросить Новосибирск обратить пристальное внимание на оставшихся из списка. Сто четырнадцать человек не очень много.